Барбара Хэмбли - Ледяной Сокол

– Не боюсь. – Грубый голос Голубой Девы звучал очень спокойно. Голубка была единственным человеком, которому она позволяла спорить с собой. – Просто ты еще очень молода. У тебя недостаточно сил, чтобы выжить в бою, особенно, если тебя ранят. Ты недостаточно быстрая и недостаточно выносливая.

Ее глаза скользнули с девушки, хорошенькой, как лисенок, и такой же свирепой, на Ледяного Сокола, своего соперника, который наблюдал за ней со ступенек дома Полдня, и она добавила:

– И ты не позволяй ей уговорить себя. Она еще не готова.

Но он позволил. Голубка могла уговорить кого угодно. Кроме Голубой Девы.

Почему это случилось – потому что он любил ее? Или потому что был зол на Голубую Деву, которая уже вела себя, как наследница Полдня? И из-за кого он злился – из-за Голубки или из-за себя?

«Но как бы там ни было, – подумал Ледяной Сокол, соскользнув с края ледяной глыбы и снова удивившись тому, что не оставляет следов, потому что был бесплотным духом, – не я виноват в том, что Голубку убили. Ее пронзили копьем, и у нее не хватило сил удержать перепуганную лошадь, поэтому они свалились в пропасть. Вот и все».

Но именно ему пришлось сказать Голубой Деве, что ее возлюбленная погибла.

Демоны, нашептывая что-то, метались по лагерю. Теперь их было больше, чем всегда – грязно-коричневых сгустков воздуха. Иногда он просто видел какие-то отблески, иногда – их сверкающие клыки, с которых что-то капало. Пасти, которые терзали его, шипели на него, огоньки, безумно пляшущие на снегу…

Этот безумный огонь полыхал в глазах по меньшей мере восьми клонов. На двоих были надеты амулеты, отпугивающие демонов. Один увидел Ледяного Сокола – точнее, демон в нем увидел Ледяного Сокола – показал на него рукой и побежал к нему, вскрикивая и хихикая. Но двое обутых в башмаки часовых подняли луки и застрелили одержимого воина, и демон выплыл из его рта вместе с кровавым кашлем умирающего клона.

Демон кинулся на Ледяного Сокола и начал кусать его, но у юноши уже был опыт, поэтому он сумел отгородиться от боли и запереть сознание. Тварь плюнула в него, осыпала его площадной бранью голосом Полдня и улетела.

Ледяной Сокол двинулся дальше, дрожа от потрясения; ужас и холод были неотделимы от бесплотного состояния. Дневной свет угасал. Между повозок по-прежнему струился пар с ледяной горы, где работала Темная Молния. Он миновал место, где лежали тела клонов – за этот день многие из них умерли, хотя были созданы совсем недавно. Ледяной Сокол обратил внимание на то, что обнаженные тела выглядели пестрыми. В некоторых местах кожа напоминала человеческую, в других была зернистой и грубой, а кое-где и вовсе покрыта сероватой шерстью.

Он нашел повозку, в которой спал Тир. Она стояла в самом центре лагеря.

Когда нападет Народ Земляной Змеи, в лагере начнется смятение. Ледяной Сокол, как привидение, скользил от повозки к повозке, определял расстояние, осматривал местность и представлял себе, как будет выглядеть лагерь, освещенный только факелами. Он прикидывал, в каком месте нападет Народ Земляной Змеи, в каком – Говорящие со Звездами. Где удобнее всего войти в лагерь из нижнего ущелья – все будут похожи друг на друга, закутанные в шубы из бизоньих и мамонтовых шкур. Когда он вернется в свое тело, спящее сейчас в ледяной пещере, которую они выкопали вчера вечером, он сможет…

Шипенье Темной Молнии прекратилось. Клоны, дрожа, заковыляли в туннель с кожаными ведрами в руках.

Кто-то сказал:

– Приведите мальчишку.

– И ради всего святого, принесите мне питательного отвара! – крикнул Бектис из металлической клетки, в которой покоилась Темная Молния. Он был одет в длинную шубу, несколько вышитых шапочек, шарфов и капюшонов. В обозе беженцев, шедшем из Гая в Ренвет после того, как дарки уничтожили город, гардероб Бектиса, включавший в себя огромное количество теплой одежды и муфт, стал источником бесконечных насмешек стражей. Ледяному Соколу вдруг стало интересно, что именно говорили о Бектисе южные воины, когда Ваир на-Чандрос не мог их слышать.

Еще голоса в туннеле, туман, который его заполнял… Бектис, похоже, отдыхает, и некоторое время будет занят питательным отваром. Ледяной Сокол не знал, повредит ли ему мерцание темных лучей машины, но не слишком тревожился об этом.

Ледяной Сокол вступил в туман, заполнивший туннель.

Стены из скользкого льда, подтаявшего и снова замерзшего, синего, как сапфир. Пол шел вниз под наклоном, прямой, словно его вымеряли линейкой, и исчезал в плотном тумане и темноте. С потолка капала вода. Клоны спешили мимо, вода выплескивалась из ведер. Джил описывала похожее место в самом сердце Сайкотл Ксиама, проклятой горы на Юге, и Ледяной Сокол подумал, не ищет ли тут Ваир на-Чандрос таких же демонов, что обитали в тех жутких пещерах.

Мимо в тумане прошли Ваир и Наргуа с факелами в руках. Хетья шла сзади.

– Ты видишь? – спросил Ваир.

Туман скрывал их, виднелись только силуэты.

– Там, мой господин. Посмотрите, где высвечиваются руны. Осталось совсем немного – может быть, пара шагов.

– Не говори глупостей, женщина. Мы их разрушим – и что тогда будем делать?

– Ну, если так, вашего Бектиса вообще не стоило сюда подпускать. Кроме того, даже жаром можно навредить. В конце концов, он управляет этой штукой при помощи своего сознания.

Из тумана вынырнул воин, отблески его факела отражались на гладких ледяных стенах, и казалось, что через лед пробивается целое войско демонов.

За ним следом шла Хетья, потом лорд Ваир, облачка пара клубились у них перед лицами. Круглое, веселое лицо Хетьи похудело за время путешествия по Льду, а Ваир походил на засушенную змею.

Ледяной Сокол поколебался, глядя в туман, и решительно двинулся следом за ними вон из туннеля.

– Это ты называешь питательным отваром? – Бектис ткнул кожаной чашкой, от которой поднимался пар, в каменное лицо часового. – Помои в доме бедняка и то сытнее! Если ты… Мой господин! – Он повернулся к Ваиру с многозначительным выражением человека, которого вынуждают переносить неслыханные лишения. – Мой господин, могу я, пожалуйста, пожалуйста, рассчитывать на вашу доброту и просить вас объяснить этому идиоту, вашему повару, чтобы он не добавлял в питательный отвар бергамот! Это невозможно пить, просто невозможно!

Ваир взял чашку, попробовал и выплеснул содержимое в лицо часовому. Потом он дал краткую инструкцию на языке ха'ал, из которой Ледяной Сокол уловил только слово «флог». Бектису Ваир сказал:

– Хетья говорит, что, поскольку ты волшебник, ты можешь укоротить тепловой луч аппарата с помощью сознания. – Он прикоснулся к рамке. Она сверкала серебристым светом, и Ледяной Сокол почувствовал, что эта вещь живая, внимательно следит за всем вокруг и хочет продолжать охоту.