Юлия Шолох - Отступники

— Если коротко, то дело было так — позавчера вечером Илия с моей помощью открыла направленный портал, в который нас затянуло и перебросило сюда. Так как мы с ней предварительно мало беседовали про точку выхода, она представила конечным пунктом какой-то снежный лес, в котором мы и оказались. Чей это мир никто из нас не знал, пока мы не встретились… с вашими пограничниками.

— Вы создали направленный портал? — теперь женщина говорила очень быстро и официально, одновременно проворно строча что-то в своих бумагах.

— Да.

— Вы понимаете, что за заявление сделали? Я ни разу не видела подобного в действии.

— Да, я понимаю. Это так.

— Илия, — дама обратилась так строго, что та тут же напряглась, — поясните мне, по какому принципу вы выбрали место выхода.

Она усмехнулась.

— Какой там принцип…

— Поясните.

— Она… — влез Кариен.

— Она ответит сама, — мягко перебила дама. Мягко, но так предупреждающе, что Илия испугалась, как бы Кариен не начал спорить. А это неизвестно чем закончиться, убить не убьют конечно, но помучить могут. Вспомнив, что вытворяли с ним пограничники, Илия выпалила быстрее, чем он не успел что-нибудь возразить. И поэтому сказала правду.

— Там было не до выбора, просто инстинкт самосохранения сработал… я мало думала и вообще плохо помню.

Эти слова заинтересовали даму чуть ли не больше, чем новость про направленный портал. Ее лицо охватил восторг первооткрывателя, обнаружившего среди утонувших в супе мух какой-то ранее неизвестный науке вид.

— Вот как… Я так понимаю, вашей жизни угрожали? Что именно?

Илия мельком глянула на Кариена, тот смотрел с таким интересом, словно сам желал знать, что же такого страшного ей угрожало.

— Так получилось, — в этот раз Илия выбирала слова куда тщательнее, — что в комнате Кариена появился их… патриарх и приказал меня убить. А Кариен вместо этого меня спас.

Дама уже внимательнее присмотрелась к демону.

— Он выслал всех из комнаты и как-то заставил меня сделать портал. Или уговорил, я толком не поняла… В общем, я представила первое, что в голову взбрело. Мы совершено не собирались ни к даксам, ни куда-нибудь еще, просто так получилось. Если бы мы не попали к вам, я была бы уже мертва.

Илию никто не останавливал, потому она разболталась, даже не замечая, что дама Кариена взглядом почти поедает и при каждом ее слове все старательнее, все настырнее, словно хочет увидеть, что у него внутри.

— Так что мы ничего не вынюхиваем и кроме леса, ничего не видели. Нам просто нужно попасть обратно. Мы не можем вам ничем навредить, потому что ничего не узнали. Хорошо бы вы просто отправили нас домой, к тому же…

Илия сама собой замолчала, когда дама слегка недоуменно на нее посмотрела.

— Домой? — изумилась, резко поворачиваясь обратно к демону. — Кариен… вы собираетесь домой?!

— Нет, — глухо произнес демон, его лицо стало необычно потухшим, как будто свет в окне выключили.

— Нет? — удивленно переспросила Илия.

Он разглядывал какой-то предмет на столе и вопроса будто не заметил.

— Девочка моя, — плавно, словно скользя по льду, заговорила дама. — Ты, вероятно, плохо знаешь традиции демонского сообщества. А твой спутник о них по какой-то причине умолчал. Прямое нарушение приказа Патриарха — действие, наказуемое смертной казнью… Да еще во время военной операции, ведь насколько я понимаю, все случилось в Сотах, когда Кариен работал над границей? Двойное нарушение плюс прямое предательство — побег в военное время. Никаких шансов…

Илия молча смотрела на демона, который упрямо разглядывал лежащую на столе кипу бумажек.

— Учитывая его способности, — неспешно продолжала Мессалина, — Патриарх, как правитель весьма мудрый, может и закрыл бы на подобное глаза… но окружение не допустит. Иначе патриарха ждет бунт и смещение, есть вещи, которые даже он не может нарушать. Так что если ваш… спутник вернется домой, его ждет в лучшем случае смертная казнь. В худшем — все-таки существование, но поверьте, в нем будет мало приятного.

Челюсти демона крепко сжались.

— Кариен… Почему ты не сказал? — выдавила Илия. Она ни разу даже не думала, что все может быть настолько… страшным.

— Зачем? Ничего не изменишь, — нехотя ответил тот, но взгляда от стола не отвел.

— И ничего… нельзя сделать? — она повернулась к даме. Эту привычку первым делом искать помощи у старших, похоже, бесполезно пытаться изменить.

— Разве что Вы способны менять структуру мира, подобно богам, — пошутила дама. Она, судя по всему, ничего ужасного в происшедшем не видела, так что вполне могла позволить себе веселиться.

Илии пришлось крепко сплести пальцы, потому что они задрожали.

— Выпейте воды, — дама собственноручно пододвинула ей стакан, налила всего треть, видимо подозревая что большее количество Илия расплескает раньше, чем донесет до рта.

Она крепко схватилась за стакан, но пить пока не стала, потому что боялась, как бы стакан не начал стучать об зубы. Как так получилось… Как она раньше не поняла?

— Скажите, Кариен, зачем же вы это сделали? — вернулась к разговору дама. — Нарушить прямой приказ Патриарха… жизнь любого существа, конечно, невероятно ценна, но для демона… Пусть даже самого гуманного из них.

Кариен молчал, желваки на его скулах напряглись так сильно, что казалось, вот-вот прорвут кожу.

— Мне нужно вписать какую-нибудь причину, иначе придется заподозрить, что операция все-таки могла быть подготовленной, а эта девочка ваша сообщница. Наказание будет соответствующим, — дама, казалось, вовсю развлекается.

— Я ее люблю.

Илия резко развернулась, стакан выскользнул из руки и все-таки грохнулся на пол. Сначала ей даже пришло в голову, что это сказала Мессалина, потому что демон такого сказать точно не мог. Но ведь голос вроде как был мужской…

— Я ее люблю, — убито повторил Кариен и только тогда повернулся. Илия увидела его словно впервые — и тоску в глазах, и упрямые морщинки на лбу, и крепко сжатые губы. И огромную растерянность, и тяжесть потери, ведь он совсем недавно лишился своего мира… всего мира. И знал с самого начала, что больше никогда домой не вернется. И что дома нет, совсем нет. Илии стало не просто стыдно за свое поведение, это было сродни физической боли, изматывающей и отупляющей, и вся та бесконечная жалость, которую она так насточиво отгоняла, все-таки ее догнала и накрыла. Перед ней сидел уже не прежний властелин лагеря, представитель элиты, обладающий всеми возможными благами ученый, это был изгнанник и досталось ему похлеще ее самой — Илию, по крайней мере, не пытались убить.