Андрей Мартьянов - Наследник-II

– Понятно, – покачал головой Иван. – Весело живете, не соскучишься. Предлагаю собраться завтра или послезавтра и окончательно обсудить схему действий.

– Сколько наших сейчас на этой стороне? Как обычно?

– Да. В Париже, включая тебя и меня шестеро, новый аргус седьмой. Шестнадцать человек ждут в Ла Рошели, девять в Бордо – самые угрожаемые направления. Пятеро в Сен Клу, прикрытие Двери. Наше счастье, что сейчас самолеты и железные дороги не изобрели, теоретически мы всегда опережаем противника на шаг.

– Теоретически, – передразнил брат Герард. – Теоретики доморощенные. Сделаем так: приходите сюда, более безопасного места в городе не найдешь. После вечерней мессы. Сейчас можешь быть свободен, у меня уйма работы. Еще старуху де Бевер повторно допрашивать… С устрашением третьей степени.

– Сочувствую, – кивнул Иван. – Желаю удачи, борец со злом. Благословишь?

– Изыде, свинья гадаринская!

– Как будет угодно вашему преподобию.

Настрой брата Герарда Кларенского, – в миру Георгия Шальнова, бывшего православного батюшки и одного из наиболее профессиональных медиаторов за всю историю Корпорации, – Ивану не понравился. Он всегда был слишком ответственным, слишком впечатлительным для своего ремесла – священнику эти качества необходимы, но посреднику могут серьезно навредить. Крыша поедет.

Однако, в искре гениальности отцу Георгию не откажешь – работает безупречно, виртуозно, с полной отдачей. Никаких сомнений, если он останется в исторической реальности и далее (стремления вернуться в ХХI век за братом Герардом не замечалось), то рано или поздно просквозит как минимум в епископы, а то и в кардиналы.

Начинал он, как и Гуго де Кастро, больше восьми лет назад, с первой большой «заброской» – создал себе идеальную легенду, из простых монахов поднялся до папского инквизитора, облеченного нешуточными полномочиями. Безупречный логик и дедуктор с образованием духовной академии и внушительной теологической подготовкой, на этой стороне преподает в Университете богословие – в свободное от трудов праведных время…

Что именно не срослось во взаимоотношениях Георгия Шальнова с Русской Православной церковью оставалось неизвестным – каждый имеет право на свои маленькие тайны. В середине девяностых лишенный прихода (но не сана) батюшка бросил всё и уехал на заработки в Европу, там сошелся с кем-то из знакомых мсье Жоффра, был представлен боссу, после чего завертелось: Корпорации настоятельно требовался медиатор в церковно-монашеской среде, а лучшей кандидатуры не найдешь.

Внедрение прошло благополучно, ревностного тридцатилетнего доминиканца заметили парижские иерархи и начали продвигать по служебной лестнице. С тех пор брат Герард ни разу не побывал во времени объективном – недосуг. Удовольствовался новостями из родной эпохи, доставляемыми другими посредниками, и только. Возможно он и был самую малость карьеристом, но в действительности дело обстояло иначе: только в обществе, где религия является первоосновой жизни общества, священник способен полностью раскрыть природный пастырский талант.

Инквизиция? Почему бы и нет! Время массовой охоты на ведьм наступит очень нескоро, а главная задача Священного Трибунала – оберегать паству от зла и дьявольских козней. В существование дьявола отец Георгий веровал не менее твердо, чем в бытие Божие, но в отличие от коллег не увлекался, чем снискал добрую славу человека справедливого: все приговоры на процессах, проведенных под руководством брата Герарда были безукоризненны с точки зрения церковного и мирского права.

Одна беда: он излишне глубоко вжился в образ, легенда постепенно стала реальностью. Отец Георгий исчез, почти целиком заместившись личностью Герарда Кларенского. Как он родной язык не позабыл?…

Ивана насторожила с трудом скрываемая ненависть, испытываемая братом Герардом по отношению к главному противнику Корпорации (и французского короля) – храмовникам. Пускай тамплиеры проворачивают какие-то свои темные делишки, развратничают за неприступными стенами орденских замков, пьют, ругаются и ведут себя неблагочестиво, но с чего вдруг медиатор уверенно заявляет о «воплощенном зле», подразумевая Тампль?

Несколько десятков доносов? Что такого жуткого в них содержится? На предстоящем вскоре процессе братьев-рыцарей и так обвинят во всех мыслимых и немыслимых грехах – достаточно почитать сохранившиеся к ХХI веку документы!

Странно всё это выглядит. Герард всегда отличался холодным разумом, а не фанатичностью проповедника-миссионера!

Иван объехал Старый Тампль по периметру – храмовники занимали в черте стен Парижа немалую территорию, башня поднималась над десятками зданий принадлежащих Ордену, собственным кладбищем, церковью и садом, обнесенным высокой оградой. Город в городе, внутрь посторонних не пускают, лишь в один из хозяйственных дворов, где принимают грузы – полная изоляция от внешнего мира. Поди догадайся, какие плоды вызревают за этими стенами…

Попытки непосредственного внедрения медиаторов в Орден предпринимались и небезуспешно, дважды – один сержант и один рыцарь. Знающие специалисты, подготовка и легендирование на самом высоком уровне, но результатов никаких – пробраться наверх, приблизиться к элите, оказалось решительно невозможно, а наводящие вопросы в Ордене не приветствовались. Братья мигом доложат куда следует, последствия за свой счет: систему внутренней безопасности и взаимного стукачества тамплиеры наладили преотличную, на зависть спецслужбам далекого будущего. От греха подальше посредников отозвали – незачем зря рисковать грамотным персоналом в условиях кадрового голода.

Внешне Тампль выглядит как и всегда: неприступно, надменно и гордо. Сержантские патрули на прилегающих улицах формально помогают службе прево поддерживать порядок, а на деле оберегают резиденцию. Штандарта Магистра – белого с алым крестом, пожалованным Папой Евгением, – не видно, выходит Жак де Моле находится в Новом Замке, за городом…

Ничего мессиры, ждать осталось недолго. Всего несколько дней. Хорошо осведомленный брат Герард сообщил, что его величество Филипп Капетинг окончательное решение принял, значит судьба Ордена предопределена. Упрямый король не отступит, не в его это характере – сильная личность, напоминает методами правления товарища Сталина. Крови монарх не боится.

Давайте прокатимся до Лувра, оценим обстановку…

Северная правобережная часть Парижа, собственно «Город», отделенный от помпезного острова Ситэ и шумного Университета на левом берегу, в значительной части принадлежал низким сословиям – торговцам, людям ремесла и плебсу. Если в Марэ обитает «чистая публика» включая родственников и приближенных государя, то чем дальше к западу, мимо аббатства Сен-Жермен-де-Пре, рынка, кладбища Невинноубиенных младенцев и далее по проулкам вокруг Сен-Оноре, тем чаще встречаются подозрительные лавки принадлежащие испанским и лангедокским евреям, ушлым ломбардцам и выходцам из Нормандии. Притоны, конечно. Гуго де Кастро прямо говорил, что ночами в одиночку сюда лучше не ходить – только в компании и с оружием наготове.