Анна Дашевская - Лицо под маской (СИ)

— Я согласен с вами, мэтр Сонгхи, — добавил Пьетро. — Даже если следовать букве закона, напоминаю, дорогой юрист, что Римембранца — за городской чертой.

Приподняв левую бровь, я спросила с улыбкой:

— Не хочет ли кто-нибудь кофе?

— Да поздновато для кофе, — откликнулся Джан-Марко. — Капни мне, пожалуйста, еще келимаса.

Предположенная Пьетро Aqua alta, высокая вода, все-таки захлестнула город. Вся Riva Carbon была залита водой, вода покрыла причал Ка'Виченте, а в здании напротив, на том берегу Гранд Канала, волна плескала в окна нижнего этажа. Дождь нисколько не утих, и я начала опасаться, что завтра до подземного хода мы не доберемся, или он окажется затопленным.

Синьора Пальдини, погруженная в обновление бального зала и гостиной, отмахнулась от моих опасений касательно погоды:

— Вот увидите, синьора, сегодня к вечеру вода спадет, и ночь уже будет ясной. Скажите мне лучше, вы уже определились с датой приема?

С датой я не определилась, даже и вовсе об этом не думала, поэтому устыдилась, и мы вдвоем взялись за календарь. Получалось, что, если свадьба Карло и Беатриче назначена на воскресенье, шестое апреля, то нам подойдет пятница, восемнадцатое.

— Отлично, — удовлетворенно сказала синьора Пальдини, разглаживая свой белоснежный фартук. — Яблоня во дворе будет в самом цвету, и розы уже начнут раскрываться. Кстати, синьора, а вы не хотите сделать во дворике пару клумб?

Сигнал коммуникатора спас меня от решения этого вопроса. На экране было лицо Лавинии:

— Ну, что, планы не изменились? Тебя еще не оттерли от двери в подземелье?

— Пока нет, хотя и пытались. А откуда ты знаешь?…

— Мужчины! Они предпочли бы считать нас с тобой хрупкими и нежными созданиями, с трудом пригодными для того, чтобы самостоятельно понюхать розу.

Представив себе нежную и хрупкую Лавинию, я фыркнула и чуть не подавилась кофе.

— Ну, тогда я попрошу Джан-Марко открыть мне портал из Медиоланума в СБ часов в семь вечера, — она взглянула на часы, — Да, к шести я закончу. Пока то да се, как раз. В этом вашем водном городе личные порталы размываются напрочь, приходится пользоваться стационарными. Ладно, до встречи!

Итак, на исследование подземного хода отправляются, кроме Лавинии и меня, Джан-Баттиста, мэтр Сонгхи и неизвестный мне пока охранник. Пять человек. Вот смеху будет, если весь подземный ход закончится в десяти метрах от входа и окажется просто холодным хранилищем для чего-нибудь скоропортящегося!

Примерно этим соображением я и встретила Джан-Марко и госпожу Редфилд вечером. Но она неожиданно серьезно покачала головой:

— Оттуда тянуло подземельем, Нора. Это не погреб. Там есть что-то скверное, а весь мой опыт показывает, что такое надо чистить, пока оно не распухло и не вылезло на поверхность. Так сказать, не дожидаясь перитонита.

— Собственно, поэтому я и осмелился вчера привести Нальи Сонтхи без предварительной договоренности, — сказал Джан-Марко, усаживаясь в кресло в моем кабинете. — Она приехала, чтобы поработать с материалами в библиотеке монастыря Великой матери, что на острове Сант'Эразмо, но из-за высокой влажности они закрыли хранилище. Ты прости, пожалуйста, она и в самом деле оказалась у меня на руках неожиданно, а тут твое сообщение, Джокер, нападение и прочее.

— Про Нальи я поняла, она действительно мастер, каких мало, — вмешалась Лавиния. — А вот про нападение поподробнее, пожалуйста.

В нескольких фразах Джан-Марко обрисовал для нее произошедшее вчера; пожалуй, я бы рассказала красочнее, ну, у меня будет еще время.

— Значит, зеркало непростое, и сегодня его должны привезти? Интересно будет посмотреть…

Тут я спохватилась:

— Минуточку, так уже всякое время вышло! Вот-вот стемнеет, как его будут выгружать?

Номер коммуникатора синьора Барузи не отвечал, не было даже гудков, обозначающих, что на том конце идет сигнал. Мы переглянулись, и Джан-Марко связался с дежурным в городской страже. Весь его разговор состоял из трех или четырех коротких фраз, причем каждая следующая звучала мрачнее предыдущей. Наконец, отключившись, он посмотрел на меня и сказал:

— На грузовой катер, который вез твое зеркало, напали.

Я охнула, Лавиния выругалась сквозь зубы, а он продолжал:

— Водитель попытался сманеврировать, в этот момент катер ударили в бок, и он опрокинулся. Груз утонул. Произошло это посреди лагуны, там глубина метров семь-восемь, наверное…

— Люди живы?

— Да, все живы. Больше всех пострадал твой синьор Барузи. Когда лодка стала опрокидываться, он разбил зеркало и сильно порезался.

— Великие боги… — я спрятала лицо в ладони. Зачем, зачем мне понадобилось это треклятое зеркало? Да пусть бы Джокер подавился им!

Словно отвечая на мои мысли — или я произнесла это вслух? — Лавиния спокойно сказала:

— Знаешь, есть предметы, которым лучше покоиться на дне моря, чем попасть не в те руки. Синьор Барузи в клинике?

Джан-Марко выдержал драматическую паузу, потом ответил:

— Нет, уже дома. Он больше напугался, чем пострадал. Нора, слышишь?

— Слышу…

— Ты вполне можешь отправить ему цветы и бутылку вина в знак сочувствия. Этого будет достаточно.

— Интересно, кто же он такой, этот Джокер? — спросила я. — Тебе не кажется, что он серьезно нарушает законы в этом городе, делает это не впервые и вполне безнаказанно?

— Кажется, — скрипнул зубами Джан-Марко. — И можешь быть уверена, следствие по этому делу имеет все приоритеты. Антонио Лукани был еще вчера объявлен в розыск, и как раз перед тем, как отправиться сюда, я подписал распоряжение о его аресте.

— Никаких прокуроров, да?

— Это Венеция, Нора.

После ухода Джан-Марко я заперла двери, Лавиния лично обновила все охранные и запирающие заклинания на окнах, дверях, каминных трубах, катере, люке для дров и дверце для кота. Паранойя не просто цвела пышным цветом, она уже и плодоносить начала.

— Ты думаешь, он может напасть на дом? — спросила я.

— Не знаю уж, как принято тут, у вас в Венеции, — со смешком ответила она. — В Лютеции он уже сидел бы в антимагических кандалах и давал показания следователям Службы магической безопасности. А вообще, я полагаю, что нападение на дом означало бы уже попросту войну, причем войну не с Норой Хемилтон-Дайер, а с кланами Контарини и Торнабуони. Даже сумасшедший до этого еще не дозрел бы.

— А, ты тоже считаешь, что Джокер безумен?

— Конечно. Сосредоточенность на одном предмете, готовность на любые, самые большие жертвы ради обладания им… Я не психиатр, чтобы ставить диагноз, но, как по мне, комната с мягкими стенами и полным отсутствием магии ему прямо показана. — Она достала трубку и посмотрела на меня. — У тебя тут балкон есть?