Эрик Карло - Варторн: Воскрешение

– Это самоочевидно.

– Каким образом?

– Наша реальность – жизнь. Что ей противоположно?

– Я не училась у мэтра Туррого, – сказала она. Туррого возглавлял философское отделение. – Я училась у вас. – Эти последние слова вышли у нее как-то хрипло.

– Что есть противоположность жизни? – Хоннис настойчиво требовал ответа.

– Смерть, – сказала Пролт, вздрогнув.

– Это еще одно имя. Древнейшее.

Она не улавливала нити его мысли, не была даже уверена, что эта нить куда-то может привести. Но она обещала выслушать его. И потому каждое сказанное им слово запоминала намертво.

– Вы утверждаете, – прошептала Пролт, – что магия истекает извне… из-за пределов жизни? Ее источник – смерть? Но в этом нет смысла!

По правде говоря, все, что она сейчас слышала, противоречило законам рассудка. Она признавала действенность магии. Люди из Фелька применили ее на войне, а война – реальность, не подлежащая сомнению. Но все эти разглагольствования Хонниса насчет Истока и прочего…

– Из него все мы приходим, – повторил Хоннис, не открывая глаз, – и туда возвращаемся.

Теперь он открыл глаза и остро взглянул на Пролт. Ее потянуло подойти к нему, опуститься на колени у кровати, взять его за руку. Но она не знала, понравится ли это ему, и осталась неподвижной.

– Я умираю, потому что заклинания омоложения выдыхаются, их нужно возобновлять, – сказал старик. – А я растратил слишком много сил на магию Дальнеречи. Смерть – не зло. Жизнь – не добро. Обе они – могущественные силы, как все противоположности на свете. И обе подпитываются с другой стороны.

Ему пришлось умолкнуть, чтобы снова перевести дыхание.

– Матокин довел использование магии в нашем мире до степени, какой не знали люди уже много, много зим, – продолжил он. – Он подготовил много практикующих магов, обучил магическим действиям, но не преподал им этических основ. Они не предвидят, к каким последствиям приведут их действия. Только самые умелые среди них – прежде всего, маги Переноса, – хоть что-то знают об Истоке. Но большинству из них известно лишь, что при достаточном объеме знаний, упражнений, с применением правильных песнопений, жестов и силы воли они могут достигать впечатляющих результатов.

– Но что же это за последствия? – Пролт уже начинала понимать его.

Едва заметная улыбка коснулась губ Хонниса. Но даже и такую странно было видеть на его лице.

– Они пользуются магией Переноса. Открывают двери, порталы. Они проникают в ту, другую реальность. Они заигрывают с опасностью – сути которой, возможно, не понимает даже сам Матокин.

Теперь настал черед Пролт требовать ответа:

– Да, но что это за опасность?

Хоннис неожиданно собрался с силами. Его лицо вновь стало той суровой неприязненной маской, которую она так часто видела прежде. Он глянул не нее в упор жгучим взглядом.

– Почему рухнули в прах могучие империи Северного и Южного континентов много сотен зим назад? – спросил он, словно она была жалкой студенткой первой ступени.

– Великая Смута, – ответила она, чувствуя, как холод разливается по телу. – Междоусобицы. Если вам нужно подробное изложение, я могу пересказать, что удалось собрать историкам по этому периоду хаоса…

– Со времен Смуты, – перебил ее Хоннис, пропустив ее слова мимо ушей, – каково было преобладающее отношение к магии и магам?

Эта тема была крайне обширна, но на прямой вопрос можно было ответить коротко:

– В большинстве стран к людям, занимавшимся магией, относились со страхом.

– Но почему? – спросил Хоннис.

– Они считались виновниками Смуты. Им…

Взгляд Хонниса прямо-таки пронзал ее теперь. Она замялась. Его лысая голова слегка качнулась – сказанного было достаточно.

– Да, – проговорил он, и голос его снова звучал слабо, прерывисто. – Великая Смута – следствие чрезмерного увлечения магией. Магов обвиняли, потому что они были виноваты. Правители тогдашних империй в конечном счете были не мудрее, чем Матокин и его последователи.

Ноги Пролт подгибались. Она нащупала табурет позади себя, стряхнула с него стопку листов и села. Она не могла говорить. Спазм перехватил горло.

– Я хочу сказать кое-что еще.

Пролт закрыла глаза. Прошло несколько минут. Хоннис следил за нею, не в силах поднять голову с подушки. Она встрепенулась, передвинула табурет поближе, хотя за руку учителя так и не взяла.

– Я не могу гордиться вами, – сказал он вдруг, медленно роняя слова. – Не имею права. Никто не должен гордиться достижениями другого человека. Это нелепо. Но… ваши достижения исключительны. Вы сами не знаете, насколько одарены. Я сам обрабатывал отчеты разведчиков Сультата, каждый отчет, досконально. Я тоже распознал приемы Дардаса. Но у меня не получилось – хотя бы с половиной вашей точности – предсказать его действия. Вы знаете Дардаса. – Летучая улыбка мелькнула снова. – Ваше тактическое решение – вспомнить битву на Торранских полях… блестящий ход!

Пролт почувствовала, что слезы вновь готовы выкатиться из глаз. Как бы сильно ни обидел ее Хоннис, это делалось для общего добра. Для создания союза, задуманного Сультатом. Для победы над Фельком.

– Спасибо, мэтр Хоннис, – сказала она.

– Это Дардас, вы знаете?

– Конечно, мэтр Хоннис.

– Нет… Пролт, поймите: это живой Дардас!

Она уставилась на него круглыми глазами. Он вздохнул.

– Позвольте ознакомить вас с основами магии воскрешения…

Битва на Торранских полях. Блестящий ход? Возможно. Пролт казалось, что это очевидно. Она просто подошла к задаче логически. Она знала стиль Дардаса, умела предсказывать его решения. Додуматься, как остановить его на поле боя, можно было путем анализа и рассуждения.

Как остановить Дардаса? Не Вайзеля. Нет, Вайзель не был подражателем. Трудно поверить в эту войну с магией. Как все это значительно и важно для истории…

Равнина Торрана была местом одной из величайших побед Дардаса, одержанной около двух с половиной веков назад. Его войско столкнулось тогда с серьезным противником. Вражеский вождь был таким же полководцем Северных Земель, он разбирался в тактике сражений и на равных соперничал с Дардасом. Он расположил свои силы так, чтобы загнать воинов Дардаса в ловушку. Засада была устроена хитроумно, с расчетом на фланговый удар двумя отрядами, державшимися в укрытии до наступления решающего момента.

Дардас, разумеется, не попался на крючок. Он обошел засадные отряды с флангов и лихо врезался во вражеское войско, рассеявшимися остатками которого пополнилась собственная армия Дардаса.

Пролт посоветовала Сультату воспроизвести тот же самый сценарий битвы. Сультат должен был расположить свои силы (все, какие только ему удастся собрать) точно так же, как тот полководец древности. Вайзель-Дардас распознает «ловушку» и повторит тот же обходной маневр.