Алиса Эмс - Любишь — беги

— Добрый день, мне очень нужно попасть в один из этих домов, — уверенно сказала я, махнув рукой в сторону элитного квартала.

— Пропуск есть?

— Нет, но…

— Вас ожидают?

— Не совсем… — Моя уверенность таяла с каждым вопросом, заданным сухо и совершенно бесстрастно.

— Простите, в таком случае я не могу помочь вам, — сказал охранник и тут же потерял ко мне всякий интерес.

— Но здесь живет моя знакомая, и она не откажется принять меня.

— Тогда позвоните ей, я получу указания и впущу вас. Иначе нельзя.

— У меня нет ее телефона, — обреченно сообщила я.

— Тогда извините, — невозмутимо сказал он, намереваясь снова скрыться в своей будке.

— Подождите! Я… могу заплатить за вход… — замерев, произнесла я — кто знает, карают ли в этой стране тех, кто дает взятки.

Наконец-то, на лице охранника появилась хоть одна живая эмоция — он вскинул брови, потрясенно фыркнул и, не считая нужным даже ответить мне, направился к своей сторожке.

— Постойте! — Я кинулась за ним. — Это очень важно и напрямую касается здешней жительницы! Я ее родственница!

Я готова была врать сколько угодно, лишь бы прорваться к Элен. Но, вероятно, подобные сцены у этого шлагбаума случались нередко, и стражи научились держать оборону. Однако после моих слов охранник все-таки остановился, но только для того, чтобы категорически мотнуть головой и сообщить без всякого сожаления:

— Без пропуска или звонка вы не пройдете. Мне жаль.

— Вы можете сами ей позвонить? — Первоначальная уверенность в моем голосе сменилась мольбой. — Пожалуйста, помогите мне хоть немного! Ей нужно сообщить, что я здесь, и она даст вам необходимые указания!

— Как ее имя? — устало поинтересовался охранник.

Я понимала, что мой ответ только усугубит ситуацию, но делать было нечего, и я твердо заявила, глядя в его бесстрастные глаза:

— Милен Фор.

Мужчина одарил меня презрительным взглядом и отрезал:

— Всего доброго, мадемуазель.

— Но… Эй, постойте! Впустите меня! — Я повисла на шлагбауме, пытаясь докричаться до охранника, в мгновение ока скрывшегося в будке.

Его непроницаемое лицо показалось в окошке, и он строго предупредил:

— Если вы не успокоитесь, я буду вынужден вызвать полицию.

Угроза подействовала на меня, и я отошла в сторону, перебирая в уме все возможные варианты проникновения на элитную территорию. Обойдя квартал, я убедилась, что по всему периметру возвышается надежное ограждение, преодолеть которое не представлялось возможным. Поникшая, я вернулась к шлагбауму, решив караулить Элен у въезда. Ничего лучшего придумать не удалось.

До темноты я слонялась вдоль забора, встречая и провожая каждую машину, что появлялась у шлагбаума. Большинство из них были затонированы, и я не могла рассмотреть никого, кто находился в них. К такому повороту я была не готова, и отчаяние, возрастающее во мне с каждым безрезультатным часом, лишало меня остатков решимости.

К моему сожалению, вечером охрана сменилась. А я-то наивно полагала, что ночью вход останется без присмотра! Новый охранник выглядел гораздо суровее, чем первый, и подходить к нему не имело смысла, тем более что сменившийся страж, кивнув на меня, предупредил его о скрытой угрозе в моем лице.

Я стойко выдержала еще час, но ничего не добилась, и, в конце концов, отправилась на поиски ближайшей гостиницы. Расплатившись карточкой Арделла, я сняла самый дешевый номер, где кое-как скоротала очередную ночь. Уже засветло я снова приступила к своему дежурству у ненавистного шлагбаума. Утром эстафетный кивок в мою сторону принял следующий охранник. Я гордо отвернулась, заметив это, но к полудню все-таки подошла к окошку и обратилась к очередному стражу:

— Вы не могли бы сказать мне, когда будет проезжать Милен Фор?

— Конечно, нет. — Мой вопрос его даже не удивил.

— Скажите хотя бы, какая у нее машина! — взмолилась я, но вместо ответа встретила лишь равнодушный взгляд. — Тогда, может быть, вы согласитесь передать ей записку?

— Разумеется, нет, — раздраженно ответил он. — Она не общается здесь с поклонниками, поэтому вы напрасно ждете.

— Я не поэтому здесь! — Всем своим видом я пыталась его убедить в этом, но, конечно, мужчина мне не поверил.

От безысходности я готова была расплакаться тут же, посреди Парижа, прямо перед этим бдительным охранником. Но неожиданно в моей сумочке зазвучала песня Элен, установленная мною на звонок телефона. Услышав ее, охранник усмехнулся и, тряся головой, как баран, захлопнул окошко перед моим носом. Когда в трубке раздался голос Валери, я перестала дышать, ожидая известий о ее соседях, но, к сожалению, она звонила лишь для того, чтобы узнать, чего добилась я, приехав по нужному адресу.

— Я же говорила, что это бесполезно! — напомнила Валери, узнав о моих нулевых результатах. — Если так волнуешься, обратись в полицию, Эмма!

Я пообещала подумать об этом и поспешила закончить разговор, заметив у шлагбаума новые лица. Это были вертлявый парень с фотоаппаратом на шее и две девушки с ярким плакатом, на котором красовалось имя Милен в обрамлении десятков сердец. Девчонки держали свой плакат с двух сторон и без конца хихикали, слушая монолог парня. Понаблюдав за ними некоторое время, я решилась подойти к этой веселой троице, надеясь, что смогу узнать что-нибудь полезное для себя.

— Привет! Вы ждете Милен? Я тоже. Она классная! — Я, как могла, пыталась соответствовать им, чтобы завязать разговор.

— Она просто супер! — с горящими глазами воскликнула одна из девчонок. — Ты уже видела ее?

Я с сожалением покачала головой, и фотограф поинтересовался:

— Ты давно здесь стоишь?

— Второй день, — призналась я со вздохом. — А вы знаете ее машину?

— Конечно! — Парень подмигнул мне по-дружески и протянул руку: — Николя.

— Эмма, — кивнула я, мысленно поблагодарив небеса за эту встречу. — Ты надеешься ее сфотографировать?

— О, это была бы большая удача, но не думаю, что наш плакат растрогает ее настолько, что она выйдет к нам.

— Тогда зачем вы здесь?

— А ты зачем? — спросила меня девушка с горящими глазами и сама же ответила: — Увидеть ее хотя бы мельком — уже счастье, разве не так?!

— Конечно, — согласилась я, не раздумывая.

— Милен приедет, в конце концов! Наберитесь терпения, девочки, — посоветовал Николя, прикуривая сигарету. С терпением у меня было уже совсем плохо…

Начинало темнеть. Похоже, девушки устали держать свой плакат, они больше не хихикали и все больше скучали. Николя сидел на бордюре тротуара и без конца курил, я же, прислонясь спиной к забору, вела мысленный отсчет каждой прожитой напрасно минуте, мучаясь от того, что до сих пор не сделала ничего, чтобы помочь пропавшим эльфам.