Эления - Дэвид Эддингс
Спархок выругался.
— Я знал герцога Остэна, — сказал Келтэн. — Он был убежденный холостяк. К тому же он презирал женщин.
— У вас что-то случилось? — спросил Долмант, подъезжая к ним вместе с Сефренией, Кьюриком и Телэном.
— Королевский Совет признал Личеаса законнорожденным, — объяснил Келтэн. — Энниас представил бумагу, где говорится, что принцесса Арриса была замужем.
— Странно, — сказал Долмант.
— И как к стати, — добавила Сефрения.
— А может документ быть фальшивым? — спросил Долмант.
— Очень просто, Ваша Светлость, — сказал Телэн. — Я знаю в Симмуре одного человека, который может, если вы захотите, предоставить вам ничем не отличающийся от настоящего документ, удостоверяющий, что у Архипрелата Кливониса девять жен, одна из которых — троллиха, а еще одна — великанша-людоедка.
— Что там не говори, это случилось, — сказал Спархок хмуро. — И это продвигает Личеаса на шаг ближе к трону.
— Когда это произошло, Берит? — спросил Кьюрик.
— Вчера поздно ночью.
Кьюрик задумчиво поскреб бороду.
— Арриса содержится в монастыре в Димосе. Если Энниас недавно придумал свою новую хитрость, она, наверно, не знает еще, что она жена.
— Вдова, — поправил его Берит.
— Ну, пусть будет вдова. Арриса блудила со всем Симмуром, и была очень горда тем, что делала это по своей воле, никогда не побывав у алтаря, простите, Ваша Светлость. Я думаю нетрудно будет заставить ее подписать бумагу о том, что она никогда не была замужем. Поможет ли такой ход замутить воду первосвященнику?
— Где ты нашел такого человека, Спархок? — воскликнул Келтэн. — Это же просто сокровище!
Спархок что-то торопливо обдумывал.
— Законнорожденный, незаконнорожденный — это все дела мирские, связанные с правами наследования и так далее, а вот церемония бракосочетания является религиозным актом, так ведь, Ваша Светлость?
— Да.
— Если удастся получить бумагу, о которой говорил Кьюрик, сможет ли Церковь предоставить документ о ее незамужестве?
Долмант помолчал.
— Я боюсь, это было бы в высшей степени странно…
— Но это возможно? — с ударением спросил Спархок.
— Вероятно да.
— Тогда Церковь может приказать Энниасу забрать назад свой подозрительный документ?
— Несомненно.
Спархок повернулся к Келтэну.
— Кто унаследовал владения и титул герцога Остэна? — спросил он.
— Его племянник. Полнейший, к стати, осел. Он так сильно потрясен своей герцогской короной, что спускает деньги гораздо быстрее чем они приходят к нему.
— Как ты думаешь, что он скажет, если узнает, что лишен наследства и все его владения и титул переходят к Личеасу?
— Я думаю, крику будет на всю Талесию.
Улыбка тронула губы Спархока.
— Я знаю одного честного судью в Ворденаисе, это дело будет как раз для него. Если герцог подаст в суд и заведет тяжбу по этому вопросу, предоставив бумагу, подтверждающее его положение, дело будет решено в его пользу?
— У суда просто не будет выбора, — ухмыльнулся Келтэн.
— А разве это не способ?
Слушая этот разговор Долмант заговорщически улыбался, но вдруг его лицо приняло благочестиво-серьезное выражение.
— Давайте-ка поторопимся в Димос, дорогие друзья, — предложил он. — Я чувствую себя обязанным как можно быстрее исповедовать некую грешницу.
— Я всегда думал, что воры — самые изворотливые люди в мире, — сказал Телэн. — Но по сравнению со знатью и священниками мы — просто недоучки-любители.
— Интересно, как Платим разрешил бы подобную ситуацию? — поинтересовался Келтэн, когда они вновь тронулись в путь.
— Он бы просто зарезал Личеаса, — пожал плечами Телэн. — Ведь мертвые бастарды не могут наследовать трон?
Келтэн рассмеялся.
— В этом есть очарование непосредственности, которое мне очень по душе.
— Но нельзя решать мировые проблемы посредством убийства, Келтэн, — неодобрительно проговорил Долмант.
— Почему, Ваша Светлость? Я не говорил об убийстве. Рыцари Храма являются солдатами Бога, и если Бог повелевает им убить кого-то, это акт веры, а не убийство. Ведь может быть такое, что Церковь по Божьей воле поручит мне и Спархоку расправиться с Личеасом, Энниасом и Оттом заодно?
— Ни в коем случае.
Келтэн вздохнул.
— Это было просто предположение.
— А кто такой Отт? — с любопытством спросил Телэн.
— Где ты вырос, мальчик? — спросил его Берит.
— На улице.
— Даже на улице ты должен был слышать об императоре Земоха.
— А где он, этот Земох?
— Если бы ты остался в школе, куда я тебя определил, ты бы знал это, — проворчал Кьюрик.
— Школа надоела мне, Кьюрик. Они там потратили целые месяцы, обучая меня письму. А после того, как я научился писать мое имя, мне, по-моему не нужно все остальное.
— Вот поэтому ты и не знаешь, где находится Земох и почему Отт может оказаться тем, от кого ты примешь смерть.
— Почему это кто-то, кого я даже не знаю, хочет убить меня?
— Потому что ты — элениец.
— Каждый человек — элениец, если он, конечно, не стирик.
— Этого мальчика еще учить и учить, — заметил Келтэн. — Кому-нибудь следовало заняться им.
— Если вы позволите, мои Лорды, — сказал Берит, тщательно подбирая слова, «Из-за присутствия патриарха» —
