Поводырь (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович

Парень коротко кивает, передает повод Скарле. Потом шагает к своему собрату, что-то говорит, берет у него из руки повод и подводит коня Барбаре. Обе женщины молча, не тратя лишних слов ласточками влетают в потертые кожаные седла, и с места берут галопом. Лошади только что пришли из Степи, от них несет конским потом, и явно устали — но тут скакать всего ничего, минут десять, ну может чуть больше! Если им только дадут уйти. Но дадут! Не успеют! Ведь у сопровождающих нет лошадей, а бегом даже под снадобьем не догонишь всадника. Ну…наверное не догонишь.

Нет, не дали уйти. Тут же из-за юрт вылетает отряд из дюжины всадников и с гиканьем, свистом бросает за беглянками. Нет, не за ними — они скачут слева, обходя по дуге с явной целью отжать к реке. Как, в общем-то, Скарла и предполагала. У нее похолодело в животе и почему-то остро, болезненно заныл коренной зуб. Похоже, что они попались…

Лошади догоняющих не только свежие, они еще и явно более резвые — выше, с более длинными ногами. Ясно, что имперские лошади. Такие долго не живут, но зато скачут гораздо быстрее — вот как сейчас, к примеру. Легко обошли слева, и зажали у реки там, где еще недавно стояли катапульты, стрелявшие по замку здоровенными глыбами. Несколько дней назад обитатели замка сделали вылазку и сожгли все эти механизмы — теперь чуть поодаль катапульты сделают заново — пока что навезли бревен и досок, скоро имперские мастера будут сооружать новые метательные штуковины. Проклятые предатели!

Оглянулась…и снова похолодела — сзади их тоже зажали. Теперь ни вперед, ни назад — только в реку. Но лучше уж погибнуть в бою, чем оказаться в реке — речные твари будут объедать живьем, по кусочкам, вгрызаясь во внутренности прогрызая норы в мышцах. Известное дело, от одной мысли о купании в реке тут же пробирает дрожь.

Спешились, отпустили лошадей — дрожащих, задыхающихся. Похоже, что им и так досталось в отряде разведчиков, ну и Скарла добавила безумной скачкой. Хлопнула по заду одной лошади, другой — и обе помчались по степи, возвращаясь к своим хозяевам. Обещала ведь вернуть!

— Ну что, тетушка, теперь нарушила? — смеется Салан, и стоящие рядом парни хохочут, будто он сейчас отмочил великолепную, искрометную шутку. Скарла ничего смешного в «шутке» не увидела, потому промолчала и только посмотрела на Барбару — как всегда спокойную, даже равнодушную.

Странная это получилась помесь — шаманка-лекарица и убийца, с детства воспитываемая в духе самоотречения ради одного, единственного деяния — убийства людей. Что в ней осталось от прежней Барби? От той, что сумела уничтожить целый Клан, изрубив более двухсот человек? Сможет ли она?

Но додумать ей не дали. Свистнул аркан, опускаясь на плечи Скарлы, и она едва успела среагировать, разрубая его в воздухе — под радостный смех идиотов-телохранителей. Они сейчас были похожи на умственно отсталых детей, которые выросли, но до сих пор не понимают что такое плохо, и что такое хорошо. И забавляет их все на свете — в том числе убийства и пытки.

— Хорошо, тетушка! А еще?! Ну-ка?! — хохочет Салан, и на Скарлу летит ловчая сеть с широкими ячеями, которая опутывает жертву без всякой надежды выбраться. Но старуха ловко уклоняется, откатываясь в сторону, чем снова вызывает смех этих парней.

Боковым зрением Скарла видит, как отбивает сети Барбара, как летит на нее сеть, как в девушку целятся из лука и она небрежно отмахиваясь отбивает стрелы — даже не позволив амулету защиты задействовать свои способности.

А потом смех весь заканчивается. Барбара бросается вперед, с места, одним прыжком преодолевая расстояние до своих обидчиков. И льется кровь.

То, что Скарла видела до этого на поединках с участием Барби — не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Возможно потому, что до этой минуты у прирожденной убийцы не было ни одного настоящего противника, такого, на котором можно было бы показать все свои умения, всю свою ловкость. Что ни говори, но в Степи никогда не было культа фехтования. Вот стрельба из лука — это, да. Или ловля веревкой. Или скрытное преследование врага — с тем, чтобы всадить стрелу ему в затылок. А вот так, чтобы вихрь стальных клинков…зачем? Стрела — она все-таки надежнее.

