Ричард Байерс - Нечисть

Бард, ошеломленный ударом, почти встретился глазами с тварью, но вовремя вспомнил, что этого делать нельзя, и отвел взгляд.

Хотя едва ли это имело значение. Его запасы магии почти иссякли, а Ксингакс, плотоядно оскалив маленький рот, держался вне досягаемости его меча. Со своей позиции похожая на зародыша тварь могла швырять заклинание за заклинанием, не боясь действенных ответных мер.

Барерису на ум пришла только одна уловка, к которой он мог бы прибегнуть, и она даже близко не была такой хитроумной, как затея с ломанием мостков. На самом деле это был один из древнейших трюков в мире, но он должен сработать. Юноша рухнул на пол и неподвижно замер.

Если враг будет достаточно осторожен, он может заподозрить, что бард просто притворяется мертвым или потерявшим сознание, и продолжит атаковать с расстояния. Если Ксингакс поступит именно так, с бардом будет покончено.

Но, может быть, тварь окажется не столь осмотрительна. Ксингакс, казалось, был предан своей работе и полностью уверен в собственных силах. Возможно, он не захочет убивать Барериса, чтобы потом сделать из него зомби, если у него все ещё осталась возможность превратить его в куда более могущественную нежить.

Я беспомощен, подумал Барерис. Болен. Замерз. Мертв. Просто подойди поближе и убедись.

Словно прислушавшись к его молчаливой мольбе, Ксингакс подплыл ближе и завис прямо над ним. Его глаза, один из которых был больше и выше второго, сощурились.

Борясь с подступающей слабостью, Барерис издал воинственный клич и вскочил на ноги. Изо всех сил стараясь избегать губительного взгляда Ксингакса, он вонзил клинок в его грудь.

Ксингакс издал режущий уши вопль, похожий на крик ребенка, которого он напоминал. Барерис рассек одну из щёк твари.

Зародыш попытался отлететь подальше от мостков. Бард бросился вперед и вцепился в болтающийся отрезок холодной, скользкой пуповины. Она грозила выскользнуть из его хватки, но юноша с силой сжал её и обмотал вокруг кулака, удерживая Ксингакса, словно рвущуюся с привязи собаку.

Он продолжил размахивать мечом и тянуть. Своими маленькими, гниющими ручками Ксингакс швырнул ещё одну вспышку холода, но Барерис заметил его намерение, отклонился в сторону и избежал всей силы удара, а затем отомстил, по запястье отрубив одну из вытянутых конечностей твари. Его следующий удар выколол меньший глаз чудовища.

Отродье завопило и исчезло, оставив часть своей гниющей пуповины в пальцах Барериса. Его последний вопль эхом отразился от стен коридора.

Бард боялся, что его враг опять стал невидимым, поэтому принялся кружиться на месте, размахивая мечом в воздухе. Но лезвие не встречало сопротивления, и моментом позже он почувствовал, что ему становится лучше. Ксингакс и правда отступил — очевидно, мгновенно переместился через пространство, — и его болезнетворная аура исчезла вместе с ним.

К сожалению, боль от ледяных ожогов на коже Барериса от этого меньше не стала. Если удача будет на его стороне, исцеляющие песни помогут избежать настоящего обморожения и развития гангрены на поврежденных участках тела, но сейчас у него не было на это ни времени, ни магической силы. Отшвырнув кусок пуповины, юноша стряхнул с одежды изморозь и двинулся в сторону портала, но остановился, когда услышал впереди шум.

Бард понял, что Ксингакс догадался, куда первым делом отправится его противник, и после побега переместился к порталу и приказал своим самым сильным слугам охранять его особенно тщательно, пока остальные прочесывают катакомбы в поисках искалечившего его человека.

Барерис с усилием поборол волну паники и сказал себе, что, где бы это место не находилось, отсюда должен вести и другой путь. Просто нужно его отыскать.

Он отшвырнул плащ и спрятал меч и пояс под просторным алым одеянием. Издали коричневая накидка будет куда больше бросаться в глаза, чем окровавленная дыра в его мантии. Затем юноша поспешил убраться подальше от звуков погони и направился в ту часть лабиринта хранилищ и тоннелей, где ещё не бывал.

Наконец он заметил, что освещение впереди изменилось. За углом его глазам открылось трапециевидное отверстие в стене, через которое проникали бледные лучи света. Удивительно, но, несмотря на его уверенность в том, что они находились под землей, похоже, в убежище волшебников все же было окно.

Помогая себе руками, он спустился с мостков и, оказавшись внизу, просунул голову в дыру. Тогда он все понял. Окно вело в широкую цилиндрическую шахту, глубоко уходящую в почву. Он слышал рассказы о людях древности, которые возводили подобные подземные укрепления. Очевидно, сейчас он и находился в одной из таких расположенных в толще земли крепостей. Было утро, и солнце ещё не поднялось так высоко, чтобы его лучи проникли через центральное отверстие, но, несмотря на это, света, отраженного от серых облаков, хватало, чтобы рассмотреть, где находятся другие окна и дверные проемы, соединявшиеся с вырезанными в камне балконами и лестницами.

Юноша оглянулся в поисках одной из таких дверей, но затем он снова услышал своих преследователей. Они приближались. Раньше издаваемый ими шум был просто отдаленным гулом. Сейчас же он смог различить смысл тех слов, что один из орков утробным голосом говорил другому.

Барерис понял — нет больше времени на то, чтобы обшаривать тоннели. Нужно немедленно выбираться отсюда. Он выбрался из окна ногами вперед.

Лазанье по стенам не было его сильной стороной, вдобавок усталость и вспышка холода измотали его, но, к счастью, древние строители не слишком хорошо отделали стены, и, даже если когда-то они и были ровными, время поработало над ними, снова сделав шероховатыми. Ногам и рукам было на что опереться, и бард, избегая смотреть в разверстую внизу пропасть, постепенно карабкался вверх.

Наконец он добрался до одной из спиральных лестниц. Втащив себя на ступеньки, юноша какое-то время лежал на животе, дрожа и пытаясь отдышаться, но затем заставил себя подняться и продолжить путь.

Через некоторое время он заметил на вершине лестницы двоих стражников-людей. Насколько он мог судить, их никто не предупреждал, что в катакомбы внизу проник нарушитель. Они стояли спиной к лестнице и выглядели больше скучающими, чем настороженными.

Стараясь двигаться беззвучно, Барерис вытащил из-под мантии меч и завел его за спину. Затем он крадучись двинулся вперед.

Несмотря на его попытки сохранять тишину, один из стражников услышал его приближение. Воин повернулся и при виде алой мантии начал отдавать салют, как и орки у портала.

Затем, сузив глаза, он воскликнул: