Византийское наследство (СИ) - Романов Герман Иванович

— Понимаю, государь, — хитро усмехнулся Суворов. — В разорение ввести англичан нужно, чтоб они в нашу войну с турками не вмешались, и не подгадили, как ты любишь приговаривать….

Глава 15

Бостон

Командующий Континентальной армией

Генерал-лейтенант ополчения и плантатор

Джордж Вашингтон

ближе к полудню 16 ноября 1775 года

— Дела в не самом лучшем состоянии, взять Бостон мы не сможем, пока не установим пушки! Которых у нас нет…

— Сэр, забрать пушки можно с форта Тикондерога, что взял отряд «Парней с зеленой горы» под командованием Итона-Аллена десятого мая. Из орудий расстреляем позиции англичан и возьмем город!

Вашингтон с удивлением посмотрел на предложившего сумасшедшую идею майора милиционного ополчения Генри Нокса, прежде бывшего прежде продавцом книг. Но таковы реалии войны между мятежными штатами и Англией — профессиональных военных у колонистов было мало. Так что назначали на мало-мальски значимые посты всех, кто проявил дарования в военном деле и отличился в первых боях с «вареными раками» — так называли британских солдат по цвету их красных мундиров.

Сам Вашингтон до начала мятежа был обычным плантатором и рабовладельцем, и, благодаря приданному своей жены Марты Кастис, одним из самых богатых людей в колониях — он владел 8-ю тысячами акров земли и черными рабами еще на 9 тысяч фунтов стерлингов. И его, как и других плантаторов нервировало желание британской короны переложить часть расходов империи на подданных короля в Новом Свете.

Плантаторы выступили резко против законов лорда казначейства Тауншенда, а затем против «Гербового акта». Ситуация в американских колониях стала стремительно накаляться — в Вирджинию даже прибыл новый губернатор лорд Ботетур с приказом подавить оппозицию, а в Бостоне высадились английские войска в две тысячи солдат.

Тайные меры, предпринятые английским правительством вскоре оказались явными для колонистов — палата бюргеров стала резко критиковать действия колониальной администрации. Недовольство прорвалось в Бостоне — группа колонистов, переодевшись индейцами, 16 декабря 1773 года пробралась на три торговых судна и побросала в воду до трех с половиной сотен ящиков с чаем. В ответ на эту акцию, названную «Бостонским чаепитием», парламент издал «портовый акт», в котором закрыл гавань города до возмещения убытков.

Вашингтон назвал этот закон «беспрецедентным актом тирании», но англичане просто распустили в июне Палату бюргеров. Однако распущенные члены палаты собрались в Таверне Рэли, где подтвердили бойкот английских товаров, который стал практически полным. Всех лояльных короне буквально терроризировали — обнаженные тела мазали дегтем и обваливали в перьях. Англичане стали прибегать к репрессиям за такие возмутительные действия против законопослушных подданных.

В ответ в сентябре колонисты собрали 1-й Континентальный конгресс, который принял ряд резких ответных действий пока с критикой действий английского правительства, но не против британской короны. Однако было заявлено, что если английские войска начнут боевые действия на территории одного из штатов, то другие придут на помощь.

Ситуация накалилась до предела! В воздухе запахло порохом…

Однако сам Вашингтон надеялся что все утрясется без войны — английское правительство увидит нежелание колонистов платить за действия империи и участвовать в ее общих расходов, отступит. Потому в Конгрессе был больше наблюдателем, чем участником.

Он еще сохранял лояльность короне. А потому, когда в апреле 1775 года в Вирджинии произошел «пороховой инцидент» — губернатор попытался отобрать запасы пороха у колонистов, то Вашингтон приказал своим пяти ротам ополчения не вмешиваться, когда «горячие головы» попытались взять губернаторскую резиденцию штурмом.

