Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова
— И правда, похоже на то, что запечатлел мот, — замечает она, подхватывая поделку Эльны.
— Я забираю ее на исследование.
— Мне будет очень не хватать моего талисмана, — вздыхаю я.
— Он к тебе вернется, если там нет ничего опасного, — обещает Зилла, — увидимся завтра до занятий. Пока твоя судьба будет решаться в кабинете у ректора.
Убедившись, что магистр удалилась, запираю дверь и бросаюсь к Эльне.
— Как вам это удалось?
Соседка пожимает плечами:
— Мелкий жестами показал, что сюда кто-то идет, и ему надо спрятаться в моих игрушках. Я поняла, что тебя сдали. И решила, лучше будет, если Филе найдется замена. И ты мне теперь должна.
— Определенно, — киваю я, — что хочешь?
— Если Мику вернут целой и невредимой, ты мне ее оживишь, — невозмутимо заявляет соседка, — а нет, так другую куклу.
— Что? — у меня чуть глаза не вываливаются от удивления. — Ты ж понимаешь, она тогда будет меня слушаться! Я не собираюсь создавать себе армию кукол для противостояния злу.
— А зря, красивая идея, — поддевает меня Эльна, — успокойся, я сделаю Мике сердечник, как ты говорила, из порошка кристаллов. Раздобуду. И ты поколдуешь над ней. Думаю, если не заливать кровью, то такой привязанности к тебе и не будет. Понятно, что она не будет такая разумная. Но хоть что-то.
— Хорошо, — соглашаюсь я, — спасибо, что помогла Филе спрятаться.
— Сильно тебя прижали? — интересуется Эльна.
Сил хватает только на то, чтобы кивнуть.
— Кто-то мной заинтересовался, — говорю, чуть помолчав, — и этот кто-то лучше меня знал о моих способностях. Заставил оживить Ляксю. Не знаю, зачем. То ли ему нужна была горгулья, то ли он хотел проверить, смогу ли я это сделать.
День за днем тоскливо тянутся.
После того, как на мой текс приходит официальное сообщение из деканата о том, что мое наказание продлевается и я не имею права покидать стены Мракендарра до завершения празднования Новогодья, становится тоскливо.
Получается, я лишусь даже поездки домой. Хуже всего — о моем недостойном поведении сообщат маме. А мне ко всему прочему еще и назначат исправительные работы, уже от нашего деканата. И я получаю второе критическое предупреждение.
Единственные развлечения, доступные мне в ближайшие месяц-два, это зачеты, тренировки, игра с «зелеными» и бал в честь Новогодья. Бал, на который я даже платье не смогу выйти купить! Не говоря уже о том, чтобы навестить горгулью в питомнике.
Беда, да и только.
Я пишу длинную, подробную объяснительную о том, зачем организовала вынос и последующее возвращение документов в деканат. Разумеется, правды не говорю и в том, что деканата было два, не признаюсь.
По моей версии, я хотела проверить, получится ли у меня силой своей магии довести неодушевленное существо до нужного места и выполнить мои команды.
Но все равно почти сразу по академии проходит слушок, что Ирлея Летхит организовала набег на деканат менталистов, чтобы залезть в личное дело Вальдера Эфлона.
Серые магистры покидают Мракендарр вместе с Микой, куклой Эльны. И я радуюсь, что удалось спрятать от них Фелиндрикса.
Я посвящаю больше времени учебе… и тихому наблюдению за Ларией и подобными ей ребятами. Но в том-то и дело, что они обычные! Не устраивают никаких совместных сходок, даже кажется, совершенно не общаются между собой.
Как-то раз, увидев Ларию на площади, где теперь красуется каменная горгулья, решаюсь подойти.
Подруга детства рассеянно рисует палочкой на свежевыпавшем снегу, сидя на скамье.
Расчищаю место для себя рядом, присаживаюсь.
Она не поднимает головы, продолжает свое занятие.
— Привет, Лария, — говорю негромко.
— Привет, Ирлея, — отвечает она с той же интонацией, что и у меня, но немного заторможено.
Острый конец палки вычерчивает узоры, похожие на магические символы.
Начало обнадеживает. Она не прогоняет меня, не хмыкает и не спрашивает, чего мне от нее нужно.
— Как тебе Мракендарр? — спрашивает вдруг Лария совершенно спокойно.
— В целом привыкла. Временами даже нравится, интересно. А тебе всегда тут было хорошо?
— Нет, — качает головой, — одно время я была… какой-то потерянной. Точно не помню, в чем это выражалось, но… было что-то не то.
Лария все так же смотрит на снег, на узор, что выводит ее палка.
Тут ей в лоб прилетает снежок.
К нам подлетает вполне довольный жизнью Деркей Олтар. Выписывает танцевальную фигуру, изящно скользя по снегу.
— Девчонки, вы еще к лавке не примерзли?
— Ты стер мой рисунок! — недовольно ворчит Лария.
И точно, Деркей стоит ровнехонько в центре, лыбится, глядя на нас.
— Прости, Оттил, — примирительно говорит Деркей. Переводит взгляд на Ларию, глядит на нее внимательно, с прищуром, чуть наклонив голову вправо. Снежная шапка покрывает черные волосы, резные белые хлопья примостились над длинных загнутых ресницах, словно нашли себе качельки. Пальто расстегнуто, вокруг шеи элегантно обернут шарф. А он красавчик, этот Деркей Олтар, посмевший бросить вызов королю Мракендарра. Парню, которого побаиваются пятикурсники.
— Ничего, — улыбается ему Лария, — и правда надо подвигаться, а то я что-то подмерзать начала сидя.
Протягивает руку Деркею, тот хватает ее, помогая встать.
— Ух, ледышка какая! — басит парень.
— И ты поднимайся, злючка-колючка, — обращается он ко мне, подает руку ладонью вверх.
Принимаю помощь, потому что боюсь поскользнуться. И ловлю взгляд Ларии, направленный на меня.
Равнодушный, отстраненный.
— Скажи, Деркей, — выпаливаю, осененная новой идеей, — а ты давно хотел стать королем академии?
— Я прирожденный лидер, колючка, — спокойно отвечает он, — еще заканчивая школу, я уже собирался претендовать на все вершины, какие будут в моей академии. Просто ждал своего часа.
— Но корона ушла к блондину, — замечаю задумчиво.
— Послушай, тебе какое дело? — вмешивается Лария. — Человек проиграл выборы, обязательно надо его этим допекать? Я уж и забыла, до чего ты занудная и въедливая, Ирлея!
— Она имеет право интересоваться, — иронично улыбается Деркей, кажется, мои вопросы его не затронули, он спокоен и дружелюбен.
— И нет, Ирлея, я не отчаялся. Сейчас мы всего лишь на третьем курсе. Посмотрим, как будут развиваться события.
Я хмурюсь, потому что понимаю так, словно истина всегда лежала на поверхности и колола мне глаза: Лария могла быть влюблена на первом курсе в Деркея, а не в Вальдера. И считать его будущим королем академии, раз он сам о себе так заявлял.
Вопрос в том, имеют ли отношение эти чувства к последующим переменам в личности моей подруги.
— Лария, с кем ты идешь на бал в Новогодье? — поворачиваюсь я к подруге