Агентство «Острый нюх». По следам преступлений - Стрельникова Кира
– Ладно, – не стала спорить я.
Василиса с Радой вернулись, как раз когда мы закончили есть, и сразу отдали Рэму артефакты.
– Так, ждите в гостиной, сейчас переброшу на флешку, – скомандовал он и ушел в кабинет.
Мы устроились в общей комнате, и я оказалась под перекрестным прицелом двух пар внимательных глаз.
– Что? – поерзав, переспросила, почувствовав себя ужасно неуютно.
– И как, целовались уже? – непринужденно поинтересовалась ведьма, а сама улыбается так ехидно-ехидно.
– Вася!! – возмущенный возглас получился придушенным, я невольно оглянулась на кабинет, надеясь, что Рэм не слышал реплику Василисы. – Ты вообще о чем? Какие поцелуи?
– Вытащи, – вдруг усмехнулась Рада и протянула мне колоду.
Я уставилась на карты как на гремучую змею и даже руки под мышки сунула, не желая к ним прикасаться.
– Зачем? – настороженно спросила, покосившись на цыганку.
– Ну ты же не веришь моим словам, – хмыкнула насмешливо Рада и добавила: – Могу и я вытащить, если боишься.
Насупившись, еще несколько мгновений боролась с любопытством и осторожностью, и наконец сдалась на милость первого. Молча прикусив губу, все-таки коснулась карт и вытащила из середины одну, перевернула и показала Раде. Двойка Кубков, насколько помнила, знак крепкого союза по любви.
– Сама догадаешься с кем? – Гадалка вздернула бровь, в ее голосе ясно звучало ехидство.
– Так что, как он целуется? – не отставала Василиса.
Мое лицо медленно, но верно заливала краска, а оттуда тепло переползало на шею и плечи, постепенно охватывая все тело. От ответа спас Рэм. Он вышел из кабинета, молча подошел к телевизору и воткнул в разъем флешку.
– Смотрите, – коротко произнес он и отошел, скрестив руки на груди.
Мы втроем жадно уставились на экран, на время оставив обсуждение некоторых умений шефа, – там появилось изображение гостиной в квартире Ларисы, привлекательного молодого человека около тридцати лет с недовольным лицом. Он сидел на диване, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, и смотрел на Марину, расхаживавшую перед ним и явно возбужденную.
– Ром, ну ты не понимаешь, что ли? Лариска истеричка! – убежденно говорила девушка, то и дело останавливаясь и глядя на молчаливого Романа. – Ну на фиг она сдалась тебе, а? Посмотри, она же на успокоительных сидит сколько, раздула какие-то нелепые выводы из этих смертей, проклятье выдумала!
– Марин, разберемся сами, – с заметным раздражением ответил Роман. – Я просил тебя не приходить больше ко мне, тем более когда Лары нет дома, ты специально следила, что ли? – Он нахмурился. – Или спрашивала у нее? Прекрати, пожалуйста, еще раз повторяю, все в прошлом.
Марина замерла, остановившись напротив него, потом вдруг опустилась на колени, глядя на Рому. На симпатичном лице Ларисиной сестры появилось умоляющее выражение.
– Ромчик, ну как так? Мы же три года были вместе, что ты такого в ней разглядел? – Она подалась вперед, так, что подол короткого бордового платья-футляра задрался еще выше и показался кружевной край чулка. – Брось, ты же меня любишь. – Голос Марины стал вкрадчивым, мурлыкающим, девушка еще подалась вперед.
На ее щеках появился румянец, глаза заблестели, она облизнула губы и приоткрыла рот словно в ожидании поцелуя. Мы с Радой и Василисой в изумлении смотрели на экран, слишком ошарашенные, чтобы что-то комментировать. Роман же досадливо поморщился и оттолкнул Марину, а потом и вовсе поднялся и отошел.
– Марин, уйди, а, – бросил он. – Не унижайся, не надо. Я свой выбор сделал и менять его не собираюсь.
– Какой сознательный молодой человек, – пробормотала, не сдержавшись, Василиса. – Повезло Ларисе.
Однако настойчивая Марина не собиралась сдаваться просто так. Вот же ж, нет гордости у женщины совсем.
– Ром, послушай… – сидя на полу, попробовала она снова начать уговоры, и как-то жалобно это прозвучало.
– Где выход, знаешь, – бросил Рома и ушел из комнаты.
