Афет Сариев - Срединные пути

— Завтра с Сергеем сделаем чертежи, принесем тебе, — встал Виктор. — Пойду теперь, еще с Марзаном повидаюсь.

Виктор вышел из ангара, пошел в сторону кузнечного цеха, надеясь там найти Марзана, но там его не оказалось.

— Поищи на поле, — посоветовал Григорий. — Собирался учения проводить.

Виктор направился к площадке подъемника. Здесь он на минутку задержался, любуясь Сергеевградом.

Красивый город вышел у Сергея. Постарался человек на славу. Опрятный. А, самое главное, продуманный во всех деталях. Если еще представить себе, что достроены красавцы-близнецы по его центру, так слов нет!

Спустился к подножью, пошел к парому, чтобы перебраться на тот берег озера. Так быстрее будет.

На том берегу он сразу засек воинов в черных плетенках. Они парами отрабатывали приемы рукопашного боя. Поодаль стоял Марзан, внимательно наблюдавший за ними. Только ему присущим чутьем засек приближение сзади Виктора, резко обернулся и, высоко раскинув руки, поспешил ему навстречу:

— Как я рад видеть тебя! — крепко пожал руку. — Мне сказали, что ты еще вчера приехал.

— Да, Марзан. Только, пока то да се.

— Понимаю, — улыбался Марзан. — Пока не попаришься как следует…

— Это тоже, — засмеялся Виктор. — Ладно. Ты, лучше говори, что у вас тут новенького? Вижу, готовишь парней. Что-то планируется?

— Вроде, да. Триумвират решил дочистить ближнюю степь. Сам я не совсем понимаю, зачем. Какая от остатков кочевий может исходить угроза? Но Василий Иваныч, почему-то, считает, что в будущем они могут нанести громадный урон. Не нам, конечно, а другим странам.

— Возможно, что он прав, — удивил Виктор Марзана поддержкой странных мыслей профессора. — Наша история в тамошней жизни предостерегает.

— Вот оно что! — стало доходить до Марзана. — Так уже бывало? Теперь мне понятно стало. Ну, чтож. Сделаем, что сможем, чтобы у нас не повторилось.

Виктор тоже встал возле командира группы захвата, наблюдая за схваткой двадцати пяти пар бойцов. С удовлетворением замечал, что парни хорошо освоили приемы, что показывал им раньше. Теперь ими пользовались свободно. В коротких стычках с врагом многим из них спасет жизнь.

— Кстати, Виктор, — повернулся к нему Марзан. — Тут одна штука обнаружилась, пока тебя не было. Не знаю, что и подумать. Ждал тебя, чтобы сначала тебе сказать…

Марзан растерянно замолчал.

— Давай, говори, — не вытерпел Виктор.

— Видишь ли. Когда я еще жил в Сонаре встречались в городе мужчины, которые меж собой… ну ты понимаешь? Как муж с женой живут. Говорили, среди знати тоже были такие.

Виктор удивленно посмотрел на Марзана:

— Гомосексуалы, что ли?

— По-русски так называется это?

— Вообще-то, по-русски мужеложство называется. И что из того?

— Ну, тайком били мы их по возможности, презирали.

— Правильно делали. А что мне ты об этом рассказываешь?

— Дело в том, что и тут обнаружились такие. Только тут не буду их бить. Наши законы подобное не позволят.

— Кто такие?

— Пришлые тургины. Сейчас в карантине живут. Жильцы из того барака требовали у меня их переселения. Тогда и узнал об их пристрастиях. Обещал помочь, а как — не знаю.

— Понял проблему, Марзан. Сегодня посовещаемся про это дело. Как триумвират решит, так и поступим с ними.

Вечером того же дня Виктор прихватил по пути Сергея, они вдвоем пошли к Василию Иванычу, как пояснил по дороге, решать «неотложный вопрос».

Василий Иваныч, хоть удивился второй за выходной день летучке, радушно принял их в своем кабинете.

— С чем пожаловали, друзья, на этот раз?

— Профессор, — как сел заговорил Виктор. — У нас в карантине завелись гомики. Как будем реагировать на такое дело?

— Хех! — покачал головой Сергей. А Василий Иваныч тут же полез в ящик за табаком.

— Непростой вопрос, — констатировал он, после того, как тщательно раскурил трубку. — В той нашей жизни немало споров шло вокруг этой темы. Как помню, психиатры тоже свой вердикт выносили. Мол, такой случай не отклонение психики. Правда, так и не понял, на основании каких фактов и выводов пришли к такому решению. Почему совокупление с животными или со статуей психическое отклонение, а мужчины с мужчиной — нет?

— Вы же знаете, профессор, «там» на самом деле такие выводы диктуются верхами, — махнул рукой Виктор. — Сказали психиатрам получить такой результат, получили.

— Верно, — подтвердил Сергей. — В самих верхах гомиков навалом было, не говоря уже о популярных певцах. Что же, они позволят себя к психам причислить? Наоборот. Через средства массовой информации всячески будут рекламировать. Ласково называть «нетрадиционной ориентацией». Вроде, нормальное, это только обычная традиция такая. Необязательная. Кстати, был еще у меня знакомец из Закавказья. Рассказывал, как в их Думе пытались «важный» закон пропихнуть, разрешающий им многоженство, пока по шапке не получили от эмансипированных жен. Это все из той же серии — ублажать себя любимых.

— Ладно. Нас уже они не волнуют. Что мы решим тут? — перешел к сути летучки Виктор.

— А что тут решать? — ответил Василий Иваныч. — Вижу, вы тоже против присутствия в нашей стране подобного извращения. Потому, на том и решим: обнаруженные гомосексуалы будут навечно изгоняться из новой Руси. Пропишем в законе, и все. Сейчас неплохо было бы не этот конкретный вариант продумать, а в целом подойти к проблеме. Нужно определиться: что у нас будет пониматься под словом «свобода»? Как я понимаю, в спорах «там» о позволительности гомосексуализма основным аргументом шло как раз ущемление свободы выбора. Не гомосексуализм, так другое подобное завтра может вылезти. Нужно определиться, по каким критериям ставить границы позволительности. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Свобода должна определяться, как все, что не противоречит законам. Разве не так? — сказал Сергей.

— Формально — так, — кивнул Василий Иваныч. — Только законы можно так написать, что не продохнешь, а можно и так, что утонешь в аморальности. Как видите, и эта задача должна решаться через поиск срединного пути.

— Пока не представляю себе даже, как подступиться, — задумчиво произнес Виктор. — Мораль взять за основу тоже нельзя. Она разная бывает. Там тоже нет объективных критериев.

— Согласен. Нет. Кроме того, самое трудное в этих делах, это соответствие пути к конечной цели. Любое подобное движение социума по пути порождает множество ответвлений, вроде побочных результатов. Бывает и так, что некоторые такие ответвления столь усиливаются, что сами становятся результирующими. Общество уродуется в такой степени, что изначальная конечная цель элиминирует.