Дария Дмитраш - Хранители равновесия

А ближе к вечеру произошло непредвиденное. На небе стали появляться одинокие облака, которых становилось всё больше и больше. Они сливались между собой, скапливались. Порой даже имея наглость закрывать собой от взгляда небесное светило. Температура воздуха слегка упала, на языке стал чувствоваться привкус влаги.

А тучи уже полностью захватили небесный простор, насыщаясь в тёмные тона с каждым часом, с каждой минутой. Подул прохладный ветер, пригибая к земле пожолклые травы. Унося ввысь сор, поднятый с земли. Небо стало взрыкивать раскатами грома. День заполнили преждевременные сумерки, разрываемые лишь вспышками ветвистых молний.

Раль застыл, вдыхая густой, чуть прохладный, насыщенный влагой воздух. Сил на острые эмоции уже не оставалось, но по краю сознания несмелыми росчерками ходило удовлетворение, покой. Неяркими вспышками проскальзывала радость. Ставший агрессивным ветер ерошил его потускневшую шерсть, охлаждая разгорячённое тело.

А тучи всё тяжелели, всё больше и больше прогибаясь к земле. С их края одна за другой стали срываться несмелый капли. Их становилось всё больше и больше. Они превращались в один стремительный, непрекращающийся поток. По-осеннему холодные, дождевые капли ложились настолько густо, что норовили скрыть от взгляда окружающее пространство.

Не обращая внимания на то, что начинает замерзать, Каракал поднял голову ввысь, открыв рот. Захлёбываясь поглощая долгожданную жидкость, которой вокруг, наконец, было вдоволь. Жизнь опять предоставляла ему шанс на то, чтобы обойти, ускользнуть из цепких объятий смерти. И хоть он начинал ненавидеть своё столь жалкое существование. Всегда на краю, на грани жизни и смерти. Опутанное трудновыполнимыми обязательствами и чувством вины. Но пока ещё дух его не был сломлен.

Всё ещё обиженный Ирис шел позади друзей. Желание спровадить обратно хотя бы Диази не увенчалось успехом. А ведь именно она в его глазах выглядела самой беззащитной, что заставляло его душу погружаться в тревогу. К слову, каким-то образом фея поняла, что именно её больше всего хотели отправить домой. С тех пор она бросала на Ириса ну очень обиженные взгляды. Хорошо хоть, Диази не отличалась злопамятность. С её то знаниями фея могла организовать очень неприятную месть.

Целый день друзья пробирались по древнему лесу. В скучную рутину пути иногда вносила изюминку Камомила, что каждые пол часа делала очередную попытку выпытать у Бэлла что же он такое прочёл в комнате у Древа Предтеч. И хоть слышащий от этих расспросов краснел и бледнел, но на провокации упорно не поддавался. Со временем эта загадка заполонила мысли остальных, и друзья в меру своих сил стали помогать Каме в её пытках. В конечном итоге, слышащий принял отстранённый вид, погружаясь в себя. После этого Бэлл перестал отвечать на расспросы, сколь бы упорно они их ему не задавали.

Когда солнце начало клониться к закату, друзья покинули лес, оказавшись на широком поле, уже успевшем обильно укрыться росой.

— Может, здесь и остановимся? — несмело предложила Диази. Ей страшно не хотелось брести по пояс в росе.

— Резонно, — хмыкнул Ирис, дотронувшись до травинки и наблюдая, как на землю соскользнула капелька росы.

Друзья разбрелись по полю. Юный маг призвал поток тёплого ветра, высушив небольшой кусочек пространства, на котором они собирались сегодня обустраивать лагерь. Диази с Бэллом полетели собирать нектар и искать съедобные коренья. Камомила организовывала костёр.

— Ветер, — в который раз позвал покровителя Ирис.

— Ты вновь ведёшь себя, как неразумное дитя, — насмешливо отозвался он и сердце провидца радостно подпрыгнуло в груди. — Хотя ты и правда ещё слишком молод, но всё же малыш, ты мой избранник. Не забывай об этом.

— Почему? — обиженно спросил юный маг, застыв на месте. — Почему ты не отзывался? Почему не отвечал?

— Я слишком хорошо знаю Арбура или, как зовёте его вы, Древо Предтеч, — грустно ответил ветер. — В тех обстоятельствах я не мог тебе помочь.

— Но… Ты мог бы подсказать, — мотнул головой провидец. — Мы бы не ходили кругами. Не попались бы на ментальные атаки!

— Ты должен повзрослеть, — сурово сказал ветер. — Сегодняшние подарки будут последними. Вы всё ещё продолжаете ходить по грани. Всё ещё оглядываетесь назад, в надежде найти невидимого, всесильного заступника, что решит за вас все накопившиеся проблемы. Так нельзя. Если вы не станете держать удар самостоятельно, вы погибнете.

— Я, — растерянно заморгал глазами Ирис.

— Ты обещал мне научиться читать линии судеб, но даже ни разу не вспомнил за это время об этом. Ты дал слово, но с такой лёгкостью приготовился его нарушить, подыскивая у себя в душе нелепые оправдания. Маги так не делают.

— Прости, — покраснел провидец, ощущая, как от чувства стыда у него перехватило дыхание.

— Малыш, я всегда готов помочь, будь в том действительно жизненно важная необходимость. Но не забывай, кто ты есть. И кем ты должен стать, для того, чтобы сдержать даденное самому себе обещание.

Контакт между ним и покровителем прервался. Ирис застыл на месте, ощущая, как от стыда продолжают пылать шея и щёки. Покровитель был действительно прав. Во всём. Не пытаясь разобраться в проблеме самостоятельно, он всё рассчитывал на чужую подсказку. Ещё и обижался на то, что ему её упорно отказываются предоставить. Насколько же он глуп? Насколько самонадеян?

Но сюрпризы на сегодня ещё далеко не закончились. Внезапно позади себя Ирис услышал судорожный вздох Камомилы. Провидец обернулся, глядя на расширившую в неверии глаза подругу. Позади него резко приземлились Бэлл и Диази, создавая крыльями воздушные завихрения.

— Вы видели это? — дрожащим голосом воскликнула Ди.

Четверо друзей уставились на тёмный лес, что возвышался в полукилометре от них. Над верхушками деревьев растекалось золотистое зарево. Сначала слабое, оно всё больше наливалось светом. Будто вечер решил поменяться с утром, будто преждевременно наступил рассвет. Но солнце так и не показалось из-за деревьев, лишь золотистое свечение становилось всё насыщеннее. Оно поглотило весь лес, становясь всё ближе к друзьям.

— Что это? — с благоговением спросила Камомила. Ирис сделал шаг вперед, вглядываясь в свечение. Странно, но глаза от такого наблюдения не болели.

Диази прикусила губу, не смея озвучить возникшее в душе подозрение. Но когда однотонное свечение стало распадаться на более насыщенное, похожее на густое, расплавленное золото. И менее густое, похожее на лучи солнца, что проходят сквозь зависшие в воздухе капельки воды, её подозрения стали крепнуть.