Эльфийский приворот, драк-кот и Новый год. Зима в Академии (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

 - Здесь были по плану когда-то комнаты для обслуги, - буркнул трау, - случайно узнал, когда к истории готовился и увидел план старой академии. Потом все перестроили. А комнаты слишком маленькие, никому не подходят, используются чаще под склад. Но есть и пара свободных.

То есть в одной из них… я сжала пальцы в кулаки. Брачный узор обожгло так, что невольно выступили слезы.

 - Эта, – я молча ткнула в последнюю дверь по правую сторону.

 - Может, стоит позвать преподавателей? Хотя некогда, - покачал головой Иштар, - и так много времени потеряли.

Значит, эта зараза эльфийская, Изилья, подговорила снежную эльфу. Та каким-то образом навесила на нас иллюзию, котору увидели другие адепты, но не я. Потом снежная, видимо, какими-то чарами выманила Тэрса  на улицу, где его уже ждала сама Изилья.

Если бы не приворот, у них бы ничего не получилось, но защита Тэрса была ослаблена…

Что ж! Кажется, от моего предвкушающего оскала шарахнулись. Пустяки!

 - Сама напросилась! – темный огонь обжег вены.

Ждать, придумывать, как проникнуть в комнату незаметно и строить планы я не стала. Чувствовала, что время утекает сквозь пальцы.

Положила ладонь на дверь – и та, полыхнув, осыпалась пеплом.

Моя живность ринулась вперед. За ними скользнула я сама. За мной – Иштар.

И мы  замерли от открывшейся нам неприглядной картины.

В комнате было довольно пусто. Стояла  у стены узкая кровать, столик у окна, небольшой шкаф у дальней стены и… ковер. Ковер был явно не отсюда – роскошный, с толстым пушистым ворсом, он больше подошел бы для спальни какой-нибудь принцессы.

Впрочем, одна кандидатка на эту должность здесь имелась. Изилья была облачена только в тонкое подобие ночной рубашки, которая едва  ли что-то скрывала. Эта иномирная зараза елозила своей пятой точкой по распластанному  на ковре Тэрсу. Хотела его своим бюстом удушить, да?

Картинка смотрелась как прелюдия к фильму весьма специфического характера, если бы не одно но… Вокруг них в черных подсвечниках были расставлены уродливые, похожие на шипы свечи. Эти свечи слабо мерцали зловещим синим, но в следующую секунду уже изменили цвет, меняясь на зеленый – грязный, болотный.

Изилья нас словно не слышала и не видела. Её ладони жадно шарили по полурасстёгнутой рубашке моего, на секундочку, мужа! Она что-то шептала, как в экстазе, запрокинув голову, лицо искажалось то торжеством, то яростью, то соблазнительной улыбкой.

А вот лицо Тэрса мне не понравилось совсем. Впрочем, как и все остальное. Муж был бледен до синевы, щеки запали, глаза закатились. На скулах играл нездоровый алый румянец, руки раскинуты в стороны.

Казалось, что он вообще без сознания или тяжело болен. При этом лицо даже сейчас то и дело кривилось, как от боли или запредельной злости. Но он не вырывался и не шевелился.

Если бы не наше острое зрение и зловещие свечи – картина была бы почти идиллической.  Наша связь с Тэрсом, несмотря на мое присутствие в комнате, почти не ощущалась. А вот странные, чуждые потоки магии, которые, кажется, закручивались над парочкой в ужасающей силы воронку – вполне.

Я было дернулась вперед – но была резко поймана за руки и остановлена Иштаром.

Трау за спиной смачно и шипяще ругался – кажется, на своем родном языке.

 - Ишт, отпусти! – рыкнула, чувствуя, как во рту становится солоно.  – Я сейчас ей устрою свидание! Так шустро, что она забудет, для чего мужчины вообще существуют!  - рыкнула, понимая, что руки окутывает знакомое яркое пламя с черными прожилками.

 - Нельзя! – В тон мне рыкнул друг. – Потому что как только ты сделаешь шаг вперед – черная магия тебя почувствует и атакует! В лоб ритуал не прервать! Ты же видишь – они не здесь, а словно в ином измерении!

 - Ну, знаешь, я их готова  за шиворот выволочь и из другого мира! – рыкнула, видя, как  эта будущая лягушка пытается стащить  с эльфа самое ценное – штаны! Пояс верности, можно сказать!

