Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген

Дворец герцога был построен в виде буквы П и имел центральную часть и два крыла. А вот дворец короля состоял из комплекса нескольких зданий, соединенных переходами. Как я узнал чуть позже, эти переходы представляли собой анфилады комнат и залов разной протяженности.

Этот мир не переставал меня поражать. Моя мать закончила исторический факультет Ростовского университета, но так и не смогла устроиться на работу по специальности. В школах военных городков, где нам довелось жить, вакантных мест учителя-историка не было. Даже просто найти какую-нибудь работу для жен офицеров было той еще проблемой. Будучи профессиональной домохозяйкой и растеряв некогда полученные в университете знания, она почему-то упрямо таскала с собой при всех переездах кучу вузовских учебников. Еще, будучи маленьким, я листал «Историю Древнего мира» и другие книги, рассматривая иллюстрации. Намного позже, научившись читать, я выборочно прочитал и часть учебников. Вскоре все, конечно, забылось за ненадобностью. Теперь я мог вспомнить все прочитанное и сравнить. И сравнение во многом было в пользу этого мира или, по крайней мере, того небольшого его куска, куда мне повезло попасть. Порохом здесь в буквальном смысле этого слова еще не пахло, так что во многом я бы отнес уровень развития Орсела и соседних королевств к двенадцатому или тринадцатому векам того, что было в Европе. Но вот уровень жизни и здоровья людей приятно отличался от того, что было в той же Западной Европе. Ни дикой антисанитарии, ни рахита у горожан, ни целого букета болезней, терзавших средневековый мир Земли и периодически выливающихся в опустошительные эпидемии. Конечно, я все еще не слишком хорошо здесь освоился, не был ни разу, например, в сельской местности. Но те крестьяне, которые торговали на рынке Расвела, выглядели здоровыми и вполне довольными жизнью. Может быть, отчасти сыграли свою роль изоляция от остального мира, магия и длительное отсутствие опустошительных войн, не знаю. Но дворец короля меня поразил красотой и богатством отделки помещений. В земной истории такого достигли гораздо позже, причем, выжимая из населения все соки. По крайней мере, в учебниках было сказано именно так.

Шли мы по дворцовым переходам довольно быстро. Герцог торопился, а из-за боязни показаться провинциалом постоянно попадавшимся навстречу придворным, я не мог вертеть головой, так что многого просто не рассмотрел. Аудиенция происходила в специально предназначенных для этого апартаментах. Нас остановили уже на подходе к месту встречи. Герцог прошел сквозь почтительно расступившуюся охрану, а остальным предложили подождать в соседнем помещении, вдоль стен которого один к одному стояло несколько мягких то ли диванов, то ли кушеток, в мебели я никогда толком не разбирался.

Ждать пришлось долго. Граф молчал, а я, помня его жест, тоже не раскрывал рта, рассматривая от нечего делать богато выполненные шелковые гобелены с изображениями сцен охоты. Я волновался во дворце герцога, понимая как сильно зависит судьба моей семьи от того, какое у него обо мне сложится мнение. Здесь и сейчас решалось еще больше, но почему-то волнение напрочь исчезло, осталось только желание, чтобы это тягостное ожидание поскорее закончилось. Наконец, из-за дверей показался богато одетый придворный, пригласивший графа войти. Я незаметно от разглядывания гобеленов перешел к обдумыванию событий последних дней, к тому, что уже сделано, и что еще только предстоит сделать.

Из раздумий меня вывело то, что кто-то начал трясти за плечо. Подняв глаза, я увидел, что это проделывает удивительно милая особа лет пятнадцати или чуть старше.

— Вам плохо, шевалье? — с тревогой спросила она, увидев, что я очнулся.

— До того, как вы взялись вытрясти из меня душу, было очень хорошо, — пошутил я. — А что заставило вас предположить, что мне плохо?

— Извините, — она смутилась и слегка покраснела. — Просто вы застыли, как одна из тех статуй, которые стоят в стенных нишах переходов. Дыхания видно не было, и глаза не двигались, вы даже на меня не отреагировали!

— А почему, собственно, я на вас должен реагировать? Нет, вы, конечно, очаровательная девушка, и на вас приятно посмотреть…

Сначала от моих слов у девушки округлились глаза, а потом она захохотала, заставив обернуться охрану у дверей.

Отсмеявшись, она промокнула выступившие слезы рукавом и присела на кушетку рядом со мной.

— Давно я уже так не смеялась, — сообщила она мне. — Здесь очень редко бывают люди, которые не знают меня в лицо. Кто вы такой, шевалье?

Мои баронские браслеты были прикрыты кружевными манжетами рубашки, и мой статус собеседница определила в основном по возрасту и бедной по сравнению с другими обитателями дворца одежде. Я уже начал догадываться, с кем меня столкнула судьба в королевской приемной. Судя по возрасту и свободному поведению в таком месте, это была ее высочество принцесса Лана.

— А кто же это заставил вас так смеяться в прошлый раз? — спросил я, проигнорировав вопрос об имени.

— Был тут один такой мелкий и вредный, — ответила она, превращая мои подозрения в уверенность.

— Я передам Нику, что вы его помните, — пообещал я и добавил с вопросительной интонацией. — Ваше высочество?

— Догадались, — с досадой сказала она. — А себя почему-то называть не хотите. Ника-то откуда знаете?

— Он со мной дружит, а, кроме того, влюблен в мою жену. А я…, - я приподнял руки, позволяя манжетам слегка сползти, открывая баронские браслеты.

— Так вы женаты, — как мне показалось, с сожалением сказала она. — И, несмотря на возраст, уже полноправный барон. Значит, родителей уже нет в живых. Погибли? Такое чаще всего бывает на границах. Или в других странах, где мало порядка. Скорее, вы иностранец, в чертах лица есть что-то неправильное.

Она бесцеремонно осмотрела меня со всех сторон, сразу заметив почти неприкрытые не успевшими отрасти волосами уши.

— О, боги! А кто это изуродовал вам уши, и для чего?

— Никто мне их не уродовал, — с некоторой долей обиды ответил я и, решив над ней немного пошутить, продолжил. — Они у меня такие от рождения. Но это даже хорошо, что я вам не понравился. А то Ник мне вас сватал второй женой, все расписывал, какая вы славная, и как вы сразу меня полюбите. Выходит, врал. И даже перстень с изумрудом подарил, якобы от вас.

В первый момент она меня просто не поняла, потом до нее дошло, и я имел удовольствие наблюдать превращение принцессы озадаченной в принцессу свирепую.

— Да как он только посмел! — зашипела она не хуже тех гадюк, которых я встречал в лесу во время походов за грибами. — Да как вы осмелились мне такое сказать?