Майя Зинченко - Изучающий мрак (Дарвей)

   Когда они прибыли, человек в клетке не подавал никаких признаков жизни.

  - Ты же сказал, что он очнулся? - недовольно пробурчал бакет. - Что-то не похоже. Ничтожный человечишка...

   Хотя Карнак был не особенно рослым среди орков, он был выше Дарвея и теперь нависал над ним как скала.

  - Почему ничтожный? - неожиданно спросил монах. Его голос звучал на удивление спокойно. - Если я действительно ничтожен, то зачем я вам?

  - Здесь только я имею право задавать вопросы! - оскалился бакет. Его белоснежные клыки резко контрастировали с темно-зеленой кожей лица. - Ты в нашей власти!

  - Бесспорно, - кивнул Дарвей.

   Он уже окончательно пришел в себя. К великой радости, его опять окружала привычная реальность. Не было ни огоньков душ, ни тьмы. Он забыл большую часть из того, что видел. Милосердная память скрыла правду, надежно спрятав пережитые ужасы в темный угол, позволяя ему тем самым сохранить рассудок.

   Но если за психику Дарвея можно было больше не волноваться, то его физическое состояние оставляло желать лучшего. За время, проведенное без воды и пищи он сильно ослаб. На затылке была огромная шишка. Правый висок и ухо периодически терзала острая боль.

  - Знаешь, для чего ты нам нужен? - вкрадчиво спросил Карнак, наклоняясь к нему и обдавая вонючим дыханьем.

   Дарвей усмехнулся, но улыбка вышла кривой и неестественной. Монах облизал пересохшие губы.

  - У тебя есть кое-что, что нам может пригодиться. Если эльмиры оказались так глупы, чтобы передать тебе дар, то мы воспользуемся этим. Конечно, проще было бы тебя уничтожить, - орк покачал головой. - Но у нас есть определенные планы на твой счет.

  - Вам нужен мой дар? - Дарвей расхохотался. - Забирайте!!! Раз не ведаете ничего, то забирайте! - Его смех перерос в истерику. - Берите вместе с моей головой и мозгами, если хотите! Ха-ха! Можете даже съесть их! Я буду только рад!

   В глазах Карнака промелькнуло удивление. Он обхватил голову монаха обеими руками. Бакет попытался проникнуть к нему в мысли, чтобы узнать насколько тот искренен. Но ему эту не удалось - сознание Дарвея было огорожено непроницаемой стеной, сквозь которую было невозможно пробиться.

  - Хорошо же... - Прошипел разъяренный Карнак. - Не боишься смерти, но что ты скажешь, когда Хаос примется пожирать твою душу? Ты потеряешь все.

   Это было не простая угроза. Бакеты служа своему богу, исправно приносили ему жертвы.

  - Будь что будет... - внезапно успокаиваясь, ответил Дарвей.

   Карнак оставил пленника в покое, а сам ушел готовиться к предстоящей церемонии. Грем, так надеявшийся, что его сменят, недовольным взглядом посмотрел вслед жрецу. Тот совершенно забыл о нем.

   Делать было нечего. Орк с вздохом сел на свое место.

   Дарвей старался не думать о том, что ему предстоит в скором времени вынести. Попасть в лапы к оркам было непростительной ошибкой. И как они сумели выследить и схватить его? Монах помнил, как попрощался с Летой, помнил порывы ветра, а дальше был черный провал, наполненный криками, рвущими на части душу. Но в нем определенно не было орков. Ох, только бы Клифф и Малем не вздумали искать его. Для них это верная смерть.

   Возможно, теперь, когда орки заполучили свою добычу, им больше нечего опасаться. Он умрет, но его друзья будут живы. Неплохое утешение перед смертью...

   Дарвей попробовал встать на ноги. Сделать это ему удалось только с третьей попытки. Звяканье цепей привлекло внимание охранника. Орк вплотную подошел к решетке, наблюдая за ним. Монаху было нечего терять, поэтому он спросил:

  - Вы дадите мне попить? Или предпочтете, чтобы я умер от жажды еще до начала пыток?

   Грем задумался и постучал пальцами по рукояти кинжала. Насчет этого бакет не оставил никаких распоряжений. Орк с сомнением посмотрел на глиняный кувшин, наполовину наполненный водой. Он не испытывал к людям той ненависти которой в нем возбуждали гномы. Монах понял, что орк колеблется:

  - Вы только подумайте: если я попью, то смогу гораздо дольше мучиться.

  - Верно, - буркнул Грем и пошел за водой.

   Пить Дарвей сам не мог, поэтому Грему пришлось помочь ему. Орк немного перестарался, вследствие чего мужчина захлебнулся. Но как только он откашлялся, то снова потянулся к кувшину и в мгновенье ока осушил его до дна.

  - Спасибо, - машинально поблагодарил Дарвей своего тюремщика. - Скажите, как долго я здесь нахожусь?

  - Трое суток, - нехотя ответил Грем.

  - И цепи были на мне?

  - Да.

  - Тогда неудивительно, что у меня болит все тело. Ни сесть, ни лечь... Стена такая холодная, что у меня наверняка будет воспаление легких. - Он закашлялся. - Или не будет... Не успеет начаться.

   Монах умолк. Орк, перестав им интересоваться, вернулся на прежнее место. Дарвей перевел дыханье и оглядел себя. Из одежды на нем остались только тонкие нательные штаны. Он был гол, безоружен, и не мог избавиться от цепей без посторонней помощи. Монах дернул рукой, проверяя, но крепления были сделаны на совесть и надежда на то, что он сумеет расшатать и выдернуть штыри, исчезла. К тому же он не мог этого сделать находясь под бдительным надзором охранника. Ему оставалось смириться и тихо ждать конца. Дарвей помрачнел.

   Какая глупая штука жизнь... Нет, он ни о чем не сожалел, ни в чем не раскаивался. Что сделано - то сделано. Он не знал, был ли угодны Создателю его деяния, но надеялся, что угодны. Когда так близко подходишь к последнему порогу, начинаешь невольно в себе сомневаться. Твоя вера трещит по швам.

   Ждет ли его новое воплощение, новое тело или следует признать правоту книжников ордена, утверждавших, что после смерти человеческий дух попадает в рай или в ад, в зависимости от того, какую жизнь он вел на земле?

   Нет, рая не существует... Его нет. Ведь рай - это особое место для многих душ, а как можно сделать счастливыми многих, когда для каждой из душ понятие "счастье" очень разнится? Будет ли Боже так щедр, чтобы сотворить рай для каждой души отдельно? Подарит ли за особые заслуги личный рай, ведь личный ад существует уже давно...

   Нет, Дарвей не верил в эти россказни. С тех пор как он поговорил с хозяйкой города, и испил из источника памяти, его мировоззрение поменялось. Он был убежден, что с его смертью ничего не закончится - он снова родиться, будет маленьким пищащим комочком, или еле заметным огоньком в тяжелом, давящем мраке - смотря с какой стороны смотреть.

   Но что будет с его душей после встречи с хаосом? Он разрушит ее, разорвет в клочья. Дарвей содрогнулся и смежил веки. От пережитого в Габельне осталась только слабая тень, но даже она была невыносима. Воспоминания причиняли ему боль не только душевную, но и физическую. Он видел хаос, о котором говорил бакет, и теперь знает правду...