Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая

Ну а к Ангелине этот урод просто не посмел бы даже подойти, не то, чтобы заикнуться об уборке. Скорее он сам бы умолял позволить ему ежедневно убираться у нее в комнате.

Она раскраснелась, несколько раз меняла воду в ведре, и не заметила, как открылась одна из дверей, выходящих в холл.

В дверях стоял сонный светловолосый парень, в одних шортах, почесывал грудь и зевал.

Но увидел ее, вымывающую как раз под партой, на которой сидел ухмыляющийся Эдуард, глаза сузились.

— Руда, что здесь происходит?

— Поломойка работает, — ответил тот с набитым ртом, — видишь, как старается. Не хочет вылететь с универа. Прикольно, правда?

Парень помолчал, глядя на Алину. Потом перевел тяжелый взгляд на занервничавшего Эдуарда.

— Матвей, — позвал он, обернувшись в комнату, — иди-ка сюда. Руда тут совсем оборзел, пока мы на практике были. Девчонку к уборке припахал.

В проеме появился второй, тоже сонный, тоже светлый, бритый и огромный, больше даже крепкого Поляны. Оценил обстановку.

— Ну ты и козлина, — пробасил, как в трубу, — учишь тебя, учишь, ушлепка…

Алина, не желая влезать в разборки, молча отжала тряпку, подняла ведро, но светловолосый быстро шагнул к ней, как был, босиком, перехватил.

— Девушкам тяжелое таскать вредно, — сказал он наставительно и обернулся к Эдуарду. — Давай-ка, поднимай филей, эксплуататор херов, выливай.

— Да счас, — фыркнул тот. — Пусть работает, у нас договор. Все по честняку, парни, вы зря тут гоните. Она нам чистоту и жратву, я с ней занимаюсь.

— По честняку, говоришь? — ведро стукнуло об пол, тарелка полетела туда же, и семикурсники сцепились, тяжко дыша и заламывая друг друга. — По честняку? — прорычал светловолосый, изворачиваясь и крепко прикладывая противника об стену. — Забыл, придурок, как сам на первом курсе за помощью бегал?

— Поляна, ты не придуши его, — добродушно пробасил второй. — Врежь еще пару раз, и хватит.

Алина с недоумением посмотрела на него. Это вообще был первый раз, когда она наблюдала мужскую драку, и это больше напоминало не красивые телевизионные бои, а какую-то возню в тесном контакте. И, похоже, все этим наслаждались, в том числе и Эдик. Из комнат стали появляться остальные семикурсники, с свистом и криками: «Оооо, замес, сразу видно, Дмитро вернулся» или «Кто ж так бьет, Руда, коленом давай!»

Она осторожно ступила назад, из непонятного, слишком шумного мужского мира с его странными законами, но Матвей придержал ее за руку.

— Ты куда? Тут за тебя дерутся, не дрейфь. Перед кем им еще выступать?

— Я пойду, наверное, — сказала она тихо, — ты останови их, а то страшно?

Он присвистнул, наблюдая за молотящими друг друга однокурсниками. Остальные разбились на группы поддержки и вдохновенно орали.

— Чего тут страшного? Забей, парни пар выпускают. Тебя-то как угораздило?

— Заниматься мне надо, а Эдуард лучше всех матмоделирование магформ знает. Мне без него никак не сдать, не получается интуитивно считывать заклинания. Вот и договорились.

— Это ты неудачно договорилась, — пробасил он, не отпуская ее руку. В холле диспозиция поменялась — Эдуард сидел на сопернике и пытался ударить того в лицо. Обитатели пятого этажа буйствовали и ликовали. — Не надо тебе с Эдиком заниматься. Счас Поляна его уделает, с ним поговоришь. Дмитро лучший, это я тебе точно говорю.

Алина с сомнением посмотрела на катающихся по вымытому ей полу парней, покачала головой.

— Что-то я не готова готовить еще и на вашу комнату. Вон вы какие большие.

Матвей захохотал, так, что часть болельщиков обернулось на его смех.

— Мы девчонок по-другому эксплуатируем, но ты не боись. Я сам готовлю.

На полу Дмитрий зажал Эдика локтем, двинул ему в лицо, разбив нос, и тот закашлялся, застучал по полу рукой. Поляна встал, поднял вверх руки. Его приветствовали оглушительным свистом.

— Кто победитель? — крикнул он.

— Ты, ты, — Эдик встал, держась за протянутую руку соперника, закрывая второй нос. — Восемь-семь в твою пользу, можешь полировать корону.

— Васек, помоги-ка ему, — и Василий, оказавшийся, видимо, виталистом, оторвался от стены, подошел к пострадавшему. А победитель, принимая похлопывания по плечам и поздравления, подошел к Алине.

— Ну как я его? — спросил гордо.

Девушка пожала плечами. Ей было неловко и немного страшно.

— Она говорит, Эдик ее за помощь в матмоделях эксплуатировал, — пробасил Матвей, пожимая другу руку. — Поможешь?

— А то, — Дмитро внимательно посмотрел на Алину. — Только давай завтра уже, лады? Приходи, не стесняйся. И мыть больше ничего не вздумай.

— Поляна, к тебе посетитель, внизу ждет, — в холл зашла вахтерша, повела носом по сторонам, глаза заблестели. — А что это у вас, драка, что ли? Я коменданту позвоню!

— Да какая драка, Эллина Максимовна, — прогундосил Эдик, над которым колдовал виталист. — На дверь я налетел. Неуклюжий я, понятно?

Вахтерша разочарованно замолчала, повертела головой, обратила внимание на Алину.

— А ты что тут делаешь? На мужском этаже?

— А она, Эллина Максимовна, нам советы по уборке помещения дает, — сказал Поляна, подмигивая Алинке. — Видите, как чисто? Все из-за нее.

— Ну-ну, — недовольно пробормотала вахтерша, но, не найдя, к чему придраться еще, удалилась.

Алина тоже ушла. Раз занятия не случилось, а случилась драка, можно было пораньше уйти в библиотеку. Собрала прочитанные книги, лекции и пошла вниз.

И каково же было ее изумление, когда она узнала в «посетителе», стоявшем рядом с ее защитником, знакомого ей лорда Кембритча. Вот и правда, мир мал и тесен.

Территория Магуниверситета, дом ректора

Александр Свидерский поправил под головой подушку, все еще раз проверил, сложил руки над одеялом и стал ждать. Окна спальни, выходящие на парк за зданием университета, были плотно завешены, слугам был отдан строгий запрет не заходить в комнату, что бы они ни услышали.

Сегодня он целый день чувствовал на себе пристальный взгляд и попытки ментально «потрогать», «пощупать» его, и это живо напоминало ребенка, который один раз лизнул сладкую вату, и теперь не может дождаться, пока не съест все, что есть, несмотря на то, что потом будет плохо.

И уж конечно, демонический сладкоежка придет сегодня. Не сможет удержаться. И он, Александр, сможет его отследить. И потом поймать — в человеческом теле, иначе никак.

Дрема накатывалась волнами, в этих волнах слышался шепот матери: «Спи, коржик мой, спи». И он заснул, улыбаясь.

Во сне мама, седая и маленькая, какой она была последние годы жизни, накрывала на стол, а Александр, сидя за столом, нетерпеливо ждал, пока она нальет ему горячего борща. Он только приехал после окончания шестого курса, в южный городок Стополье, и был уставшим после дороги. А что может взбодрить лучше, чем материнская еда?