Мусорщики "Параллели" 5 - Георгий Сидоренко
— Тому и быть! — ответил Масамунэ, смотря на окружающий мир холодными расчётливыми взглядом, полным алого цвета.
Глава 19 "Неприятные переменные"
— Что ты сказал? — резко повернувшись к Сплину, спросил Чуви без намёка на улыбку. Дэвид, услышав, что внутри был есть кто-то ещё, помимо галатеев и их поводыря — Исикавы, замер и медленно повернул голову к Чуви и Сплину. Первый смотрел на второго настораживающим испытывающим взглядом, уронив недокуренную сигарету из чуть приоткрытого зубастого рта. Когда напряжение достигло пика, из уха расползлась нить Паутины. Мусорщик дотронулся до виска и ответил фальшивым бодрым голосом, повернувшись к барьеру и напряжённо наблюдавшими за ними солдатами во главе с хатиа Сепду:
— Жизни-здоровья тебе, Старик! Я снова на связи и вновь готов слышать твои причитания о моих, якобы, необдуманных и рискованных поступках! Ой! — дрогнув и оттянув паутину от уха, болезненно выпалил Чуви. Из щупальца был слышен сильный, но неразборчивый голос главнокомандующего Гарибальди. — Ты эт полегче! Я отключился не из-за того, что не хотел слушать твои прекрасные свирели о том, какой я, в очередной раз, самодовольный индюк всё порчу, а потому что была такая необходимость. Хотя бы ради банального сохранения дорогой техники. Да, я это говорю серьёзно! А потом я никак не мог подключиться, так как головешки настолько прифигели от случившегося, что заблокировали почти все частоты! Мне, знаешь ли, пришлось просить их, чтобы мою паутину подключили к защищённой частоте службы обороны Рая! Короче, из-за чего ты больше обычного распылился? Что? Как это они сбежали? Чего?! — Чуви резко замер и заговорил совершено несвойственным ему натянутым голосом, полным неверия. — Я всегда знал, что у тебя большие проблемы с чувством юмора, Старик, но даже для тебя это огромнейший перебор! И как, по-твоему, они умудрились сбежать?
— Чуви! — встревожено заговорил Сплин — Там внутри твориться какая-то чертовщина! В зале образовался разрыв в пространстве и оттуда поочерёдно вылетел один контейнер за другим!
— Погодите! — нахмурившись, вмешался Дэвид, обращаясь к Чуви, что вновь уставился на Сплина прожигающим взглядом, не обращая внимания на громогласные верещания Гарибальди, иногда прерываемый взволнованным, но куда более спокойным голосом Бэбила. — Но почему со стороны Архива не слышно ни какого переполоха? Как им вообще удалось туда проникнуть, при такой защите?
— Пепе, заткнись и послушай меня внимательно! — спустя несколько долгих секунд раздумий, заговорил Чуви, теперь всматриваясь в Дэвида. — Немедленно направь наших людей в Пустоши! Я говорю, направь и мне всё равно, как они на это отреагируют! Можешь спокойно жаловаться маман, а ещё лучше Риши. Думаю, он, сообразив в чём дело, сам туда направится. Я ничего не творю! Я лишь пытаюсь исправить наше и без того шаткое положение! И лучше понадейся на то, чтобы я не опростоволосился, Пепе! И ещё кое-что: передай Чакайду, что если он в короткие сроки не выйдет на след этого говнюка, что всех нас водит за нос, то я, клянусь, лично буду водить его на все совещания, на которых ему положено быть! Это, конечно, при условии, что я самолично умудрюсь упустить эту обезьяну, здесь и сейчас!
Чуви надавил на висок, и Паутина исчезла в ушной раковине. В этот момент через крышу архива с нарастающим звуком вырвалось нечто незримое, а потом также стремительно исчезло в иссушенном небе Осириса. Мусорщики резко уставились в сторону неведомого выстрела. Чуви, будто видя покинувшее здание существо, проводил его взглядом. Когда его медленно опрокинувшееся голова замерла на середине пути к допустимому пределу, Чуви закурил новую сигарету и, бесцветно усмехнувшись, протянул:
— Вот теперь услышали, так услышали. А не услышали до этого, малыш Шепард, по той причине, что Архив напичкан глушителями и защитными барьерами. Для сохранности реликвий, конечно. А то, как они сюда умудрились пролезть, я тебе объясню тремя словами: скорость, агрессия и размеры.
— То есть кто-то разрезал пространство и заставил лететь те контейнеры по назначенной траектории на бешеной скорости? — протянул Дэвид, медленно убирая взгляд от крыши и уставившись на галатеев, что будто лишь сейчас заметили чужаков на своей территории. — Разве нормальный человек сможет такое пережить?
— А они скорей всего необычные люди, — медленно протянул Чуви. Повернувшись к барьеру, он увидел, что к ним уверенным шагом шёл хатиа Сепду в окружении своих офицеров. На его спокойном лице отпечаталось мрачное неудовольствие. Чуви усмехнулся и, не смотря на него, обратился к Сплину, как можно тише:
— А теперь, мои хорошие, быстро поведайте, что там происходит?
— Из контейнеров вылезли люди. Один из них напал на того таинственного в броне. Он схватил его за шею, прижал к стене и направил на него другую руку. Словно собирался выстрелить из неё. Двое других пытались остановить первого, и когда одному из них удалось убрать его руку вверх, случилось то, что мы совсем недавно наблюдали.
— Ага, — спокойно ответил Чуви. Дэвид захотел узнать, что скрывалось за этим многозначительным «Ага», но к барьеру подошёл хатиа Сепду и, сильно хмуря брови, спросил:
— Что здесь происходит? Почему вы ещё не приступили к операции по захвату диверсанта?
— Погоди кипятиться, хатиа, — весело отмахнулся Чуви, подмигнув одному из офицеров Сепду. — Мы как раз заканчивали подготовку. Ты, как опытный вояка, должен понять, что при всех наложенных на меня ограничениях, я не могу действовать напролом. Мог бы, но даже я не настолько жесток к отпечаткам былого. Конечно, если тебе нужна скорость, а не качество, то ради всего хорошего, я готов разнести всё в пух и прах!
— Я хочу, чтобы вы, мусорщики, выполнили свою работу, на которую самолично подписались!
— Я ведь говорю тебе: не искрись, как недогоревший уголь! Ещё пару минут и мы начинаем! У нас всё под контролем!
— Под контролем? — поднимая брови, холодно переспросил Сепду. Офицеры сзади него недовольно зароптали. — Тогда, как ты объяснишь тот факт, что наши тепловые датчики засекли появление ещё нескольких живых людей в здании? При этом трое из них появились после искривления пространства в районе Читального зала, а четвёртый, точнее первый, будто из воздуха взялся. И это не говоря о странном то ли выстреле, то ли взрыве! Пострадала крыша!
