Всего лишь человек (СИ) - Вэнхольм Доктор

Поэтому я иногда приходил на это кладбище и общался с безымянной могилой. Это было единственным местом, где, как мне казалось, меня действительно слышали…

***

Отец Мыслав всю свою жизнь отдал церкви. Конечно, так говорить не стоило, ведь ему было каких-то сорок два. Правда, половину от этого он являлся настоятелем в церквушке на западе Катраса. Он оказался здесь сразу после обучения и так и не покинул это место. Да и зачем? Спокойная жизнь являлась именно тем, что искал ещё маленький Мыслав, а теперь, спустя года, он наконец обрёл её, занимаясь тем делом, к которому лежит его сердце.

И за время священник успел повидать множество разных людей со своими заскоками и проблемами, однако где-то полгода назад его внимание привлёк мужчина, что зашедший на кладбище, куда люди не ходили уже как несколько лет. Могилы там были старые, неубранные. Последнего человека захоронили два десятка лет назад, и вот теперь именно его могилу этот мужчина, выглядящий абсолютно обычно, привёл в порядок. Он мог зайти на кладбище утром или вечером, а затем стоять там какое-то время и говорить с могилой. Святому отцу даже казалось, что он умел говорить с призраками, однако прислушавшись к монологу, Мыслав понял, что парень просто говорит сам с собой. Его появление не вызывало каких-то вопросов. Ну, захотелось человеку. Закон он не нарушает и даже пользу принёс, убравшись на одном из участков старого кладбища.

Однако, уходя домой в очередной из зимних дней, Мыслав увидел этого человека на кладбище практически в полночь, и в этот момент в его душу закрались действительно нехорошие подозрения, так что он всё же решил поговорить с этим человеком.

***

— Знаешь, я искренне надеюсь, что у тебя всё хорошо, — произнёс я в пустоту, — Я понимаю: ответа мне не дождаться, но, может быть… Я же не схожу с ума? Просто я сейчас говорю с надгробием и думаю, что оно может мне ответить. Наверное, это странно, но я никак не могу отпустить тот факт, что ты просто исчезла… Я слышал шёпот, но так и не понял, что ты тогда хотела сказать… И я вновь говорю это, хотя повторял уже не один раз. Просто… последние события в моей жизни оставляют не самый приятный отпечаток. Мне всегда хотелось жить спокойно, а сейчас я понимаю, что моя жизнь может находиться в опасности. И, честно говоря, я не знаю, что с этим делать, и…

— Господин, — раздался голос позади меня, — Вы ведь знаете, что уже довольно поздний час?

Я обернулся. Сзади стоял мужчина возрастом около сорока. Он придерживал чуть приоткрытую калитку, и молчаливо ждал моего ответа. С лица, покрытого небольшим количеством морщин, на меня смотрели внимательные глаза. Достаточно длинные тёмные волосы развевались под небольшими порывами ветра, как и чуть распахнутое серое пальто.

— А… Извините, — виновато произнёс я, немного опустив взгляд, — Просто… задумался…

— И о чём же?

— Да так… Ни о чём. Полагаю, мне пора, — сказал я и направился на выход.

— Постойте, молодой человек, — остановил он меня и взглянул в глаза, — Я же вижу, что вас что-то гложет. Может быть, если вам не сложно, то поделитесь со мной? Всё-таки, вы приходите к этой могиле уже как полгода, и я подумал, что вам, возможно, требуется какая-то помощь.

— Я… Вряд ли… — будто бы опасаясь чего-то, отвёл взгляд.

— Вы ведь не знаете, чья это могила? — спросил он и взглянул мне за спину.

— Нет…

— Здесь похоронен один очень хороший человек, — мужчина прошёл в сторону могилы, — Ещё в те времена, когда я не был настоятелем в этой церкви.

— А кем был этот человек? — спросил я и подошёл к священнику, смотрящему на пустое надгробие.