Стройная фигурка причудливо извивалась в этом стальном вихре, клинки врагов рубили пустоту, вместо того, чтобы впиться в плоть и выпустить фонтаны горячей крови. Сталь вибрировала от разочарования, клинки выли, свистели, гудели, сталкиваясь друг с другом в желании поскорее добраться до цели и со сталью двух коротких мечей этой демоницы. Но никак не могли напиться этой пахучей красной жидкости, не получалось, да и все тут!

В первые же секунды боя упали двое парней, все еще улыбаясь, но будучи мертвее мертвых. Одному меч Барбары вскрыл сонную артерию, другому — бедренную. Парни продолжали биться, даже не почувствовав боли, а когда давление крови упало и мозг стал отключаться — так и не поняли, что отправляются на новое перерождение.

Следом Барби свалила высоченного парня, самого высокого из всей этой компании — он был невероятно, фантастически силен, но двигался медленнее других. И за то поплатился. Меч девушки со скрежетом и хрустом прошелся по его глазницам, прорубив череп до самого мозга. Не зря имперцы носят шлемы, ох, не зря!

Степняки размахивали своими мечами с невероятной скоростью, но Барби все равно была быстрее, и самое главное — она великолепно фехтовала. Большинство ударов она пропускала мимо себя, сберегая свои клинки — уклонялась, постоянно двигаясь, перетекая из стойки в стойку, исполняя совершенно немыслимые для обычного человека повороты и нырки. Но иногда ей все-таки проходилось ловить чужой меч на клинок своего — когда не было никакого иного выхода. И вот тогда в воздухе раздавалось — «Клаш! Дзззввв…»

Трое упали практически одновременно, и одному Барби умудрилась напрочь отсечь голову — та покатилась, все еще продолжая идиотически улыбаться. И Скарла вдруг с омерзением заметила, что отрубленная голова пару раз моргнула, а потом уставилась на нее взглядом совершенно живых глаз. Отсеченная голова смотрела взглядом будто бы с того света, и Скарла не выдержала — пнула, откидывая проклятую башку прямо в реку. И тут же вокруг головы вскипела вода — собравшиеся у берега твари бросились жадно обгладывать доставшуюся им сладкую добычу.

Скарла как-то отстраненно вдруг подумала — откуда их сейчас столько набежало? Или они умудряются чуять пролитую на земле кровь? А может каким-то другим способом узнают о том, что рядом с ними сейчас на землю падает вкусная плоть? Кстати, тот, чья голова — это Салан. Доулыбался, доумничался! Не надо было их останавливать!

Скарла даже и не пробовала влезть в эту смертельную круговерть. Точно не ее уровень фехтования. Даже по молодости она бы сто раз подумала, прежде чем начать этот танец, а уж теперь…нет, дорогие…без нее как-нибудь! Вот добить, чтобы не мучился — это запросто!

И она вогнала меч в грудь одного из степняков, который лежал на земле с отрубленными руками (и как эдак умудрилась, демоница ты эдакая?!), и слишком медленно отправлялся на тот свет. А потом рубанула по шее парня, стоящего к ней спиной. Тот уже шатался, но меч в руке все еще держал и норовил заехать им по спине Барбары. Чисто отрубить голову не получилось — парень высокий, а Скарла низенькая, но затылок он ему хорошенько распахала. Свалился, как травка под лезвием косы.

Вот это другое дело! Так-то можно воевать! Барби их рубит, Скарла добивает! Веселее дело пошло!

Когда Скарла вонзила меч в грудь последнего из тех, кто их остановил, и подняла взгляд…она едва не вздрогнула. Барбара была настолько залита кровью, что совершенно нельзя было распознать черты лица. Одежда висела лохмотьями, прорубленная в нескольких местах, а с кровавой маски лица спокойно и как-то даже безучастно взирали на мир два прекрасных фиолетовых глаза.

Скарла даже поежилась. Что за существо выглядывает из этой девчонки? Что из нее сделали? И что было бы, если бы она не безропотно подчинялась Скарле и Альгису?