Ольга Куно - Невеста по завещанию
— Цела?
Он вглядывался мне в глаза, так, словно определить, цела я или нет, можно было исключительно по ним. Я вцепилась в его локоть, хоть это и заставляло мою собственную затекшую руку в очередной раз отозваться острой болью.
— Кажется. — Я улыбнулась сквозь слёзы; впрочем, скорее это был истеричный смешок.
— Ш-ш-ш. — Дамиан очень мягко высвободил руку и принялся осторожно перерезать верёвки, которые по-прежнему были обмотаны вокруг моих запястий. — Сейчас я тебя отсюда заберу.
— Их тут трое, — взволнованно сказала я. — Снаружи было двое и этот…
— Тех двоих уже нет, — успокаивающим тоном ответил Дамиан. — А этот — тоже труп, — добавил он, резко оборачиваясь к поднявшемуся и шагнувшему в нашу сторону лекарю.
Кинжал вернулся обратно в ножны. Вместо него из других ножен выскользнул куда более внушительный меч. Внушительности ему добавлял тот факт, что свежая кровь, перепачкавшая клинок, ещё не успела высохнуть.
— Лучше брось эту игрушку и не дразни меня, — посоветовал он, кивая на второй нож, обнаружившийся в руке у Крэйтона.
На сей раз не хирургический, а скорее охотничий. Лекарь облизал губы, поглядел на окровавленный меч Дамиана, правильно оценил свои силы и разжал пальцы. Нож упал на пол.
— Как вам удалось найти это место? — спросил Крэйтон, глядя на Дамиана скорее подозрительно, нежели испуганно.
По-моему, он ещё не до конца осознал, что весь его грандиозный план провалился, да и шансы выжить близки к нулевым.
— Тебе интересно, да? — презрительно отозвался Дамиан. — Ладно, будем считать это последним желанием приговорённого. Ты даже не счёл нужным проверить, чью жену похищаешь.
— Я знаю, что вы служили в Ансилоне, — сказал лекарь, демонстрируя, что кое-какую информацию он всё-таки счёл нужным раздобыть. — Но разве это имеет отношение к делу?
— А кем конкретно я служил в Ансилоне, не в курсе? — отозвался Дамиан. — Тебе неизвестно, что я бессчётное число раз ходил в разведку за пределы контролируемой нами территории? Зачастую в одиночку. Через джунгли и каменистые холмы. И если наши ланрежские соседи ориентируются в этих условиях не слишком-то хорошо, то аборигены приспосабливаются к ним с самого детства. Они передвигаются бесшумно, с лёгкостью уходят от слежки, а потом в самый неожиданный момент появляются у тебя за спиной, чтобы перерезать горло своими кашинами. Это оружие, сделанное не из стали, а из клыков водящихся там животных. Очень острое. Разыскать их временный лагерь и подобраться к нему незамеченным — почти невозможно, но на войне не существует таких понятий. Есть задание — и оно должно быть выполнено. Надо быть идеальным следопытом, чтобы ходить в разведку в тех местах и возвращаться оттуда живым. Твои же люди по сравнению с ансилонцами — малые дети, и след за собой оставляют, как от лесного пожара.
— Что ж, вынужден признать, тут я промахнулся. — Это было сказано тоном учёного, в формулах которого нашли ошибку, не слишком большую, но тем не менее могущую сорвать эксперимент. — Немного не доработал. Слишком поспешил, узнав о носителе Живой Крови.
Меня передёрнуло. Вот оно: носитель. Не человек, а сосуд.
— А… что вы сделали с моими людьми? — счёл нужным уточнить лекарь.
— Пойди и посмотри, — предложил Дамиан, кивая на выход из пещеры.
— Что-то мне подсказывает, что выйти отсюда вы мне не дадите, — прозорливо проговорил Крэйтон.
Дамиан хищно усмехнулся, подтверждая таким образом справедливость последнего предположения.
— Послушайте, виконт, — проговорил лекарь, покачивая головой. — Вы — умный человек. Вы поймёте. Я понимаю, сейчас вам кажется, что я — злодей и убийца, а ваша жена — невинная жертва. Но постарайтесь на минуту абстрагироваться и посмотреть на ситуацию немного с другой стороны. Есть люди, рождённые с Живой Кровью. Их ничтожно мало. Они лишены тех проблем, которые всем остальным знакомы с детства. Они долго живут и никогда, до самой глубокой старости, не болеют. Не знают, что такое лихорадка, озноб, колики, даже насморк. Их жизнь в сущности безоблачна, ибо здоровье — это для человека самое главное. А теперь подумайте об остальных людях. Они знают, что такое боль. Умирают от оспы, от воспаления лёгких, от сердечных заболеваний. Да и зачем говорить о смерти? Просто всю жизнь страдают от всевозможных неизлечимых хворей. Астма. Больное сердце. Паралич. И вот около сотни людей — понимаете, сотни! — могли бы выздороветь и перестать мучиться. Стать счастливыми. За счёт жизни всего одного человека, даже не знающего, что такое боль. Неужели вы всерьёз считаете это несправедливым?
— Мне только кажется, или вы всё больше склонялись к десятку смертельно больных и очень богатых людей? — вмешалась я.
Вот вечно я так. За то и в пансионе поначалу ругали. Человек говорит о высоком, о вселенской справедливости, о тонких материях. И тут я со своим грубым, приземлённым комментарием.
— Пусть даже так. Пусть и десятку, — не стал обижаться Крэйтон. — Десять человек, которые хотят жить. Каждый — со своей историей, своими близкими, своей душой. Десять жизней — против одной. Разве выбор не очевиден?
Я слушала и непроизвольно сжимала руки в кулаки. Он говорил очень убедительно, этот усреднённый человек, этот великий учёный. И мне казалось, что ещё чуть-чуть — и Дамиан поверит. Согласится с тем, что слова Крэйтона справедливы. Они ведь и правда справедливы, а Дамиан неглуп…
— Очень трогательно, — кивнул Дамиан. — Одна неувязка: ты плохо выбрал аудиторию. Перед тобой — закоренелый безбожник. И мне глубоко наплевать на жизнь тех гипотетических десяти человек. А вот на её жизнь — не наплевать.
Я прикрыла глаза и выдохнула с облегчением. Лекарь укоризненно покачал головой.
— Вы меня разочаровываете. Я ожидал от вас большего понимания.
Дамиан не разозлился, не рассмеялся и уж тем более не расстроился. На его лице вообще не дрогнул ни один мускул.
— Обожаю разочаровывать людей. Занимаюсь этим регулярно.
Мне сразу же припомнилась Камилла. Это о ней он говорит?
— Ну, хорошо, — проговорил Крэйтон, и теперь взгляд его стал по-настоящему напряжённым. — Вам удалось нарушить мой эксперимент. Но есть одна вещь, которую вы не учли. Обратите внимание на раствор, который вашими стараниями растёкся по полу.
Мы с Дамианом одновременно перевели взгляды туда, где тёмная жидкость успела почти полностью впитаться в песок и каменную крошку, покрывавшую пол пещеры. И в тот же самый момент Крэйтон бросился к выходу. Прошло секунд десять, прежде чем я поняла, что про раствор лекарь заговорил просто для того, чтобы отвлечь наше внимание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});