Марина посмотрела ему вслед, ее лицо исказилось, и девушка тихо всхлипнула, прикусив губу. А потом прищурилась, во взгляде мелькнула неприкрытая злоба и упрямство, и младшая сестра Ларисы решительно встала.
– Ладно, посмотрим, Ромочка, – процедила Марина и поднялась, вслед за Романом выйдя из гостиной.
На этом запись закончилась.
– И что думаете, дамы? – Рэм отошел от стены, устроился во втором свободном кресле и обвел нас внимательным взглядом.
– Она брошь украла, – уверенно заявила Рада, мешая колоду. – Больше чем уверена, на шкатулке ее энергетика. Наверное, нашла сведения о ее свойствах где-нибудь в бумагах деда или в Интернете, там сейчас что угодно можно найти. Ну или поинтересовалась у знающих людей, показала им артефакт. – Цыганка пожала плечами. – А потом начала действовать.
– Зачем ей собственную мать убивать? – Василиса нахмурилась. – И тетю, и сестру старшую? Если она только к Лариске ревновала этого Романа?
– Полагаю, раз она младшая сестра, могла считать, что мать ее недостаточно любит. – Рада выложила несколько карт на стол. – Да, конфликт был с матерью, и более чем уверена, со старшими сестрами тоже не слишком хорошие отношения были, – заявила она, рассматривая картинки. – Можно Ларису расспросить подробнее. У этой Марины, похоже, серьезные проблемы с психикой, которые она умело скрывала. – Цыганка кивнула и собрала карты. – В общем, брать ее надо.
Рэм соединил кончики пальцев и кивнул.
– Дождемся Жени с Андреем, посмотрим, что они нам привезут, потом после обеда созвонимся с Ларисой снова, – подвел он итог и поднялся. – Думаю, сегодня-завтра закроем дело… – Рожнов улыбнулся, – с чем всех и поздравляю. Пообедайте пока, я документы для полиции подготовлю. – Он скрылся в кабинете, напоследок бросив на меня взгляд.
А я покраснела как девчонка, чем и выдала себя с головой.
– Та-ак, пойдем-ка, Ален, пообедаем, – многообещающе протянула Василиса и цапнула меня за руку.
– Так я уже ела, – попыталась робко отбиться я, уже понимая, что не отделаюсь от любопытной ведьмы.
– Ничего, еще поешь, вон какая худая, – подхватила Рада и тоже встала.
Так и получилось, что в кафе мы пошли все вместе, и пришлось каяться, то есть признаваться, что случилось на выходных. В том числе и в поцелуе с Рожновым.
– Короче, я совсем запуталась, – грустно сообщила я, глядя на свои руки и позабыв про стакан с морсом, который взяла себе. – Женька ведет себя как обычно, ничего не говорит про эту Аню и вчерашнее, я не знаю, как завести разговор, – вздохнула, поморщилась, снова некстати вспомнив виденное во дворе. – А Рэм, нехороший человек, вообще ведет себя странно, – неожиданно для себя обиженно буркнула я и отчаянно покраснела, поняв, что выдала с головой собственное отношение к барсу.
Рада хмыкнула.
– Деточка, а скажи-ка старой цыганке, ты сильно расстроилась, увидев эту Аню? – хитро прищурившись, спросила вдруг она, как-то слишком довольно покосившись на меня. – Когда они с Женькой целовались?
Я поджала губы и нахмурилась.
– Мне просто обидно, зачем он тогда мне голову морочил, да еще с этим кольцом цирк устроил, – честно ответила я. – Видно же, что эта лисичка ему больше подходит, чем я, может, он даже не осознает, что она ему в самом деле нравится, или меня боится задеть разрывом прямо сейчас. Просто… – запнувшись, попыталась подобрать слова для выражения того сумбура, что крутился в сознании, не давая трезво мыслить. – Не знаю, вообще нелепо и странно все выходит, мы же вон сколько прожили, и он реально трепетал надо мной, боялся, что уйду! – расстроенно вздохнула я, отпила морса, не почувствовав вкуса. На Раду и Василису по-прежнему не смотрела. – А тут вдруг – с Анькой целуется… – Я замолчала, почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы обиды. – И ничего не говорит, – тихо добавила, понимая, что мне в самом деле обидно.
– Ну и что ты тогда думаешь, Ален? – искренне удивилась Василиса. – Я тебе сразу сказала, Рэм лучше. Оставляй Женьчика этой Ане да беги к нашему барсу. – Она улыбнулась. – И все будут довольны и счастливы.
