Александр Лидин - Пески смерти

— Да пошел ты на х… — это было именно то, что в первую очередь вырвалось у Василия. — А вы, суки, отпустите, не фиг руки мне крутить.

Вряд ли стражники поняли, что хотел от них Василий, но они чуть ослабили захват, позволив ему приподнять голову, что он незамедлительно сделал, и о чем тут же пожалел.

Прямо перед ним было небольшое возвышение из полупрозрачного камня, на котором стояло три странных существа. Странных, это мягко сказано — три твари, чей облик определенно был богопротивен. Больше всего они напоминали раков, вставших на заднюю пару ног, которые по воле неведомой силы превратились в куриные лапы с широко расставленными когтистыми пальцами. Остальные ноги рака ощетинились многочисленными волосатыми клешнями, из спины твари выступали то ли плавники, то ли рудиментарные крылья, а на кончике головы, там, где у нормального рака должны были бы расти усы, размещался комок черной бесформенной шевелящейся массы, которая то и дело выпускала в разные стороны длинные ложоножки. Да и покрыт этот рак был не хитиновым панцирем, а мелкой зелено-бурой чешуей, мерзко поблескивающей и на вид склизкой донельзя. По сравнению с ними Слуги Ктулху были просто красавцами.

И самое ужасное то, что, судя по всему, в голове Василия звучал голосок одной из этих тварей.

— Вижу, наша внешность вызывает в тебе отторжение, но поверь, мы выше этого.

— Да пошли вы…

— Очень неконструктивно. Впрочем, если наша беседа и дальше будет строиться подобным образом, я не уверен, что нам удастся достичь консенсуса.

— Пусть ваши прихвостни отпустят меня, и я вам все консенсусы пообломаю…

— Глупо, очень глупо… — потом раздалось странное шипение, и тело Василия пронзила такая боль, о существовании какой он и не подозревал. В какой-то миг ему показалось, что кто-то приложил раскаленное добела железо к обнаженному нерву. — Надеюсь, теперь ты готов к разговору?

— Да… — с трудом выдавил Василий.

— Замечательно…

«Интересно, с какой из этих трех тварей я беседую?» — подумал Василий, но то ли его собеседники могли лишь посылать ментальный сигнал и не могли его принимать, то ли пропустили вопрос Василия мимо ушей как незначительный, но ответа он не получил.

— Итак, начнем с самого начала, — продолжало одно из чудовищ. — Мы правители Ми-го, изгнанников с Юггота. Мы прилетели на Землю в поисках сокровищ ее недр, почему и обосновались во внутреннем мире вашего шарика. Но поселившись на Земле, мы вынуждены были поклоняться Древним, потом во время войны между Древними и Старцами не поддержали своих хозяев и в результате оказались запертыми во внутреннем мире. Великий Ктулху, Йог-Сотот, Ньярлатотеп и Шаб-Ниггурат ограничили нашу свободу внутренностями планеты. Мы же, зная, что ты, низшее существо, являешься одной из любимых игрушек Ктулху, хотели бы с твоей помощью заключить договор с Великим Спящим. Мы хотим, чтобы нам открыли коридор в космос, чтобы мы, подобно нашим собратьям, могли путешествовать между мирами…

— Но я никогда не общался с Великим Спящим напрямую, — возразил Василий. — Год назад я считал, что мифы Ктулху всего лишь набор странных легенд.

— Ты недооцениваешь себя, человечек, — продолжал один из Ми-го. — Ты должен донести до Спящего нашу просьбу, когда он в очередной раз явится в твой сон.

— А если Спящий не согласится?

— Что ж… тогда мы устроим пир…

То, как тварь произнесла слово «пир», Василию очень не понравилось. А вспомнив полуобъеденный труп на кресте…

— Итак, начнем с самого начала, — вновь заговорил он. — Не то чтобы я вас не понял, но я хочу совершенно точно обрисовать для себя ситуацию, чтобы в нужный момент не совершить непоправимой ошибки… И попросите, чтобы эти гады отпустили меня, не ломали мне руки.

— Хорошо.

Прозвучал набор странных шипящих и клацающих звуков, и стражники тотчас отпустили Василия. Он распрямился и, растирая кисти рук, оглядел помещение. Это был зал, огромный зал с куполообразной крышей. Нет, не зал, амфитеатр, в центре которого на возвышении стояли трое Ми-го, а вокруг на десятках рядов сидели тысячи таких же тварей, следя за тем, что происходит на «сцене». Василия передернуло. Одно дело увидеть перед собой трех чудовищ, и совсем другое понять, что ты находишься в окружении тысяч безжалостных тварей.

— Итак, я буду говорить, а вы поправите меня, если я ошибусь, — продолжал Василий.

— Хорошо…

— С одной стороны, вы прочно обосновались внутри Земли…

— Да, нам принадлежит часть внутреннего мира этой планеты…

— И вы хотите, чтобы Ктулху дал вам коридор для выхода в космос?

— Да…

— Но вы ведь подарили этот город Древним.

— А те потеряли его, отдав людям. Тогда нам пришлось вновь забрать его себе… Однако не будем отвлекаться. Не историю Гоцлара мы сейчас обсуждаем.

— Что ж, я должен вас разочаровать: Великий Спящий не контролирует поверхность Земли. Например, те земли, где расположен вход в этот ваш подземный мир, вообще находятся на территории первого в мире государства крестьян и рабочих.

— Ты хочешь сказать, что вашей страной правят рабы?

— Нет, они не рабы, они свободны от оков мирового…

— Восставшие рабы. Ваша земля должна быть затоплена в крови.

— Да, не так давно закончилась гражданская война, и недобитки…

— Нам это неинтересно.

— Но вы могли бы заключить договор с нашим правительством, чтобы на взаимовыгодной основе…

— Договор с рабами! — все три ракообразных создания на возвышении затряслись от хохота, и им вторили сидящие в зале.

— Но… В таком случае, что мне предложить Великому Спящему?

Наступила тягостная тишина.

— Мы подумаем. Мы обсудим этот вопрос, а пока ты будешь нашим гостем. Мы ждем тебя вечером на пиру в честь твоего друга.

В какой-то момент Василий хотел возразить, сказать, что гауптштурмфюрер Хек вовсе ему не друг, но вместо этого спросил:

— Вы собираетесь подать его в виде блюда?

— Да, это будет пир в его честь. То есть мы окажем ему честь напитать наши желудки.

Василия чуть не вывернуло. Однако нужно было что-то делать, хоть немец и был врагом, он был человеком, а поощрять людоедство Василий в любом случае не стал бы.

— Я бы попросил вас отменить пир.

— ?..

— Как я понимаю, вы хотите оказать моему другу очень большую честь. Но я буду лишен подобной чести, потому что иначе, напитав вас, не смогу говорить с Ктулху. Однако если мой друг окажется много выше меня в ваших глазах, — Василий едва сдержался, чтобы не сказать «в вашей пищевой цепочке», но, судя по всему, юмор и пафос тут были неуместны, — разве станет Ктулху слушать меня, того, кому, хоть и по важной причине, было отказано в великой чести? Поэтому я бы на вашем месте не стал устраивать пир в честь моего друга до того, как вы получите ответ Великого Спящего.