Владислав Русанов - Заложник удачи

— А-а-а! Поймали, крысюки! Отпустите! Проклятые!

Король корчился, выгибаясь, словно в судорогах.

Пена уже не только пятнала губы и усы, но и разлеталась хлопьями, как у загнанного коня.

— Батюшка! — Каштелян наконец-то отпустил Аделию, и она перекатилась через стол — только юбка мелькнула. Кинулась в общую свалку.

— Крысючка! Прочь! Не трожьте меня, окаянные!

Доброжир безумно засверкал выпученными глазами. Принялся биться затылком о пол.

Королевна попыталась подсунуть ладони под затылок отца, но отдернула руку, болезненно скривившись. Еще бы! Череп у его величества крепкий, в этом Годимир уже имел случай убедиться.

Пан Добрит навалился на короля, прижимая к полу и лишая свободы движений, а Криштоф обхватил голову Доброжира, удерживая ее.

— Крысюки… — уже не кричал, а хрипел владыка Ошмян, вращая налитыми кровью глазами. — Крысюки-и-и… Су-у-уки… Замучили-и-и… — Он напрягся, забулькал горлом и замер.

В воцарившейся тишине слышалось лишь тяжелое дыхание рыцарей и всхлипывания королевны.

— Лекарь в замке есть? — проблеял Годимир, с огромным трудом поднимаясь на ноги. Боль отпускала, но не так быстро, как хотелось бы.

— На пяточках попрыгай, — коротко бросил пан Стойгнев, проходя мимо. Оказывается, он не убежал. Скорее всего, просто не хотел вмешиваться. Он-то, как и Годимир, из Хоробровского королевства, вассальной присягой с Доброжиром не связан.

Пан Ланцюг присел около его величества, уверенным движением нащупал живчик на шее, притих…

— Есть один лекаришко в Ошмянах, — прогудел Божидар, запоздало отвечая на вопрос молодого человека. — Послать челядь, что ли?

— Поздно, — посуровел Стойгнев, вытирая пальцы о суркотту. — Не дышит и сердце не бьется.

— Видать, жила в груди лопнула, — задумчиво проговорил пан Добрит. — Вот так вот. Это частенько бывает… — Он легонько провел ладонью вдоль лица его величества, закрывая ему глаза.

— Вы уверены, панове? — Стол опасливо заскрипел под тяжестью перелезающего через него пана Божидара.

Пан Ланцюг пожал плечами:

— Само собой, можно и проверить, но… Я видел много смертей. Погляди сам, пан Божидар.

Аделия закусила рукав платья. Видимо для того, чтобы не разрыдаться. Она держалась на удивление твердо. Поистине, с королевским достоинством. Именно так и подложено принимать удары судьбы, когда на тебя смотрит все королевство.

Ошмянский каштелян, грузно ступая, подошел к замотанному в тряпки Доброжиру. Наклонился, коснулся шеи у заострившегося кадыка. Вздохнул.

— Нет нужды в лекарях, панове. Его величество король Доброжир скончался своей смертью в присутствии пятерых… — Он бросил быстрый взгляд на Годимира. — В присутствии шестерых рыцарей. Исполняя обязанности каштеляна Ошмянского замка, я должен произнести ритуальные слова, панове. Король умер. Да здравствует… королева!

Ее высочество… Нет, уже ее величество поднялась, тонкая и строгая в черном платье. За исключением побледневших щек и плотно сжатых губ ничего не выдавало ее душевного состояния. Вот это выдержка!

— Надеюсь, пан Божидар, пан Добрит, вы будете исполнять свой долг по отношению ко мне так же, как и к моему отцу. Также я рассчитываю, пан Стойгнев, пан Тишило, пан Криштоф, на вашу помощь в грядущей войне с загорцами. Для тебя, пан Годимир, у меня будет особое поручение.

Рыцари склонились, выражая одновременно глубокую скорбь по скончавшемуся королю и почтение новой повелительнице Ошмян.

Драконоборец успел заметить, что пан Божидар опять мельком взглянул на зажатое в кулаке кольцо.

— Прошу за стол, панове, нам есть о чем поговорить, — решительным тоном произнесла Аделия.

— А как же… — Пан Черный Качур недоуменно указал на лежавшее тело Доброжира.

— Ему уже не помочь, а дела не терпят отлагательства, пан Криштоф.

— Ну, коли так… — Рыцарь из Белян пожал плечами.

Остальные занимали места во главе стола молча. Парящая под сводами залы смерть-невидимка давила, заставляла тише говорить и медленнее двигаться. Пан Ворон осторожно, словно вещицу из заморского стекла, положил перед Аделией поднятую с пола корону.

— Итак, панове… — Королева сцепила пальцы перед грудью. — По-иному я думала всходить на престол. Не такой ценой. И не в такое время. Скорбь моя безгранична. Это скорбь любящей и любимой дочери. — Она вздохнула. — Скорбь по доброму отцу и мудрому королю. Его величество Доброжир достоин самых пышных похорон, самых великих почестей, которые только способны оказать ему благодарные ошмяничи. Однако жизнь берет свое. Она не дает нам времени на долгий траур. Не правда ли, панове?

Тишило буркнул что-то под нос. Криштоф решительно кивнул.

— Все вы знаете, что война стучит в наши ворота, — продолжала Аделия. — Черная стрела от Кременя Беспалого тому подтверждение. Вестей из Ломышей нет? — повернулась она к пану Божидару.

— Конные гонцы обычно опережают слухи. А загорцы умело пресекают попытки свидетелей растрезвонить об их появлении по всему свету.

— Хорошо. — Королева кивнула. — Вернее, не совсем хорошо. И даже очень нехорошо. Вот что я думаю. Если предсмертные слова гонца верны, то дружина Кременя потерпела поражение. Рыцарского ополчения он собрать не успел. Боюсь, что Ломыши уже захвачены.

— Очень даже может быть… — кивнул пан Добрит. — Если загорцы еще не в городе, значит будут. Не сегодня, так завтра. Вот так вот.

— Что бы вы делали, панове, на месте короля Кременя, его каштеляна пана Яробуда, мечника пана Путислава? — Аделия обвела глазами чинно сидевших за столами рыцарей. — Прошу высказываться по старшинству. Сперва пан Божидар.

Каштелян откашлялся:

— Надлежит, по моему мнению, укреплять город. Оттянуть стражников с щарских переправ…

— А как же Желеслав? — нахмурилась девушка.

— Желеславу нужно стрелу черную послать, — твердо проговорил пан Добрит. — Обычай, веками освященный. Не только в спину не ударит, но и подмогу прислать должен. Вот так вот.

— Верно, — подтвердил Божидар. — Не посмеет, получив черную стрелу, не помочь. Свои же проклянут…

«Ага, — подумал Годимир. — Смотря какие свои. Если мечник Авдей, так тот первым присоветует пару-тройку деревень от Ошмянского королевства отхватить».

— Хорошо, — одобрила Аделия. — Пан мечник Добрит, что ты еще добавишь?

— Думаю… — задумчиво протянул пан герба Ворон. — Думаю, если Кремень Ломыши оставил, то остатки его войска на восход направятся, у нас спасения искать. Вот так вот.

— Если осталось то войско, — вставил Божидар.

— Правильно. Но если осталось… Даже если Кремень, Яробуд, Путислав головы сложили, их рыцарство и дружинники к нам потянутся. Не зря ведь стрелу посылали. Вот так вот.