Александра Верёвкина - Холодный почерк души

В каком-то бессознательном состоянии я вошла в кухню и аккуратно села на стул, с трудом переставляя ватные ноги. Дамон стоял возле раковины, остекленевшими глазами рассматривая пустую бутылку, насколько я поняла из-под виски, и полную нестерпимо воняющих окурков пепельницу. При взгляде на них мое беспокойство усилилось стократно. Оказывается, я достаточно многого не знала о бессмертных.

— Разве вампиры курят? — тихо спросила я, прекрасно понимая, что мое любопытство сейчас является чем-то неуместным и кощунственным, но сдержаться не смогла.

— Даже если я отвечу нет, ты ведь теперь не поверишь, — усмехнулся мужчина, поворачиваясь лицом ко мне. Задумчивое выражение тут же сменилось безграничной радостью, а сияющая улыбка немного сгладила впечатление от произошедшего. — Горячий шоколад, да, принцесса? — утвердительно спросил он, подходя ближе и вновь поднимая меня на руки только для того, чтобы посадить на стол. Наверное, будь я чуточку менее шокированной, обязательно отпустила бы какую-нибудь колкость, но сейчас в моей голове было подавляющее большинство вопросов, ответы на которые мне требовалось отыскать в кратчайшие сроки.

Я кивнула в знак согласия, а вслух произнесла:

— Что случилось?

— Это слишком сложно объяснить, — красиво ушел он в сторону от обсуждения, отыскивая необходимые ингредиенты в шкафчиках.

— А если постараться, потому что я очень прошу? — с воодушевлением предложила я.

— Ты можешь себе представить, что такое жить вечно? — издалека начал он, одновременно занимаясь приготовлением горячего напитка. — Мне больше пятисот лет, но тебе это ни о чем не говорит. Глухие цифры, вызывающие восторг. Для нас же все иначе. Каждый день происходит одно и то же: кровь-голод-кровь-тоска. Замкнутый круг, который принято называть жизнью. У нас нет планов на завтра, нет мечты, нет цели, мы живем реальностью. Сейчас я говорю не о себе, Елена, — поправился он, заметив мое вытянувшееся от удивления лицо. — Но и со мной происходило нечто подобное до встречи с тобой. Фрэн запуталась в себе окончательно. Она не помнит себя человеком, и всегда старалась держаться от людей подальше, считая их жалкими созданиями, пропитанными слабостями. Теперь же ей приходится большую часть времени проводить в окружении человеческих чувств, эмоций, и это ее раздражает. У нее есть одна способность, которая портит настроение: она читает мысли практически без использования Силы. С вампирами, конечно, гораздо сложнее, а вот вы поддаетесь ей очень легко.

Мне на секунду показалось, что он старательно уходит от темы, а потом пришла четкая уверенность. Откровенного ответа на свой вопрос я сегодня точно не услышу. Судя по моим ощущениям, все гораздо путанее обычного срыва от переизбытка чувств, и почему-то именно мне не позволено знать истинное положение вещей. Если вспомнить, каким тоном разговаривала Франческа, то становится понятно, кого именно она считает виноватым. А чем мог провиниться перед ней Дамон? И почему она с таким сожалением на меня посмотрела, будто пыталась оправдаться?

— Она ревнует тебя? — без промедления спросила я и напряглась в ожидании пояснений.

— Ты так думаешь? — с улыбкой спросил вампир, при этом отвернувшись к плите, на которой начало закипать молоко.

— Я знаю, — вру, конечно. Мне остается только догадываться о том, что на самом деле происходит между ними. И каждый раз в голову лезут все большие ужасы. — Она ведь любит тебя.

— Не как мужчину, — внес он ничего не значащие пояснения. Когда мы уже соизволим повернуться?

— Она ревнует, так? — решила я идти до победного конца. Вот только чего мне это будет стоить? Ладно, правда всегда предпочтительнее лжи.

— Не так, моя принцесса, — через плечо бросил он, игриво подмигивая мне.

Стоп, стоп, стоп. Я запуталась окончательно. Может же он по-человечески все объяснить, а не ходить вокруг да около!

— Елена, — снизошел он до признания моего присутствия на кухне, наконец поворачиваясь ко мне лицом. — Ты делаешь выводы на пустом месте. У истеричной бессмертной небольшой нервный срыв, потому что не привыкла она жить такой невыносимо скучной и однообразной жизнью. Извиняющийся взгляд она изобразила, оттого что ей действительно стыдно. Не каждый же день тебе приходится сталкиваться с буйными вампирами. А сейчас посмотри на меня и скажи, будто я обманываю, — он поднял мое лицо за подбородок, заставив выдержать его внимательный взор. — Умница.

Даже если я и собиралась начать сомневаться в его искренности, то на сравнение своих ощущений с его рассказом у меня просто не осталось времени. Теплые руки заскользили под одеялом, а голова медленно и верно пошла кругом.

До сегодняшней ночи я никогда не обращала внимания на то, КАК он целуется. Разумеется, идеально, впрочем как и все, за что он берется. Вот только поцелуи и все, что с ними связано, относятся к разряду "восхитительно". Мне даже не удалось заметить, каким образом я оказалась лежащей на столе, но уже через пару секунд реальность вернулась ко мне, жалобно звякнув об пол. Получается, горячего шоколада сегодня больше не будет.

— Не очень-то и хотелось, — пробормотала я, бросая опасливый взгляд на груду стеклянных осколков, потонувших в коричневой луже дымящегося напитка.

— Если будешь паинькой, я сделаю еще, — одуряющим шепотом вернул меня к себе Дамон.

Шантаж! Видимо, вся моя в последующем вечная жизнь будет неразрывно с ним связана, так что привыкать к выполнению условий лучше прямо сейчас.

Утром Франческа, как и обещала, тихо поскреблась в дверь спальни Елены и после двух минут томительных раздумий вошла. Где-то глубоко внутри нее подняла голову отнюдь не белая зависть, которую она привычно закопала на ближайшие несколько часов.

Девушка умиротворенно посапывала, всем телом прижимаясь к Дамону, лежащему с закрытыми глазами.

— Ты же знаешь, что я не в настроении играть в эти игры, — хмуро произнесла она, обращаясь к якобы спящему вампиру. — Зачем ты меня просил зайти?

Ни следа от былого задора в ней не осталось. Вчерашний день как будто бы перечеркнул все, с чем она успешно боролась последние несколько лет. Сейчас она хотела одного — уехать, вернуться назад в Италию, купить домик на берегу моря (странно, но почему-то она не сделала этого раньше) и вычеркнуть из жизни старшего Сальваторе. На этот раз навсегда.

— Сначала ты поможешь мне, — спокойно ответил друг, ничуть не встревоженный ее безрадостным состоянием. Он уже знал причину, как и способ "излечения" от страшной напасти, которая приключилась с его подругой. — Нужно, чтобы она забыла обо мне на время. Вообще, словно меня никогда и не существовало в ее жизни. Сможешь?