— Он… — вздохнул мужчина, — Обычный крестьянин, что жил где-то неподалёку и помогал церкви. Помогал в простых делах… Где-то мебель починить, где-то снег убрать и всё в таком духе… Деньгами мы ему помочь не могли, хоть жил он действительно бедно. Хотя, кто-то из прихожан мог ему дать несколько серебрянников, но не больше. И дело ведь не в жадности и алчности людей — для многих ведь даже это было большой суммой. Мы могли дать ему продуктов, зимой — пару сапог, чтоб ноги не мёрзли, иногда помогали лекарствами… Что могли, то давали. Всё-таки, помогал он нам безвозмездно… А потом случилось так, что его семью: жену и двух прекрасных дочерей, настигла болезнь. Эпидемия в тот год захлестнула весь город, поэтому тела пришлось сжечь. С тех пор он стал сам не свой… А через месяц его тело нашли в лесу… Уже холодное… — священник замолчал, после чего продолжил, — И был у этого человека один секрет… Его имя мы так и не узнали. Откликался он на любое, а, если спрашивали напрямую, просто отмахивался мол, это не так важно. Скрывал он его намеренно или сам не помнил, мне знать не дано. Поэтому, когда его хоронили, на плите не стали ничего писать. Вот такая история у этой могилы… Так почему вы появляетесь иногда возле этой могилы?

— Полгода назад пропал близкий мне человек, — немного помолчав, ответил я, — А все надежды на то, чтобы найти её развеялись прахом… И я понимаю, что, скорее всего, уже никогда не смогу её увидеть, но в душе всё же надеюсь, что она жива… Хотя реальность этого невероятно мала… А когда я приехал в Катрас, я случайно увидел это место и прошёл сюда. А здесь увидел могилу без имени, и тогда в моей голове что-то переклинило. Она стала своеобразным символом для меня. Символом того, что… Я попытался полностью отпустить ту девушку из своей жизни, но не смог. Поэтому иногда я прихожу сюда и начинаю говорить. Говорить о том, что происходило в моей жизни, что я чувствую, на что надеюсь. Я задавал в пустоту вопросы, надеясь найти на них ответы, а после прощался и уходил с надеждой на то, что она действительно меня слышит.

— Будете считать меня сумасшедшим? — я взглянул на священника, который смотрел на одну из могил, но взор его был направлен совсем не на плиту, а куда-то гораздо глубже.

— Вовсе нет, — тихо произнёс он, — Каждый из нас, когда теряет близкого человека, ищет отдушину. В этот момент мы теряем что-то важное внутри себя и пытаемся найти это в совершенно ином для себя месте. Для вас этим местом, этой возможностью стало желание выговориться кому-нибудь, кто не сможет вас ни осудить, ни похвалить. И это нормально. Если эта девушка жива, да благословят меня творцы, если это так, она обязательно вас услышит и однажды ваша встреча состоится.

Тишина повисла над кладбищем. В воздухе витали лишь порывы ветра, да далёкие разговоры работяг, идущих с доков. Священник больше ничего не говорил, а я пытался собраться с мыслями после его слов.

— Спасибо, — искренне произнёс я, а затем собрался направиться на выход, — Мне действительно необходимо было это услышать.

— Это я вас благодарить должен, — прежде чем я ушёл, он остановил меня, — Вы привели в порядок территорию возле этой могилы, хотя вас об этом никто не просил. Спасибо вам за это, и да благословят вас Творцы…

***

Домой я не пошёл. Не хотелось. Несмотря на то, что время близилось к полуночи, а городские улицы успели изрядно опустеть, я направился по окружной. Всё равно, рано или поздно выйду к Переулку Каменщиков, а оттуда уже и до дома пара минут пешком. Однако до него я не дошёл.

Примерно в середине окружной я остановился и, подойдя к каменной ограде, опёрся на неё, смотря в сторону гавани, где даже в столь поздний час всё ещё велась жизнь. Где-то ещё трудились рабочие, заканчивая свою смену, а где-то просыпалась и начинала действовать тёмная часть города. Та, что обычно скрывалась среди трущоб и вела свою деятельность исключительно из тени. И вот теперь, когда тьма опускалась на город, перебивая свет многих фонарей, она могла раскрыться в полной мере.

— Ты правда по ней настолько скучаешь? — когда женский голос, принадлежащий Джесси, прозвучал совсем рядом, я отшатнулся, чем вызвал недоумённую реакцию проходящих по улице мужиков. Ещё больше я удивился, когда в своём полуматериальном воплощении она оказалась рядом со мной. И только через несколько секунд до меня дошло, что её вижу только я.