 - Изменчивый прав, с такой магией шутки плохи. Нарушишь ритуал – и девка с эльфом погибнут, да ещё и  нас  за собой потянут, - мрачно буркнул дроу.

 - И что же  тогда делать?  - меня буквально трясло от предчувствия чего-то неотвратимого, серого, близкого.

Того, что перечеркнет безвозвратно все то счастливое, новое, светло и яркое, что я приобрела в новом мире. Да что там, хватит врать себе, Элька!  Да, я не умру без моего эльфа. Не умру – но и прежней никогда не стану. Потерять его – это вырвать кусок души. Её большую и лучшую часть.

Я и не могу и не хочу, чтобы это случилось. Я не могу и не хочу жить, как прежде. Жить без него.

А значит что? Правильно, Элька. Хватит терпеть. Хватит сопли наматывать на кулак. Взяла себя в руки и сделала что-нибудь, даже если говорят, что ничего сделать нельзя! Боги не для того наш брак благословили, чтобы какая-то ушастая стерлядь у меня любимого эльфа уводила!

Да она сама этой пакости её уши оборвет, когда в себя придет! Звать преподавателей некогда – если уж они до сих пор не почувствовали, что здесь проводится ритуал, то какой в этом смысл?

И все-таки…

 - Тир, - обратилась я к трау – сбегай за преподавателями. Поднимай  на уши ректора, деканов – кого угодно! Пусть они опоздают – перебила уже пытающегося мне что-то возразить парня, - но зато будут свидетелями.

 - Хм… ну ладно, - криво ухмыльнувшись, трау пожал плечами и испарился.

 - Что ты задумала? – с тревогой спросил Иштар.

 - Мы же будущие танцоры, верно? – посмотрела на него.

 - Ну и?.. – друг нахмурился.

 - Ну и  то, что мы должны чувствовать друг друга и нити, которые связывают нас с миром лучше, чем что бы  то ни было? – продолжила вполголоса, вспоминая лекции куратора.

 - Вот только это умеют делать в основном опытные танцоры, - не поддался на провокации друг.

Однако, меня было больше не остановить. Эта ушастая мымра что, совсем ополоумела? Хочет изнасиловать бедного беззащитного эльфа крови? Ну а что, и такое в  жизни бывает!

Не знаю, о чем бы мы договорились с Иштаром, но, когда я увидела, что собирается сделать эльфийка… я буквально взбесилась!

Нет, я и раньше иногда в минуты сильнейшего гнева чувствовала, как что-то из меня буквально рвется. Ярится, хочет обрушить свою ярость вовне.

Но сейчас это чувство было особенно отчетливо. Сейчас я  точно знала, что делать. Это было похоже на какое-то просветление, как его описывали всяческие гуру на Земле.  Разум стал холодным  и отрешенным, а ярость кипела глубоко внутри.

Сейчас же, в этот момент, я молча отодвинула резко замолкнувшего друга и шагнула вперед, прямо к краю круга из свечей.

Глава 2.

С моих ладоней начало бить яркое пламя, и черноты в нем становилось все больше и больше. Оно гудело – яростное и свободное, лишенное любых оков, принуждения и темного колдовства. Оно очищало. Было призвано очистить любую скверну – будто я была инквизитором.

И я не колебалась более ни мгновения. Направила скрещенные ладони на ближайшие две свечи и, черпая без устали ту смесь пламени, струящегося серебра изменчивых и ещё чего-то, что вдруг откликнулось со дна души – древнего, недовольного, но бесконечно сильного… и ударила с громким криком:

 - Уничтожь! Развей!

Слово Заклинательницы усилило атаку в разы. Да, во мне было не так много их сил, но я почувствовала, как в меня тонкой струйкой вливается энергия от появившегося Пыша, и ощутила бесконечную благодарность к своим фамилиарам.

Гудящее пламя сменило цвет на багровый – и обрушилось на трещащие свечи.  На миг показалось, что все застыло. И пара в кругу, и воронка, и моя магия, и даже мы сами с Иштаром. А потом… пламя с ревом накинулось на черноту свечей, обрушило едва  ли не половину из них и, вопреки всем законам,  устремилось вверх, в воронку.

В эту же секунду я ощутила противную вязкую слабость. По лицу потекло что-то мокрое, голова закружилась, пол задрожал, а в ушах предательски зазвенело. Кажется, меня подхватили руки Иштара.