На неведомых дорожках (СИ) - Вероника Азара
Ничего особенно чудесного за дни пути не произошло. В присутствии Павла, Прибой вёл себя примерно, даже пару раз добровольно останавливался, поняв, что, ещё немного, я вывалюсь из седла от усталости (самой признать это не позволяла гордость).
Удивлённый упрямством животного, Павел в первый раз потянулся, было, к плети. Прибой вытряхнул меня с легкостью из седла. На очередной синяк на заду не обратила внимания — одним больше, одним меньше, разницы никакой, а на происходящее стоило посмотреть.
Жеребец направился к парню со столь недвусмысленными намерениями, что тот спрятал плеть за спину и приступил ко мне с расспросами. Разумеется, признаваться не стала, выдал рыжий, за что схлопотал подзатыльник, поддержанный довольным фырканьем жеребца.
Давно подозревала, что длинный язык рыжика надоел коню не меньше, чем мне. Мирлис, старательно развеивал мою скуку и трещал без умолку, чем не раз заслужил не только мои вопли: «Да замолчишь ты?!», но и красноречивые взгляды волков.
* * *
В целом, путь оказался не таким долгим, как я боялась. Это уже гораздо позже узнала, что Павел и тот самый волк договорились с лешими, которые открыли свои потаённые тропы. Этими тропами мы и двигались сквозь пространство, сохраняя время. Что да как — не поняла, но уже на четвертое утро выбрались на проезжий тракт, который показался знакомым — в прошлый раз меня по этой дороге вела Росана.
У тракта с Инаром и встретились. Парнишка сидел на небольшой полянке, скрытой в придорожных кустах от глаз любопытных проезжих. Рядом паслась моя любимая Каштанка и конь Инара.
Едва выехали на полянку, словно из воздуха, соткался тот самый огромный волк, испугав Каштанку. Инар едва успел её перехватить, бедняга так и рванула с места, несмотря на спутанные передние ноги.
Волк тихо рыкнул на парнишку, словно укоряя в нерасторопности, потом повернулся ко мне. Вот честно — как бы вы отреагировали, если зверюга, чья макушка возвышается над вашей головой, подойдёт и усядется перед вами, оскалив в ухмылке белоснежные клыки? У меня задрожали колени. Волк, удивленно глянул мне в глаза, совершенно по-собачьи повернул голову набок, рассматривая внимательно, и ещё шире ухмыльнулся…
Вот тут меня понесло. Он что себе воображает? Думает, буду стоять и трястись, как желе на блюдечке? Да щас! Не каменный век на дворе! А уж я, человек, насмотревшийся ужастиков, ни за что не отступлю перед каким-то там волком… Пусть и очень большим… Мамочка, страшно-то как!
Волк, будто прочитав мои мысли, укоризненно вздохнул, наверное от разочарования и поднялся.
Стало стыдно, похоже, я не оправдала его ожиданий. Ведь, по сути, ничего плохого он не сделал. Наоборот — пришёл на помощь…
Рука сама собой поднялась и провела по нависавшему надо мной чёрному носу.
— Павел, а у него имя есть?
— Серый, — помедлив, ответил Павел.
Успела перехватить быстрый взгляд золотых волчьих глаз на оборотня. Что за секреты? Они думают, я совсем дурочка и не заподозрила, что и не волк это, а тоже оборотень?
— Спасибо, Серый, как бы там тебя ни звали на самом деле, — не удержалась от шпильки.
Волк опять оскалил в ухмылке острые зубищи, которые вдруг стали совсем не страшными. Потом подошел к Прибою и, осторожно прихватив зубами, стащил с его спины мою котомку прямо с Мирлисом, который затихарился внутри. Только рыжее ухо отсвечивало на солнышке ярким пятном.
Павел скомандовал:
— Коня отпусти. Нельзя ему в городе появляться, внимание привлекать будем.
Шагнула к Прибою, хотела снять узду, но он отстранился, вздернув голову. Потом скосил глаза себе на спину и мотнул болтавшимися поводьями. Кажется, поняла. Перекинула повод через голову и закрепила, чтобы не болтался, погладив на прощание крутую тёплую шею, и едва удержалась на ногах, когда конь ткнулся лбом мне в плечо. Снова погладила, и в моих руках оказалась тонкая прядка шелковистых волосков. Павел охнул.
— Что такое?
Оглянулась на оборотня, едва не выпустив шерсть из пальцев.
— Держи крепче, — рыкнул Павел. — И спрячь. Если придёт крайняя нужда, а плеть пропадёт, бросишь эту шерсть в воздух и конь придёт к тебе.
Сжала кулак изо всей силы, в носу защипало, обняла широкую крепкую шею.
— Солнце мое, спасибо тебе, — проговорила, едва не захлюпав носом, разом простив все выходки, так растрогалась.
Прибой ещё раз ткнулся лбом в меня и легким шагом двинулся по тропе в лес в сопровождении Серого. Смотрела им вслед, пока не скрылись среди деревьев. Сердце сжималось от нежности — у меня, похоже, ещё два друга. Удивительно. В этом мире всего ничего, а друзей уже больше, чем дома. Если так пойдет, домой не захочу возвращаться! Ну, как с ними расстаться?..
— Так, хватит сырость разводить, — предотвратил слезоразлив Павел. — Инар, отправляйся с Настей, я вас догоню, как договорились, ждите на месте.
Инар, всё это время молча наблюдавший за прощанием, кивнул. Павел одним лёгким движением взлетел на спину своего скакуна. Опять позавидовала лёгкости прирожденного конника. Мне так никогда не взлетать в седло. Я создана исключительно для удобных кресел в машинах.
Павел ещё не успел скрыться, как Инар уже пристроил мою сумку у седла и помог взобраться на спину тяжело вздохнувшей Каштанки.
— Не грусти, подруга. До города не далеко, да и я немного привыкла к седлу… Надеюсь…
Последнее пробормотала едва слышно, заметив косой взгляд своей лошадки, определённо примерившейся отколоть какое-нибудь коленце.
Из котомки донесся хмык Мирлиса, таившегося до этой минуты.
Придорожные кусты миновали по едва заметной тропке и влились в череду путников, следовавших в Васильевск.
Оборотень спешил, мне пришлось всё внимание уделить управлению капризной кобылкой, которая то и дело норовила то укусить попутчиков, то стащить что-нибудь с их возков.
В конце-концов, Инару цирк надоел и он, перехватив у меня повод, привязал его к своему седлу, сердито зыркнув на меня глазищами. А я что, я вообще ничего. Каштанка это ему не Прибой! Тот вёл себя прилично, а эта хулиганка меня за главную не воспринимала с самого начала, так чего ж он хочет? Поняв, что я больше не управляю, лошадка тут же стала паинькой и послушно засеменила за оборотнем, демонстрируя, что именно его руководства и добивалась. А то взгромоздили на спину какую-то недотёпу. А она лошадь приличная, ей недотёпы не интересны…
Ну и пускай. А я и не расстроилась. Осталось больше времени рассматривать путников и их средства передвижения.
Рассмотрела, что дорога, оказывается, вымощена тёмно-красным
