Олег Борисов - Палач

– Имперские власти дважды зачищали горные районы. Первый раз – когда демонологи пытались сместить власть в нескольких городках. Второй – когда кто-то на верхах посчитал, что накопленные сектантами знания могут принести пользу государству, и не стоит оставлять подобный груз в чужих руках. Думаю, старую ферму, где тебя держали, давно уже сровняли с землей, – сказал сыщик, когда Веркер закончил рассказ. – Так что твоя ценность для демонологов в чем-то другом.

– Увы, я не обладаю чутьем Клаккера и неспособен идти по следу нечисти. Я не могу читать их мысли, не могу с ними разговаривать. Я не умею вести следствие и находить улики. И не умею из горы фактов сделать правильный вывод. Я не, не… Проще сказать, что я не умею ничего, так или иначе связанного с Тьмой.

– Но мерзавцы пришли по твою душу. И ты им был нужен живым.

– Просто я их помню. Всех, кто появлялся тогда в подвале. Каждого… И если подобные люди стоят рядом, я шкурой чувствую, кто это… Жаль, не могу это использовать на расстоянии.

Шольц удовлетворенно кивнул:

– Но и это – очень неплохо. Ты – свидетель. Ты помнишь их слова, движения, походку. Ты способен описать мерзавцев. А мы составим общий портрет, который вполне может стать подспорьем в поисках.

Мастер молчал, грустно разглядывая медленно зарождающийся рассвет за окном. Потом, не поворачивая голову, пробормотал, решив не утаивать ничего:

– А еще Тьма изменила меня. И я теперь могу брать в руки любых тварей с той стороны без боязни. Ядовитых, шипастых, каких угодно. И мне ничего не делается… Наверное – они принимают меня за своего. Вон, малыши даже Клаккера цапнули, а я потом помогал их мыть и кормить – и без единой царапины… Поэтому и ошейники удалось создать без проблем. Доверь вам сборку – все руки будут в язвах. А мне – хоть бы что…

– И? – рассердился палач, старавшийся не пропустить ни слова. – Каждый из нас так или иначе отмечен. У каждого свои скелеты в шкафу. Вопрос лишь в том – как мы используем новые таланты. Гробим ли жизни людей ради наживы или пытаемся их спасти.

– Так, спор закончили, – припечатал ладонью по столу начальник департамента. – Для вас я снял две комнаты рядом с Гжеликой. До конца недели пока там поживете. Здесь – ремонт и зачистка. Заодно я подумаю, как получше обеспечить безопасность здания, чтобы подобная неприятность не случилась вновь… И смотрите за спину. Каждый. Не удивлюсь, если какой из гаденышей в Городе болтается. Хоть сектантов и прижгли каленым железом, но корни заразы остались… А чтобы не расслаблялись, к возвращению жду от вас детальное описание всех, кого сможет вспомнить Веркер. Начнем трясти архивы. Ну и Гжелике поможете с учебой, а то мне уже письма шлют из школы, что наша милая дама больше времени проводит в беседах с великовозрастными подругами, чем в изучении точных наук. Тоже мне, школа рабочей молодежи, кому за сорок. Объявили моду на обучение мамаш, всю дисциплину коту под хвост спустили…

Помахав рукой, Шольц не преминул все же сунуть шпильку:

– Да, убивец. Про зубастых подопечных молчу. Мы договорились: если горожане напишут хотя бы одну жалобу, я с удовольствием устрою показательную порку. Ну и кормежка этих проглодитов исключительно за твой счет…

Подчиненные зашумели, загремели стульями и начали собираться. Тяжелая ночь заканчивалась, но еще вполне можно было поспать, добирая отобранное время. Дождавшись, когда остальные выйдут в коридор, где уже вовсю гремели ведрами уборщики, Веркер развернул коляску к сыщику и сказал, глядя ему прямо в глаза:

– Можешь вписать меня в постоянный штат. Я сволочей буду зубами рвать, если понадобится. Спину прикрою и не подведу.

– То есть перцовку можно больше не покупать? – усмехнулся полицейский.

– Если только раны промывать.

– Хорошо. Ты сказал, я тебя понял. Стандартный договор подпишешь, как вернешься. Дату вчерашнюю поставлю… И любое оружие можешь носить, не пряча. Теперь – можно…

Субботним вечером Клаккер приволок огромную свежую буханку прямо из пекарни и кусок сливочного масла. Под горячий самовар у Гжелики устроили малые посиделки без руководства, на которых палач выложил еще одну новость:

– Помните сорванца, который у нас последнее время в помощники просился?

– Шмель? Еще никак настоящее имя назвать не хочет, говорит, бесит его, если по имени зовут… Помню, он же на чердаке рядом с площадью обитает, когда у меня не сидит, – отозвался оружейник.

– Он… Мялся, мялся, но все же рассказал. Говорит, боялся, что засмеем… Когда стрельба началась, мальчишка к дырке сунулся и человека заметил. Стоял кто-то у проулка в плаще. Стоял и ждал, чем заваруха закончится. А потом – раз, и исчез.

– Как это? – не поняла девушка, смахивая крошки с губ. – Люди не умеют исчезать.

– Нечисть – умеет, – задумчиво протянул Зицц, с трудом одолевший единственный ломоть за время, пока остальные съели несколько, не жалеючи, нашинковав сверху ломти масла. – Они могут прятаться между мирами, превратившись здесь в жалкие серые тени.

– Именно. И если демонологи в самом деле чего-то изучили и вырвали с чужой кровью крупицы знаний, то запросто могут использовать накопленное для своих нужд. Моргнул – а вместо вражины перед тобой еле заметное пятно. И много ты разглядишь потом в тумане с крыши? Был человек – и не стало. А тот же Конструктор у них покупал записи, что-то даже применить смог. Значит – действительно, наши враги обладают опасными свойствами, которые могут стать для нас неприятной неожиданностью.

– Будем иметь в виду, – проворчал Веркер, положив руки на крохотную копию барабанного дробовика палача, привычно лежавшую у него в ногах. Не имея возможности прикрыть друзей в беготне по крышам, мастер на полном серьезе задумался о переделке коляски и превращении ее в самоходную артиллерийскую установку. По крайней мере несколько пистолетов и ружье уже были припрятаны в укромных местах. А личную картечницу мужчина даже не считал нужным больше прятать. – Главное, надо понимать, что если у группы был проверяющий, вполне могут появиться и другие стрелки. Пешками жертвуют с легкостью. Надо лишь не попасть под их удар.

– Вот для этого я вас и собрал, – пробасил палач, добывая из кармана грязную тряпку. – Пока ты громил гадов на острие атаки, я бродил по тылам. И один милый подмастерье за несколько золотых согласился продать секрет своего хозяина… Смотрите, какое забавное клеймо заказали на днях.

Посреди куска мешковины черной краской был небрежно изображен паук.