Смута (СИ) - Городчиков Илья
В момент погибели Яромура, суры начали наступление с холма. Тысячи ратников шли и стальная лавина не могла бы остановиться даже пред ликом всех богов этого мира. Суры всё сильнее окружали кочевников, сужая кольцо, заставляя их страдать, понимая неминуемость собственной погибели. Их били и рвали на части, мстя за всех погибших.
Наконец, к концу дня, когда тьма накрыла землю, не осталось больше ни одного живого харисиндца, кто мог бы держать в руках оружие. Всех, кто не сдался на милость северян, ждала даже не смерть, а нечто более страшное. В плен попало целых восемь тысяч человек, и каждый южанин почувствует на себе ярость сурского царя.
Владислав приказал поставить всех пленников на колени, разделив на десятки, выдав им палочки разной длинны. Непонимающие кочевники поддались воле судьбы, и жребий выдал каждому десятому неприятнейшую ношу проводника. Всех остальных выстроили в цепь и гвардейцы царя, стали методично выкалывать глаза попавшим в плен. Их крики первобытного ужаса наполнили поле боя, терзая слух живых и заставляя струится по спине холодный пот, но у суров не было никакой жалости к врагу, что посягнул на их земли. Пленников ослепили всего за два часа и теперь слепцы, сопровождая каждый свой шаг стонами боли и страха, смиренно пошли в темноту, заканчивая неудачную попытку вторжения ныне мёртвого кагана.
Глава 25. Пир
Смута заканчивалась и это чувствовал каждый в столице. Впервые со своего появления в этой стране я чувствовал спокойствие, разделяемое каждым горожанином. Не было больше угрозы восстания, южные кочевники были разбиты, потеряв в одной единственной схватке немалую часть всего боеспособного населения, а с запада Орден вряд ли сунется в ближайшие года, обломав свои зубы об объединённую армию вождей при поддержке сурского корпуса. Потому сейчас все бойцы расположились на заслуженный отпуск. Естественно, существовала опасность со стороны Ярыка, но сейчас стоящие там гарнизоны вполне могли удержать нападение на страну до подхода основных сил.
Сам же я сейчас стоял напротив начищенного листа бронзы, который исполнял роль зеркала. Я никогда особенно сильно не заморачивался на тему собственных нарядов, понимая, что они слишком неудобны, а после празднования у одного толстого Ландсьера окончательно осознал, что в доспехе мне куда как уютнее, особенно если под одной рукой у меня пистоль, а под другой кинжал.
На этот же раз я решил несколько пренебречь собственными привычками, пытаясь отыскать какой-то образ, который, вкупе с моим ларингийским лицом, не будет сильно выделять меня из общей сурской толпы. Да и званый царский ужин явно обещал мне некоторую выгоду. Мало того, что пригласил царь меня лично, посетив тренировку моих бойцов, так и собирались на встречу самые важные «шишки» государства. Это могло означать тот факт, что меня если и не ставят в один ряд с самыми знатными и богатыми, то, как минимум, признают влияние моей персоны на жизнь страны. Такая мысль мне, откровенно говоря, льстила, а потому к выбору наряда я подходил со всей ответственностью. Конечно, местные могут посчитать за издевательство тот факт, что я оденусь в национальную сурскую одежду, но захотелось рискнуть.
Наконец, мною был выбран вполне себе обычный костюм, с которым можно было явиться на официальную встречу. Поверх простой рубахи и портов, поверх был накинут зипун из дорогой шёлковой ткани, окрашенный в ярко-красный цвет. Он был не совсем удобен для боя, так что приходилось надеяться на охрану сурского государя. На зипун надет кафтан из обошедшегося мне «в копеечку» бархата, завезённого в Сурию из далёкого государства Митильяд, что выделялось среди других стран двумя вещами: бархатом и оливками. К специально укороченным рукавам пристёгивались украшенные золотой нитью и жемчугом «запястья». Полы кафтана также расшивались золотой тесьмой. Такой костюм был не самым удобным, и я предпочёл бы более свободные одежды, но было необходимо подчиняться законам этой страны.
Дальнейшей делимой для меня стал выбор оружия, без которого я бы не вышел даже из спальни. Таскать с собой здоровенную полуторную саблю было бы странно, а ограничиваться коротким кинжалом глупо. Потому пришлось решиться на использование широкого кинжала, больше похожего больше на тесак, нежели на ножи. Такие тесаки назывались у суров «беровым клыком» и на рукояти каждой единицы оружия вырезалась руна, обозначавшая этого сурового лесного бога. Тесак был дополнен пистолем, без которого я уже не мог представить сам себя. Впрочем, в последнее время, выпуск этого необычного оружия значительно увеличилось и Мадир на подчинённой ему мануфактуре смог наладить хороший темп производства. Теперь пистоли были не единичными диковинами, а вполне себе показателем статуса, доступным только самым богатым и знатным людям, так что всё больше и больше можно было встретить людей, постоянно имеющих на своём вооружении пороховое оружие.
