Валерий Иващенко - Дети Хаоса

Она позволила обоим мужчинам взять себя под ручки и повести по длинной звездной дорожке через всю Вселенную. Богиня улыбалась.

— А потому, мальчики, что работы у нас теперь невпроворот, и конца ей не видно. И если этот злобный Ровер не продолжит делать миры, и не будет делать их так же легко и быстро, как хорошая хозяйка пирожки… А тебя, деда, это тоже касается.

— И зачем оно нам надо? — засомневался Ровер. Но, будучи оттасканным за ухо, сдался на милость победительницы.

Миллика таинственно улыбнулась. — А что ты за это хочешь?

Тот только легонько вздохнул.

Хронос хмыкнул и пожал плечами.

— Этого не можем даже мы, боги.

Некоторое время шли молча и задумчиво. Из-за какой-то галактики вылетела Ратри, темная и грозная богиня Ночи.

— Ага, вот вы где! — радостно воскликнула она, осаживая своего жеребца. Тот, закусив удила и роняя с них бездонные капли мрака, встал на дыбы. — Держись, рыцарь, я десять лет тренировалась!

И, тронув повод, погнала вперед, на ходу доставая копье. Ровер, как-то неэстетично оттолкнув в сторону Миллику и Хроноса, отскочил на другую сторону дорожки и достал свое новое Копье Лунного Света.

— Ого! — крикнула Ратри, пронесясь мимо и развернувшись для новой конной атаки. — Где взял? А, впрочем, понятно — сделал.

Короткий, стремительный разгон и — УДАР!

Когда Миллика вновь обрела способность что-либо видеть, перед ней все тряслось и сверкало. Это был самый страшный и грозный бой, который она когда-либо видела. Вот рыцарь, размазываясь в пространстве и времени, увернулся от мерцающего чернотой копья всадницы, развернулся и нанес укол. Ратри отбила его тупым концом оружия, но рикошетом досталось жеребцу. Жалостно заржав, тот исчез во вспышке. Теперь они схватились пешими. Со свистом мелькали копья и руки. Вот любопытной звезде, подлетевшей слишком близко, чуть-чуть копейным навершием чиркнуло по лучу, и она разлетелась вспышкой сияющей пыли.

— Да вы тут все порушите. — заворчал Хронос и, заметив, что рыцарь приспособился к стилю боя его сестры и начал ее теснить, вытащил свой двулезвийный меч. — А ну-ка, и себе размяться, что ли?

Теперь Ровера взяли в клещи и стали клевать с двух сторон. Он с трудом, на грани поражения, но все-таки отбивался. И дело его было явно худо. Но не тут-то было! Змеей ускользнув от укола Ратри, он чуть-чуть отбил рубящий удар Хроноса, и засветил ему кулаком в лоб. Пошел звон, аж звезды покачнулись. Рыцарь сместился вбок еще дальше и, юлой повернувшись, подсек Ратри под ноги, так что она покачнулась и вынуждена была шагнуть назад, избегая его серебристо-желтоватого копья.

Миллика поглядела на эти дела, и азартно подключилась, взяв в руки туго свернутый водяной жгут. Парировать его было бесполезно, так что Ровер с ходу получил по спине.

— Ага… наших бьют? — он по-кошачьи ловко отпрыгнул. Спрятал копье и неожиданно вооружился кнутом, сплетенным из нескольких молний. Вот где пошла потеха! Он гонял их своим колючим и кусачим оружием до тех пор, пока Хронос не догадался, как от него защититься.

Вновь насели на рыцаря, но тот и не думал сдаваться. По-волчьи зарычав, убрал прочь жгут сияющих молний. Выхватил свой меч, а в другой руке его засветилось текучее прозрачное нечто. Преломляя и пропуская свет, оно замелькало и потекло меж пальцев, окружая его.

— СТОП!!! — заорал Хронос, отскакивая. — Ровер, ты чего?

— А что такое? — поинтересовалась Ратри, поигрывая копьем.

— Да. — рыцарь, тяжело дыша, убрал все. — Я увлекся, и взялся за то, чего не стоило бы.

Миллика отпустила водяной хлыст. — Это так опасно?

Бог времени опустил свое оружие, а затем и спрятал его.

— Этот малыш, похоже, не только строил, но и учился разрушать. Если это то, что я думаю, то лучше бы нам не продолжать.

Ровер поднял руки, как бы сдаваясь.

— Виноват. Вы меня уже в угол загнали, а я этого не люблю.

— Да, это опасно, — кивнула Миллика. — Покажи спину.

Она провела пальцем по длинному синяку, протянувшемуся наискось, и он исчез.

Ратри подозвала своего коня, успокоила его и вскочила в седло. Уже отъезжая, мурлыкнула.

— Ну ничего, я еще поучусь.

И никто не заметил зыбкой тени, мелькнувшей за спиной Хроноса.

В комнатушке наверху угловой башни кипела работа. Примчалась после королевского приема Айне, на ходу освобождаясь от короны, мантии и прочих регалий.

— Ну, и что я вам в клювике принесла-добыла?

— Разрази меня гром, — в сердцах выругалась Рамона. — Если я смогу в этом разобраться, то с ходу попаду в преподаватели Универа.

Лирна улыбнулась своей знаменитой, тонкой и еле заметной улыбкой.

— Да, папка тут здорово намудрил.

Айне склонилась над столом, заваленным справочниками и свитками заклинаний. Над серединой, на невидимой магической подушке, парил серебристо-серый шар размером с яблоко. Он равнодушно и, даже сказать, наплевательски отнесся ко всем Исследующим и Проникающим заклятьям, которым его бомбардировали уже битый час. Ян, мокрый и уставший, в последний раз пошевелил пальцами возле него, прошептал Разрывающее Заклятье. Результат был тот же, то есть никакого. Он плюнул в сердцах, и отошел, признавая свое поражение.

— Либо это пустышка, либо что-то просто не по нашим знаниям.

— Не пустышка, — упрямо возразила Рамона. — Это сделал ОН, и больше некому. По всем параметрам перекликается с ЕГО детьми, я проверила.

Айне прошлась по диковинному шару связи всеми своими «мягкими» заклинаниями. Тот лишь слегка завертелся, мягко покачиваясь на своей подставке, зато на краю стола затлели свитки, распространяя удушливый едкий чад. Она чихнула от дыма, и стала гасить разгорающийся пожар.

— Значит, либо идти на поклон к Хроносу, либо к Роверу, либо…

— К маме? — спросила Лирна. — Ибо первые двое исключаются, а время поджимает.

Айне поджала свои прелестные губы, а затем возразила.

— Ну, это крайний вариант. Но хоть что-то вы выяснили?

Ян и Рамона, сверяясь со своими записями, стали перечислять.

— Магия пространства и времени, свернутые в кольцо с этими Z-преобразованиями. Они необратимы, наверное, поэтому и не выходит разобраться. Плюс что-то от самого Ровера.

Лирна взяла из серебряной вазы яблоко, с сомнением оглядела его и откусила.

— Как это — необратимы? Такого не бывает.

Досадливо поморщившись, Ян высказал свое предположение.

— Необратимы в том смысле, что, имея результат, мы не можем выяснить, как и из чего он получен. Необратимость в смысле логики. Я и так чуть мозги не вывихнул, пока разобрался в этих матрицах.

Лирна с аппетитным хрустом дожевала свой фрукт.

— Ага. Научный феномен, вроде меня с Алексом? Дети дану и хуманса. Результат есть, а как и почему — наука пожимает плечами.