Алан Троуп - ЛЮДИ КРОВИ

Отец всегда говорил мне, что содержание пленников требует бдительности и осторожности: «Какими бы слабыми они ни казались, они могут быть очень опасны в своей решимости освободиться из плена Они ведут себя, как грызуны, посаженные в клетку. Ни на миг не оставляют попыток вырваться наружу. Мне попадались такие, которые долбили каменные стены. А некоторые так упорно трудятся над своими кандалами, что металл поддается. Их надо постоянно держать связанными, время от времени переводить в другую камеру, тщательно осматривать стены и пол, проверять замки. Никогда не проявляй к ним снисхождения, никогда не доверяй им. Как только ты дашь слабину, они тут же воспользуются этим».

Я обращаюсь с Сантосом и Мортон в точности так, как учил меня отец: их ноги скованы одной цепью, между ними всего-навсего двенадцать дюймов, а руки их соединяет еще более короткая цепочка. Правая лодыжка Сантоса соединена с левой лодыжкой Мортон, их шейные кольца тоже соединены. Они могут двигаться только очень медленно и одновременно. Они поднимаются по лестнице, я следую за ними.

Они так бряцают своими цепями, что просыпается Элизабет. А ведь мы еще только на втором этаже.

– Питер! – беззвучно зовет она. – Зачем ты ведешь их сюда?

– Они в ужасном состоянии, – отвечаю я. – Им нужно принять душ и переодеться…

– Они рабы. Выведи их на улицу и полей из шланга, – отвечает Элизабет.

– В этом нет необходимости. У нас много свободных комнат и есть душевые, которыми они могут воспользоваться…

– Они тут не в гостях!

– Но почему бы не обращаться с ними хорошо?

– Честное слово, Питер, иногда я тебя совсем не понимаю. Они всего лишь люди!

Я веду их в одну из спален. К нам присоединяется и Элизабет. С облегчением отмечаю, что она приняла человеческий облик и оделась. Сомневаюсь, что Сантос и его подруга стали бы сговорчивее, покажись мы им такими, какие мы есть.

– Ты… – говорит Элизабет женщине.

Мортон затравленно смотрит на нее, потом опускает голову и ждет распоряжений. Она стоит спокойно, пока Элизабет освобождает ее от кандалов и помогает ей снять плащ и купальник. Женщина стоит перед нами обнаженная и слегка дрожит.

– Такая худая, – беззвучно комментирует Элизабет.

Держа в одной руке цепи Мортон, моя жена прикасается пальцами к царапинам и ссадинам на лице женщины, потом заставляет ее повернуться, чтобы видна была глубокая рана на боку от обломка мачты.

– После душа я смажу это мазью из трав, – говорит Элизабет, – и все быстро заживет.

Кейси кивает. Ее покорность удивляет меня. Она безропотно переносит осмотр, учиненный Элизабет. Мы с Хорхе молча смотрим на них.

– Она тебе нравится? – беззвучно интересуется моя жена. – Хотел бы ты заняться любовью с этой блондинкой? Или она чересчур худа и груди маловаты?

Сантос гремит цепями рядом со мной и странно трясет головой, но я не обращаю на него внимания.

– Я хочу заниматься любовью только со своей женой, – беззвучно отвечаю я и перевожу взгляд на округлый живот Элизабет. – Возможно, прежде такая женщина и показалась бы мне привлекательной…

– Она не животное! – вдруг кричит Сантос. Он бросается ко мне, вцепляется руками в мое горло и начинает душить.

Вместо того чтобы отбиваться от него, я просто сразу же наращиваю шейные мышцы, не дав таким образом металлическим наручникам Сантоса пережать мне сосуды и перекрыть дыхание. Сантос пытается сдавить мне шею сильнее, но сообразив, что все напрасно, издает разочарованный стон. Мне почти жаль его. Тяжело наблюдать, как он постепенно убеждается в бесплодности своих попыток.

Мортон смотрит на нас широко раскрытыми глазами, но не пытается оказать Сантосу никакой помощи. Элизабет ведет себя гораздо активнее. Она быстро устает от этой сцены. Ей досадно, что я так долго тяну.

– Как это глупо! – презрительно бросает она.

Она собирает цепи Мортон в клубок, заносит его над головой, подходит к Сантосу и изо всех сил бьет его по голове. Хватка Сантоса ослабевает, я сбрасываю со своей шеи его руки и толкаю его на пол. Когда он падает навзничь, я, чтобы удержать его на полу, ставлю ногу ему на грудь.

– Посмотрите-ка сюда, – говорю я ему, указывая на багровую ссадину вокруг своей шеи. Он бросает туда взгляд и тут же отводит глаза. – Нет, я хочу, чтобы вы посмотрели! – я переношу на ногу, стоящую у него на груди, вес всего тела и ослабляю давление лишь убедившись, что он – весь внимание. – На этот раз я не стану вас наказывать, – говорю я, массируя себе горло.- Вы просто еще не поняли, насколько мы сильны, – я расслабляю мышцы и посылаю приказ о заживлении. – Все ваши попытки будут тщетны, – я еще раз указываю на свою шею.

С его лица исчезает вызывающее выражение. Он озадаченно, удивленно наблюдает, как моя шея становится тоньше и багровая полоса сначала бледнеет, а потом и вовсе исчезает.

– Что вы за люди такие? – спрашивает он.

– Мы те, кто захватил вас в плен, – отвечаю я.

Сняв ногу с его груди, я делаю ему знак подняться,

– Единственное, что вы должны понять: мы можем сделать с вами все, что захотим. А теперь, Сантос, стойте спокойно и ждите, пока мы закончим с вашей подругой.

Он встает, не обращая внимания на тонкую алую струйку, которая сбегает по его щеке на черный дождевик.

– Как прикажете, босс! – говорит он.

Кейси Мортон упрашивать не приходится. Она покорно делает все, что велит ей Элизабет: после душа позволяет снова надеть на себя кандалы И ждет, готовая исполнить все, что мы от нее потребуем.

Хорхе тоже стал гораздо сговорчивее. Он стоит без движения, пока Элизабет снимает с него цепи, а потом и одежду. Осматривая его, Элизабет проводит ладонью по его груди.

– У него волос гораздо больше, чем у тебя,-беззвучно замечает она.

Я пожимаю плечами:

– Мне казалось, тебе нравится, что у меня на груди не растут волосы.

– Мне нравится, – улыбается она – Пойми, я видела гораздо меньше голых мужчин, чем ты голых женщин. – Элизабет берет в руку яички Сантоса, сжимает их, даже не пытаясь скрыть свое любопытство. Он переносит и это, лишь отводит взгляд.- А у тебя больше, чем у него… И все-таки интересно было бы узнать, как он…

– Элизабет!

Она шаловливо улыбается:

– Ревнуешь? Питер, ты же знаешь: я твоя, и только твоя. Просто мужчины иногда вызывают у меня интерес. В конце концов он же всего лишь человек.

С моей стороны это даже не было бы изменой.

– Для меня – было бы, – говорю я и в очередной раз сожалею, что мы захватили в плен этих двоих, прикидывая, сколько мне еще придется терпеть все это, пока не родится ребенок и они не исчезнут из моей жизни. Слишком долго, понимаю я, особенно если Элизабет собирается продолжать вести себя в том же духе.