Нацепив на себя пояс с вооружением, я вышел из своего дома, в котором я снял практически все комнаты, которые были отданы высшему офицерскому составу моей наёмничьей армии. По дороге я пересёкся с Рубеном. Парень успел возмужать и отрастить бороду по сурскому обычаю, а потому я планировал назначить его десятником, сняв с должности своего адъютанта. Правда, свои нынешние обязанности он исполнял просто на «отлично», не отрываясь вместе с Фабрисом от изучения сурского языка, дабы можно было наладить нормальное взаимодействие между ларингийской и сурской частью моего воинства, которое сейчас было значительно затруднено.
- Командир, вы куда?
Рубен остановился на лестнице, занеся ногу для шага и смотрел на меня. Многие из бойцов воинства беспокоились за мою жизнь, ведь не так давно Церковь обещала отыскать меня, а столь мощная организация не могла просто так бросаться своими словами.
- На царский приём. Нельзя отказываться от столь щедрого предложения, так что я должен прибыть.
- Не опасно без охраны?
- Я с опасностью под локоток хожу. – попытался пошутить я, - Если же говорить серьёзно, то лучше не беспокойся и занимайся своими делами. Если бы царь хотел меня убить, то сделал бы это давно. Тем паче, что там будет Сезар, а лучшего охранения и придумать сложно.
Рубен просто кивнул и, пропустив меня по лестнице, поднялся на второй этаж, где и укрылся за массивной дверью. Я же вышел из подъезда, видя, как к дому приближается группа из конников. Это были гвардейцы и возглавлял группу Сезар, губы которого растянулись в довольной улыбке. За поводья он вёл пегого коня, которого и отдал мне. Я легко запрыгнул в седло и пожал протянутую раскрытую ладонь сура.
- Ну здравствуй, командир! – хохотнул бородач, - Выспался наконец?
- «Командир»? Ты же сейчас не под моим командованием.
- Почему же? Все большие проблемы решились либо клинком, либо «добрым» словом, так что я вновь свободен. Можем отправляться на все четыре стороны.
- Это радостно. – я похлопал Сезара по плечу, - Но для начала надо бы к царю заглянуть. Нехорошо целому государю отказывать.
Пришпорив коня, я двинулся вперёд, чувствуя, как внимательно за мной следят гвардейцы во главе с Сезаром. Сам бородач насвистывал какую-то народную сурскую мелодию и выглядел насколько расслабленным, насколько это вообще было возможно. Сомневаюсь, что столь прожжённый воин, как Сезар не почувствовал бы опасности, а потому я целиком и полностью доверял чутью сына Медвежьего Острова. Да и городское окружение нисколько не намекало на угрозы в сторону моей персоны. Конечно, Рубен вполне мог бы быть прав, и царь захотел устранить случайного наёмника, но в этот сюжет мне верилось со скрипом.
До стен кремля мы добрались вовсе без проблем. Сейчас на стенах дежурил усиленный гарнизон, призванный всеми правдами и неправдами сохранить покой государя. Я заметил, что в нашу сторону было направлено по меньшей мере пяток пушек с крепостей стены. Тёмные стволы орудий наконец заставили меня почувствовать всю ту палитру эмоций, что ощущает наступавшее на мои порядки воинство врага. Ощущение, мягко говоря, было далеко не самым приятным и на секунду мне захотелось развернуться, но открывающиеся ворота всё же стряхнули с меня налетевший морок. Под строгим приглядом гвардейцев, я оказался внутри стен кремля. Во дворе столичной крепости уже успели расставить множество длинных столов и лавок, а у них стали понемногу скапливаться приглашённые ко двору гости. Окинув взглядом, я понял, что большинство гостей либо просто не знал, либо видел мельком, а потому ограничился достаточно холодными приветствиями. Краем слуха я улавливал разговоры собравшихся людей. Почти все шептались о том, что сегодняшняя царская речь будет иметь большую важность в дальнейшем построении развития государства. В том, что эта речь определённо будет, никто не сомневался. Царь точно бы не стал собирать в столице несколько сотен человек из разных уголков страны, каждый из которых обладал немалой частичкой власти. Всё же, после битвы у села Ростольное прошло всего лишь две с половиной недели, а потому всем прибывшим пришлось торопиться, дабы добраться до столицы вовремя. Здесь были островные правители, бояре, жрецы и самые богатые купцы, в руках которых была сосредоточена большая часть богатств всей Сурии. В общей сумме, набралось не меньше пятисот человек и на обеспечение празднества для такой значительной группы, из казны царю точно придётся выделить значительные средства.
