Дуглас Найлз - Темные cилы над Муншаез

Неожиданно он услышал ее голос, что-то говорящий на непонятном языке.

Сердце Тристана чуть не остановилось, когда сквозь клубы дыма он увидел, как она встала на пути убегающих северян. Она встала перед ними и повторила странную фразу. Тристан, затаив дыханье, не мог оторвать глаз от ее прекрасного лица.

Северяне, все как один, закричали и побросали на землю оружие. Принц увидел, что клинки мечей раскалились добела, и из них сыпались искры, когда они ударялись о землю. Воя от ужаса, северяне разбежались в разные стороны.

Тристан подъехал к девушке, с удивлением глядя на нее.

– Ты что, сошла с ума? Они могли убить тебя – или того хуже!

– Я бы не дала им убить меня, – холодно ответила она, а теперь у них нет даже оружия, чтобы убивать!

– Да, действительно, – ответил принц. – Что… что ты сделала?

– Я просто нагрела их оружие. Когда никого не было рядом, я часто развлекалась таким образом. Однако, раньше я никогда не пыталась проделывать подобные штуки с таким большим количеством металла сразу, – она нахмурилась. – Думаю, гнев придал мне дополнительные силы.

– Верно, – сказал менестрель, присоединяясь к ним. – Равновесие сильно нарушено. Зло стало очень могущественным, а сила зла должна быть уравновешена силой добра.

Керен с любопытством разглядывал Робин.

– Необходим только сосуд, способный эту силу удерживать.

Богиня пыталась что-нибудь придумать, но Зверь становился слишком могущественным, и она боялась, что на сей раз все ее попытки окажутся совершенно бесполезными. Настало время непосредственно вмешаться в ход событий. Она негромко позвала самое свое любимое дитя. Высоко в Синнорианских Горах Долины Мурлок ее зов был услышан. Великолепный белый жеребец навострил уши и стал смотреть в ночь. Богиня говорила медленно, и ее поняли.

Моментально набрав скорость, жеребец бросился к воротам. И хотя они были сработаны ллевирами из самых прочных лиан и веток, он легко пробил их своей могучей белой грудью. Звонко цокая копытами, жеребец галопом поскакал в ночь,

Авалон

Серый рассвет поднимался над морем. Казгорот, глазами Телгаара Железная Рука, обозревал свой флот, который медленно тащился к берегу, в спокойные воды небольшой бухты. Треть его кораблей утонула во время сражения с Левиафаном. Половина оставшихся получила такие повреждения, что дальнейшее плавание стало сопряжено с большим риском.

Бесценное время будет потеряно, пока команды починят поврежденные суда; но выбора не было – иначе пришлось бы лишиться существенной части всех сил.

Так Казгорот поступить не мог. С большим трудом Зверю удалось взять под контроль рвущуюся наружу злобу. Смерть тысяч северян, трупы которых теперь несло по бескрайним просторам моря Муншаез, мало трогала чудовищное существо. Они, как и все люди, были лишь инструментами, которые либо служили его целям, либо пытались ему помешать. Первых он использовал, последних уничтожал, причем делал это с одинаковым равнодушием.

Смерть Левиафана придала Зверю огромные силы. Но, ограниченные телом Телгаара, как тюрьмой, эти новые силы неукротимо стремились на свободу.

Казгорот медленно разгуливал по палубе своего корабля, пытаясь контролировать рвущуюся наружу энергию.

Наконец, флот вошел в бухту, и моряки стали вытаскивать свои корабли подальше на песок, так, чтобы их не мог достать прилив.

Король сердито зашагал по песку.

– Немедленно начинайте ремонт! – И матросы живо принялись за дело, стараясь избежать гнева Телгаара.

– Снимите тараны, – добавил он, – они свое дело сделали.

Как только работа началась, Казгорот направился в лес, окружавший бухту. В лесу он нашел застойное болото. Здесь он снял одежду Телгаара, и позволил своей коже принять более удобные формы.

Зверь лежал на земле и потягивался, наслаждаясь свободой. На его теле появилась чешуя, и скоро удлинившееся туловище полностью ею покрылось.

Существо все больше становилось похожим на пресмыкающееся. Казгорот испытывал почти чувственное удовольствие, поглаживая раздвоенным языком сотни острых зубов. Он потянулся вперед массивными клешнями, ломая стволы деревьев без всякой цели, наслаждаясь самим процессом уничтожения.

Зверь соскользнул в болотную воду и пополз по дну на глубине шесть футов. И все же пластинчатые чешуйки его хребта торчали из воды. Наконец, он оказался в озере, и тут Зверь нырнул. Его хвост хлестал из стороны в сторону, а могучие задние ноги без устали взбивали пену.

Казгорот нашел лодку, с яростью перевернул ее, убил и съел трех рыбаков. Пиршество не смогло успокоить растущее беспокойство, только еще сильнее раззадорило его. Наконец, Зверь заставил себя улечься в прохладную глину на дне озера и стал понемногу успокаиваться. В его быстром уме крутились разные планы, и Зверь понял, что он не сможет долго находиться в личине Железного Короля, если не сможет взять свои животные импульсы под контроль. Северяне играли существенную роль в его плане, поэтому он не мог допустить, чтобы они в панике бежали от него. А это обязательно произойдет, если он на их глазах примет свой истинный облик.

Целых три дня лежал монстр на дне озера. Его массивное сердце замедлило свои биения, а гигантское тело охладилось. Наконец, Зверь вылез из воды. С большой тщательностью он начал принимать обличье Телгаара Железная Рука. Казгорот надел брошенную на берегу одежду и вернулся к флоту.

Он появился перед кораблями к вечеру и увидел, что работа по восстановлению кораблей продвинулась довольно далеко. Однако, потребуется еще много дней, чтобы довести дело до конца.

Твердо решив сохранять над собой контроль. Зверь пошел в свою палатку. Грубо приказал принести вина, и оно было моментально доставлено.

Больше Казгорот этой ночью ни с кем не разговаривал.

Гэвин взял меч одного из убитых северян. Короткими быстрыми движениями он отсек у всех трупов северян головы и собрал их в одну кучу.

Затем он отбросил меч и мрачно присоединился к своим новым друзьям.

Отряд сразу отправился в путь, хотя солнце уже закатилось. Им не хотелось оставаться на ночь среди руин Миррдейла. Кузнец молча шагал позади.

Они пошли по следам всадников, уничтоживших Миррдейл. Большой отряд оставлял за собой кровавые следы разрушения. Трупы, во множестве оставленные без погребения, часто носили следы долгих жестоких пыток, прекращавшихся лишь смертью.

Земля, по которой проехали эти всадники, была совершенно разорена.

Посевы на полях вытаптывались, здания разрушались или сжигались. Весь домашний скот, который не был употреблен в пищу, был зарублен и оставлен воронам. Луна была почти полной, в они ехали сквозь ночь по хорошо видимому следу. Перед рассветом друзья натолкнулись на новые развалины.