Дин Кунц - Вторжение

Таких, как Касси. Оставшаяся в таверне.

Нейл хотел пойти в таверну, но они согласились с тем, что помповое ружье должно остаться у того из них, кто будет охранять детей.

Молли указала на окутанный туманом, светящийся воздушный корабль у них над головами.

— Из помповика такой не сшибешь, но дробью легче остановить жуков или других тварей, чем пулями из моего пистолета.

Нейл попытался дать ей помповик, но Молли его не взяла. Раньше она из помповика никогда не стреляла и опасалась, что отдача самым негативным образом будет сказываться на точности стрельбы — во всяком случае, до момента, когда она научится ее компенсировать.

Так что на мостовой, охраняя детей, остался Нейл.

Вооруженной пистолетом калибра 9 мм, Молли предстояло войти в таверну, уговорить всех, кто находился внутри, эвакуироваться и попытаться увести Касси.

Ничто и никто не двигался вдоль Главной улицы в этом лунном полусвете, разве что лениво шевелился лиловый туман.

Над Черным Озером повисло молчание, подобное молчанию мухи в янтаре или ископаемого в камне.

А потом, где-то далеко, заплакал мужчина. Ему ответила плачущая женщина. К ней присоединилась вторая.

У всех троих сердца вроде бы разрывались от горя, плач звучал убедительно, пока слушатель не понимал, что все трое плачут в одном ритме.

Утро становилось все теплее. Молли сняла плащ.

Красные драконы на деревьях могли наблюдать за ними издалека. Возможно, охотились только на деревьях. Может, спускались для охоты на улицу. В действительности, решила она, значения это не имело. Потому что наверняка хватало и других хищников.

В пятнадцати футах над головой густой туман выполнял роль занавеса, натянутого между умирающим человечеством, которое было и трагической жертвой, и аудиторией, и последним действием Армагеддона. Рабочие сцены устанавливали декорации, чтобы перейти к завершающей сцене Судного дня.

Сверкающий корабль тем не менее продолжал висеть над ними. Молли, однако, не могла привыкнуть к продолжающемуся «просвечиванию». Чувствовала себя униженной, пристыженной, испуганной и злой.

Злость она приветствовала. Как и надежда, злость отгоняла отчаяние.

Вергилий ткнулся носом в ее левую руку, потом вернулся к прежнему делу, охране детей от тех тварей, что поселились в мертвом городе.

У Молли не было необходимости говорить Нейлу, что она его любит. Он знал. И она знала, кто она для него. Все, что могли, они сказали взглядами, прикосновениями.

С пистолетом в одной руке и фонарем в другой Молли вошла в таверну.

Глава 45

Свечи, как и прежде, горели в стеклянных вазочках-подсвечниках цвета янтаря. На стенах и потолке таверны Рассела Тьюкса плясали тени, нарисованные светом свечей.

Казалось, сам воздух светился, словно атмосфера во сне про ангелов, и на мгновение Молли с облегчением подумала, что те, кто остался в таверне после их с Нейлом ухода, чуть позже тоже ушли. Потому что никто не сидел ни за столиками, ни в кабинках. Никто не стоял у стойки бара, да и самого Тьюкса за ней не было.

Дерек и пьяницы ушли. Как и миролюбцы. Как и колеблющиеся, вместе с Касси.

Если бы она не задержала взгляд еще на секунду, то повернулась бы и вышла из таверны, подумав, что в большинстве своем люди все-таки направились в банк, чтобы помогать в его защите. Но, задержавшись, Молли поняла, что здесь реализовался совсем другой сценарий.

Во-первых, оружие. Винтовки, ружья, пистолеты и револьверы остались.

Ни у пьяниц, ни у миролюбцев оружия не было, но многие из колеблющихся готовились защищаться, если сочли бы необходимым или желательным воспользоваться своим правом на защиту. Не могли все они выйти в этот изменившийся или менявшийся мир без оружия.

Во-вторых, одежда. Пальто и куртки остались висеть на стульях. Потом она увидела свитера и рубашки внутри некоторых пальто, даже одну пару джинсов.

Продвинувшись от входной двери в глубь таверны, обнаружила одежду и на полу. Слаксы, брюки, в большом количестве джинсы, мужские рубашки, женские блузки, мужское и женское нижнее белье. Ботинки, сапоги, пояса, шляпы, кепки, бейсболки.

Свидетельства насилия: пуговицы всех форм и цветов усыпали пол. Одежду срывали с людей с такой яростью, что пуговицы отрывались. Многие предметы одежды были распороты по швам.

И тем не менее произошло все без единого выстрела.

В таверне царила тишина. Задержав дыхание, Молли прислушалась, но ничего не смогла услышать в этой оглушающей тишине.

Она мягко ткнула ногой несколько пуговиц. Отлетев, они со стуком запрыгали по половицам, доказывая, что она не оглохла.

Везде валялись часы. На столах и на полу блестело золото и серебро: ожерелья, медальоны, браслеты, кольца, сережки.

Не понимая, что тут произошло, Молли могла только предположить, что тридцать или сорок исчезнувших человек заставили раздеться против их воли. Поскольку она знала нескольких из этих людей и поскольку тех, кого она знала, отличала благопристойность, она не могла представить себе ситуацию, в которой эти люди разделись бы без принуждения.

И тем не менее обошлось без выстрелов.

Следовательно… может, их охватило общее безумие, вызванное распылением вызывающего психоз токсина?

Конечно же, некоторые из экзотических видов плесени, включая те, что появлялись и на зерне, могли вызвать визуальные и слуховые галлюцинации, и всех собравшихся в таверне людей могла охватить массовая истерия. Некоторые верили, что не только религиозный фанатизм был причиной процессов над ведьмами Салема, потому что проходили эти процессы именно в тот период, когда на собранном с полей зерне появлялась та самая плесень.

Плесень принадлежала к тому же классу, что и грибы, а грибы, похоже, занимали в спектре растительности чужого мира более важное место, чем на Земле.

Токсины, выработанные инопланетными грибами, могли вызвать помутнение сознания, галлюцинации и массовую истерию, каких еще не испытывали люди. Временный психоз. Безумие. Возможно, даже желание убивать.

На столах и на полу валялись осколки пивных бутылок. «Корона», «Хейнекен», «Дос эквис».

Некоторые вроде бы разбились не случайно, их разбивали, чтобы превратить в оружие. Длинное горлышко «Короны» могло послужить идеальной рукояткой, тогда как разбитая бутылка становилась «розочкой», едва ли не самым опасным оружием в драке.

На одной из таких «розочек» Молли нашла кровь. На второй. На третьей. Еще влажную.

Пятна крови она увидела и на некоторых предметах одежды, но встречались они не так уж и часто, чтобы предполагать массовую резню или даже драку.