Ирмата Арьяр - Белое пламя

Внутри же — никаких излишеств и роскоши напоказ, хотя кланы богаты, как иным королям только мечтать. Все изысканно и комфортно. Очень много света, простора и воздуха и прорва предметов искусств. Половина залов Совета — музеи и библиотеки. Вторая половина — зал Собраний, где также проводятся ежегодные балы, зал Суда и рабочие апартаменты главы Совета и первых трех советников.

Рогнус перенес меня в зал Собраний. Столько риэнов вместе я не видел даже на избрании главы Совета. Такое ощущение, что тут собрались все до единого горцы, за исключением младенцев, со всеми предками от начала веков. Воздух гудел от голосов, хотя многие собеседники использовали пологи беззвучия, под огромным высоченным куполом ласточками сновали крылатые духи то появляясь, то исчезая.

Принц Игинир еще не явился, зато я сразу увидел осунувшегося от усталости и тревоги отца. Настроен я был так решительно, что успел вдребезги разругаться с Рогнусом лишь за пару мгновений и фраз, но вся злость тут же пропала.

Стоило мне сойти с тропы духов, в меня тут же вцепились лорды и леди:

— Дигеро, как ты выбрался от этого белобрысого беса? Дорогой мой, Наэриль угрожал вам?

— Мы позавтракали и разошлись по делам, фьерры. Какие угрозы, что вы, леди.

Пока я протискивался сквозь толпу, отбрыкиваясь от знакомых, пытавшихся выяснить у меня подробности происшествий в замке Раэн, мерзкий Рогнус уже втихаря наябедничал о моей осведомленности насчет платы: на отцовском лице промелькнула гамма чувств от радости при виде меня до гнева и скорбной обреченности.

— Давай не здесь выяснять отношения, сын. — Он крепко взял меня под локоть и отвел в просторный эркер, где было не так многолюдно. Вокруг нас мгновенно образовался невидимый полог, поглощающий шум.

— Отец, если я тебе действительно сын, а не раб, дай мне разрешение самому определять плату духам.

— Дигеро, я тебя умоляю, не сейчас!

— Что мешает? Одно твое слово духам, и я перестану чувствовать себя ограбленным идиотом. Ты вынуждаешь меня подать протест в Совет.

Он понял, что не отвертится.

— Мальчик мой, ты многого не знаешь…

— Еще бы! Если у меня крадут даже то, что знал и пережил.

— Пойми, сынок, даже разрешение не помешало бы мне отдать приказ духам изъять у тебя память о том, что может нанести и тебе, и нам непоправимый вред. Я предпочел не лукавить.

— Трудно представить, что это может быть этакое. Я кого-то убил? Продался Темному владыке? Почему я сам не могу решать, что мне помнить, а что отдать духам? Ты предпочел деспотизм, отец. Не думал, что ты такой. Впрочем, разве я могу теперь быть уверенным в собственных мыслях? Ведь то, о чем я думал, тоже могли стереть из моей памяти! Зачем этот запрет, превышающий твои родительские полномочия после моего совершеннолетия?

— Твое совершеннолетие здесь не играет роли. Это запрет главы клана. Я могу наложить его и на трехсотлетнего риэна, если сочту нужным.

Я вгляделся в его усталые карие глаза.

— Неужели я болен? Недееспособен?

— С тобой все в порядке. Но поверь, Дигеро, без серьезной причины я не пошел бы на такие меры. Я потом объясню все. Потерпи еще немного. Ты уезжаешь, и тебе не будет особой нужды пользоваться помощью предков. Обещаю, что дам тебе разрешение на полное управление отношениями с духами сразу после того, как ты вернешься, выполнив миссию.

Внезапная догадка пронзила меня:

— Это как-то связано с принцем Лэйрином? Ты так и не объяснил причину запрета на любое общение с ним последние годы. А теперь я еще узнаю о невозможности контролировать самому мою память. Что же я натворил такого, отец?

— Ничего, сын. На тебе нет никакой вины. Я всегда гордился и горжусь тобой. Это настойчивая рекомендация мастера Рагара.

— Он же не мой наставник! Какого демона он суется в мою жизнь?!

Спасибо защитному пологу — поглотил и этот взрыв.

Лорд Индар поморщился:

— Рагар — один из высшей белой семерки. С его рекомендациями считается даже глава Совета. И прошу, Дигеро, держи себя в руках.

— Не имею такой возможности, пока меня держишь ты. И знаешь… я не хочу возвращаться домой после того, как моя служба принцессе Виоле подойдет к концу. Кроме магии, у меня есть меч, а мир большой, и пройти по нему можно не только тропами духов.

Отец порывисто сжал мне плечо:

— Подожди, сын. Нельзя так. Не принимай сгоряча решений, о которых потом пожалеешь. Подумай о матери, сестрах. Помни, я люблю тебя и не причиню тебе зла.

— Значит, ты не считаешь злом вмешательство в мой разум и душу? Я все больше убеждаюсь, что Белые горы давно стали Серыми!

Резко развернувшись, я наткнулся взглядом на принца Игинира. Видимо, он только что вошел со свитой из ласхов.

Отец, поняв, что разговор окончен, снял защитный полог, шум ворвался в уши, но по долетевшим репликам я понял, что вся масса присутствовавших горцев мгновенно переключилась с обсуждения ночных и утренних событий на обмен впечатлениями от последней выставки искусства синтских ювелиров.

В зале стало еще теснее, хотя северянина сопровождали лишь те ласхи, кто способен принимать компактный человеческий облик. За их спинами маячил мой товарищ Кандар — второй избранник от гор в свиту будущей императрицы Севера. И мне пора было присоединиться, иначе такое промедление будет сочтено оскорблением, но лорд Индар удержал, крепко сжав плечо:

— Верь мне, сын. И… прости.

Я не мог быть жестоким к нему. Оглянулся.

— Надеюсь, причина достаточно серьезна, чтобы я смог простить такое.

Он кивнул, благословил меня, и простились мы, несмотря ни на что, довольно мирно.

Оказалось, зря я торопился.

Принцу Игиниру было не до меня: он с ходу разругался с первым советником, лордом Сарганом.

— Почему вы не хотите взять моих ласхов для поиска миледи Хелины? — сердито сведя брови, вопрошал он, а в его колдовских глазах плясали радужные бесы. — Я могу задержать отъезд еще на день-два. Нагоним время в пути.

— Благодарим за предложенную помощь, ваше высочество, но, поверьте, в этом нет нужды, — отбрыкивался Сарган, явно не желавший, чтобы чужак обшарил под благовидным предлогом все горы. — Мы справимся и своими силами.

— А с лордом Эстебаном почему я не могу поговорить перед отъездом?

— К моему глубочайшему сожалению, лорд очень плохо себя чувствует и передает почтительнейшие извинения в том, что внезапная болезнь помешала ему проститься с вами.

— Я знаю ваши традиции. В таких случаях вы отправляете с извинениями личного духа-опекуна. Лорд Эстебан мог пренебречь этикетом только если бы находился при смерти. Сарган, что тут у вас происходит? Не надо думать, что я слеп и глух, чтобы не заметить это столпотворение. — Он с кривой усмешкой обвел взглядом переполненный зал. — И я почувствовал ночью выплеск темной магии. Здесь, в Белых горах! Это как-то связано с исчезновением миледи Хелины?