Элейн Каннингем - Маг-гончая

Кива фыркнула.

— Пусть Кассия глупа, зато с амбициями. Нам нельзя про нее забывать.

Эльф склонил голову.

— Как скажешь. Продвигается ли подготовка к битве?

— Отлично, — с явным удовольствием сообщила она. — Впереди первая проверка. Если в Килмару все получится, мы используем проверенное оружие и методы в болоте Ахлаура. Я уверена, прежде чем начнутся летние дожди, источник силы ларакена будет разрушен.

— Мы договаривались не так! — возмутился Зефир. — Ларакена нужно уничтожить полностью!

— Конечно, — успокаивающе заверила Кива. — Существо привязано к болоту магией, просачивающейся с элементального Плана Воды. Закрой врата, и ларакену придется искать пропитание в ином месте. Мы выманим его, и разберемся с тварью, как подобает.

— Ты клянешься? — настаивал эльф. Лицо гончей застыло безжизненной маской.

— Могилами наших сородичей, деревьями Майра, всем горем, причиненным нам, клянусь — это зло будет исправлено.

Зефир кивнул, удовлетворенный суровостью клятвы.

— Сожалею по поводу поимки Тзигоны, но должен признать, я рад, что Маттео устранен от происходящего. Юноша может превратиться в нечто особенное, если у него будет шанс.

— Скорее всего одна из машин Беатрикс перемелет его, чтобы смазать свои колеса! — прокомментировала Кива. — Что за идиотский риск! Воины вроде Маттео должны умирать в бою, а не в какой-то бредовой мастерской.

— Тебе ли говорить о риске? Ты все еще собираешься в болота Ахлаура, зная, что ларакен вытянет из тебя магию?

— Я работаю над этим. Нет нужды беспокоиться.

Эльф мотнул головой.

— Есть. Мы с тобой связаны, нашей историей, нашей родиной. Мы оба потеряли многое и наши секреты — часть единого целого. — Помолчав, он добавил мягче. — У нас общая кровь.

— Кровь? Она давно прогнила! — выплюнула она. Сделав паузу и вернув самообладание, продолжила уже спокойнее. — Мы будем отмщены, Зефир. Не сомневайся.

Взгляды двух эльфов встретились, разделяя воспоминания о давней беде. Кива разделяла страсть к мщению, сверкавшую в глазах старика, но ее желания простирались куда дальше возмездия. Ларакен рано или поздно будет уничтожен — маги Халруаа слишком изобретательны, чтобы позволить ему буйствовать бесконечно — но еще много месяцев зло, созданное Ахлауром, будет напоминать о себе его потомкам. Как и подобает. Однако Кива хотела большего. Она стремилась к темному могуществу, собранному Ахлауром такой невообразимой ценой.

Потом, когда она станет достаточно сильна, придет черед и самого Ахлаура.

— Ты сказал, что Маттео выпал из игры, — она сменила тему, заставив себя говорить ровно. — Девчонка, Тзигона, разделяет твое мнение? Она больше не общалась с ним?

— Их не видели вместе несколько дней. За ним следят, так что я достаточно уверен в этом.

— Возможно, она считает свой долг оплаченным, — задумчиво согласилась Кива. — Но мы не можем сказать наверняка. Она может явиться ко двору Беатрикс в любой миг, и этого необходимо избежать. Нам нужна девочка, нельзя, чтобы ей завладел Кабал. Хотя риск невелик. Насколько можно судить, они разобрались с ребенком годы назад.

Зефир ответил не сразу.

— Кассия считает иначе. Она также знает, что девочка в городе, и рассказала об этом моему патрону.

Янтарные глаза Кивы по-кошачьи сузились.

— И ты упомянул об этом только сейчас? Что еще известно Кассии?

— Не знаю.

Налив себе еще вина, и неторопливо потягивая его, гончая размышляла о неприятной новости.

— Пожалуй, все можно обратить в нашу пользу, — заметила она, наконец. — Пусть дочь Кетуры ищет Кассия. Ничто так не способно заманить девчонку в наши сети как тайна ее происхождения.

— Да, — решилась Кива. — Скоро Тзигона будет нашей, а если мы не оплошаем, то и Маттео тоже.

— Юноша тебе действительно необходим? — неуверенно осведомился Зефир.

Ответом Кивы послужила холодная улыбка, и глаза, блестевшие чем-то, что выходило за рамки простой ненависти.

— Ты видел ларакена. Его мощь тебе прекрасно известна. Вся твоя магия и века жизни были украдены при сотворении этого монстра. Ты постарел на сотни лет за часы, наблюдая, как он появляется на свет. Ты видел шрамы, оставленные его рождением — ты ухаживал за мной, когда меня оставили умирать.

— Кива, не надо, — взмолился он в ужасе от воспоминаний и пробуждавшегося в ее голосе безумия. Но эльфийку было не остановить.

— Ты видел монстра вызванного Ахлауром, чтобы смешаться с нашей магией. Тебе известно, что такое ларакен и насколько он стал силен. И ты еще говоришь мне оставить в покое Маттео! Он джордайн, а я гончая, и его судьба была в моих руках еще до его рождения. Он — ничто.

— Любая душа чего-то стоит, Кива. Даже человеческая.

— Я здесь не для философских бесед. Маттео хороший боец с почти абсолютной сопротивляемостью магии. Он как раз то оружие, которое нам нужно. Зная все это, ты хочешь лишить меня клинка, который я могу взять на болота?

Эльф поклонился, сдаваясь.

— Поступай, как считаешь нужным, — тихо ответил он, уже не уверенный, кого страшится больше — ларакена или гончую.

Кассия стояла на дворцовом парапете, неверящим взглядом уставясь на картину внизу. По променаде гуляла королева Беатрикс, бледное платье с жемчугом искрилось в мягком свете ранних сумерек, роскошный бело-серебряный чепец предвосхищал лунное сияние. Рядом с ней шагал новый советник, указывая на красоты города и почтительно кивая проходящим магам.

Джордайн отметила, что каждый чародей, встреченный парой останавливался переговорить с королевой, и многие не продолжали свой путь сразу после обмена подобающими приветствиями. Кассия слишком хорошо помнила, какое очарование могла источать Беатрикс, когда желала.

Развернувшись на каблуках, Кассия укрылась в своих покоях, меряя их беспокойным шагом. Кажется, Маттео убедил Беатрикс, что за пределами ее лаборатории тоже существует мир. Мистра храни нас, он может даже заставить королеву вспомнить, что она все еще человеческая женщина!

Кассию эта мысль вовсе не приводила в восторг. Надо признать, слишком уж тяжело было обнаружить слабость или повод для упреков в женщине столь льдисто-прекрасной, одинокой и таинственной как королева. Кто знает, какие жуткие секреты всплывут, если она оттает?

Но с другой стороны, в случае возвращения Беатрикс ко двору, позиция Кассии в качестве верховного советника окажется под угрозой. Она находилась рядом с Залатормом чаще, чем кто-либо другой, и не желает уступать это место даже королеве.

Возможно, особенно королеве.