Кровь фей - Дамина Райт (Вера Дельвейс)
– За Школой, – ответила Беатия сонным голосом и сжала его руку. – Может, всё-таки поспим?
Глава XXI
«Черномаги. Описание магии их скверной и злодейств, к коим они прибегают. Юным девам надлежит немедля отвернуть свои взоры и вернуть свиток на полку, ибо читать им про лиходейства черномагические запретно…»
Лэннери хмыкнул, как наяву представив себе, с каким удовольствием одна знакомая ему «юная дева» открыла бы этот свиток. А дойди она до того места, где описывались омерзительные черномагические ритуалы, её голубые глаза заблестели бы от возбуждения. Да, автор высокопарных строк ничего не понимал в юных девах! Впрочем, он имел в виду людей, а не фей, так что ему простительно.
Стол перед Лэннери был весь завален свитками с нижних полок, но ничего интересного он из них не почерпнул. В конце концов, отчаявшись найти сведения о конкретном черномаге, Лэннери взялся за свиток, написанный подозрительными чернилами, похожими на подсохшую кровь. Возможно, здесь есть описание какого-то ритуала, который черномаг мог бы проделать с Наставницами, или упоминания о слабостях черномагов, которые станут «зацепками» для Лэннери.
В окно лился свет Золотой Звезды, потрескавшейся ровно наполовину, но всё ещё яркой и могущественной. Крыло Лэннери заживало, и он чувствовал себя неплохо, даже сумел пару раз взлететь. Правда, Карисена строго-настрого запрещала ему утомлять повреждённое крыло, повторяя:
«Ты же хочешь исцелиться и отомстить черномагу!»
Что ж, он очень хотел.
Рядом со свитками стоял наполовину съеденный сайкум на блюде, но Лэннери не сомневался, что после чтения свитка о черномагах у него начисто пропадёт аппетит, и решил оставить сайкум Беатии. Она улетела вместе с феями Золотой Звезды к рейгеле Илетте Норсальской, а перед этим поесть не успела. Лэннери возвращал Беатии её же заботу, не желая выглядеть феем, который умеет только принимать её.
«Итак, читающий эти строки, да не столкнёшься ты с черномагами вовек, но коли доведётся увидеть их, запоминай: черномаги суть нечисть в облике человеческом. А против всякой нечисти пригодится молитва. Мудрецы спасаются святой молитвой от всякого зла…»
Бедные люди! Они и знать не знали, что молитва Кэаль – это лишь для собственного успокоения, а остановить настоящего черномага может лишь боевое заклинание. Когда-то Лэннери возносил каждую ночь молитвы о том, чтобы у него поскорее пробудился особенный талант. Но короткая битва за Школу Золотой Звезды окончательно показала, что особенного таланта у Лэннери нет. Его звёздный дар – с изъяном, как он и боялся. Наставником он всяко станет, но, пожалуй, худшим в истории…
Проглотив горечь во рту, юный фей продолжил читать свиток. Молитвам было посвящено много абзацев, и он пропустил их, нетерпеливо разматывая свиток, пока не наткнулся на описание ритуалов. И порадовался, что не начал есть сайкум.
«Поедание же плоти человеческой и фейской суть то, что вместе с молитвою, обращённой к Мааль, продлевает бытие презренное черномага, силу ему даёт, и кто пристрастился к таким гнусностям – вовек их не оставит. Сердце означает дух, руки и ноги есть сила телесная, мозг – ум и мудрость; черномаг изрекает: «О Мааль, даруй мне больше изворотливости и хитрости, дабы скрываться от врагов твоих!», и с этой молитвою употребляет мозг человеческий, а коли удачлив, то и фейский в пищу. Порою черномаги нападают на жертв своих и отсекают им одну лишь руку или ногу; жертва остаётся калекой, и смертный ужас терзает её всю оставшуюся жизнь. А коль черномаг желает искушённей стать в плотских удовольствиях, отрезает он…»
Лэннери размотал свиток дальше, скользя глазами по строчкам и пытаясь выхватить то, что могло бы оказаться полезным. Взгляд его наткнулся на строки, торопливо набросанные другим почерком и другими чернилами на полях:
«Доказано, что кровь омолаживает и продлевает жизнь лучше, чем людоедство. Но не у всякого черномага хватает умения сохранять кровь. Чаще та успевает свернуться, и остаются лишь жалкие её остатки. На людоедство идут неспособные магически сохранять кровь – жалкие недоучки!»
Интересно бы знать, кто это дописал и откуда вообще свиток, но Лэннери подозревал, что Карисена и остальные феи Золотой Звезды ничего не знают. Жаль, не сумел он отбить у черномага Наставницу! Она гораздо больше могла бы рассказать, и библиотеку наверняка собирали при ней.
Лэннери заставил себя дочитать свиток до конца и мысленно усмехнулся, обнаружив, что у черномагов есть свой «кодекс чести» по отношению к людям, основанный, как это ни удивительно, его заклятым врагом. Что ж, может быть, именно этот сомнительный «кодекс чести» и позволит победить ублюдка и вернуть Наставниц? Лэннери пристальнее вгляделся в строки:
«Пункты кодекса чести: 1. Не трогать малых детей. 2. Превращать людей в хибри лишь тогда, когда они сами пришли к тебе за помощью. 3. Убивать и пить кровь лишь тех, кто преступен, зол и не заслуживает снисхождения. 4. Дозволено преступать пункты кодекса чести лишь в том случае, когда люди причинили вред твоему брату (черномагу) или сестре (ведьме). Тогда – во имя устрашения – допустимы жертвы среди невинных. 5. Черномаг обязан соблюдать кодекс чести и презирать тех, кто этого не делает. Но если то ученики его, черномаг за их поступки не отвечает. Каждый сам выбирает свой путь».
– Удобно устроился, – зло процедил Лэннери сквозь зубы. Что там говорил Мард? Учитель велел ему убить только рейгела Эйзека Гервелекского, но молодой черномаг решил «не мелочиться» и напустил червей тин-ниа на весь замок. И конечно же, учитель за это зло не в ответе!
Лэннери отбросил свиток, как дохлую змею, и тяжело задумался. Как использовать слабости черномага и самому при этом остаться феем, достойным своих крыльев? Пока непонятно.
За дверью послышался весёлый голос Беатии, а за ним – басовитый смех Торнстеда. Но в библиотеку фея влетела одна, сжимая в руках палочку – румяная от дневных лучей, с растрепавшимися светлыми волосами, необыкновенно хорошенькая. Она подлетела к Лэннери и теперь уже привычно обняла его, а он поцеловал её в уголок рта.
– Тебе оставил, – Лэннери кивнул на сайкум. – Как прошла встреча с рейгелой? Рассказывай.
Беатия уселась рядом на скамью, откусила от сайкума и, болтая ногами, с набитым ртом принялась говорить.
Замок Илетты Норсальской оказался поистине великолепным – из светлого камня, с круглыми башенками, ослепительными в лучах Золотой Звезды; стража щеголяла золотыми плащами, а на гербе Илетты легендарный зверь геарис, поднявшись на задние лапы, ударом сияющего крыла убивал нечисть.
– У геариса и шкура белоснежная, как