Однако 19 апреля отряд британских солдат вышел из Бостона, чтобы конфисковать в Конкорде оружие и запасы пороха у колонистов. Это привело к первым столкновениям — в боях при Саратоге и Конкорде массачусетские ополченцы нанесли поражение «вареным ракам», те с потерями отступили в город, который был немедленно взят в блокаду силами восставшей против короны милиции.

Колонии взорвались — война стала неизбежной!

В мае в Филадельфии собрался 2-й Континентальный конгресс, на который Вашингтона снова избрали депутатом. Теперь он вел себя решительно и активно, как председатель Комитета по военным делам. Все же по американским меркам, он являлся достаточно опытным военным и участвовал в ряде дел, пусть и в крайне неудачной экспедиции генерала Брэддока против французов, что укрепились в Квебеке — колонии Франции в Новом Свете. В последние часы жизни умирающий генерал подарил Вашингтону два своих пистолета и офицерский шарф.

Участвовал новоиспеченный полковник ополчения также в стычках с индейцами. Такими схватками удивить колонистов было нельзя, они составляли повседневную рутину, причем скальпы краснокожих кое-где оплачивались небрезгливыми торговцами, что порождало еще более яростное противостояние колонистов с кровожадными краснокожими дикарями, которые в ответ тоже стали сдирать скальпы со своих врагов.

Так что Джордж Вашингтон являлся идеальной фигурой для назначения командующим спешно формируемой Континентальной армией, ядро которой составили ополченцы штата массачусетские ополченцы — милиция мятежного штата. Его и назначили командующим, так как другой кандидат Чарльз Ли родился в Англии. Жалование положили в 500 долларов, но произведенный в чин генерал-лейтенанта Вашингтон от него отказался.

В июне пришло сообщение о сражении при Банкер-Хилле. Англичане попытались деблокировать Бостон, предприняли три отчаянные атаки на построенные ополченцами редуты. Первые две милиция отбила, однако третий штурм оказался «удачным» для неприятеля. Высоты англичане взяли, вот только их потери составили свыше тысячи солдат, втрое больше чем у ополченцев. После такой «пирровой победы» потрясенные британцы убрались обратно в город и решительных действий не предпринимали.

Узнав об удачном по итогам бое, генерал Вашингтон немедленно выехал в Массачусетс, отправился в Бостон, куда прибыл в середине июля. И чуть не онемел — армии как таковой не имелось!

Под его началом оказалось до пятнадцати тысяч ополченцев, собранных повсеместно, без всякого обмундирования, скверно обеспеченных и еще хуже вооруженных. Не хватало одежды, палаток, ружей и шанцевого инструмента. С артиллерией совсем плохо — всего несколько пушек. И самое скверное — армия была добровольной, первоначальный энтузиазм уже угас, многие офицеры и солдаты потянулись к родным домам, дабы проводить время в кругу семьи и заниматься хозяйством.

Командующий принялся энергичными мерами превращать скопище ополченцев в подобие регулярной армии. Милицию он разбил на три «гранд-дивизии», командовать по флангам поставил таких же назначенных генерал-майорами Артемоса Уорда и Чарльза Ли, дивизию по центру взял на собственное командование.

Запасов пороха едва хватало на десяток выстрела из каждого ружья, про пушки и говорить не приходится — зарядов к ним не имелось. Приказал забирать порох, откуда только можно, и везти его под Бостон. Затягивать осаду было нельзя — англичане могли скоро подвезти подкрепления, причем ходили слухи, что в нем будут русские и испанские солдаты. Последних колонисты не боялись, а диких московитов вообще не рассматривали как достойных противников. А вот прибытия новых «порций вареных раков» откровенно побаивались — их яростные атаки при Банкер-Хилле произвели на милицию неизгладимое впечатление.

Однако Военный Совет на штурм не решился — без осадной артиллерии идти на кровопролитный приступ не было желания ни у кого. К тому же на годичные контракты переходили лишь два ополченца из трех, многие уходили от тяжелой жизни лагерных сборов и начавшейся муштры. Армия таяла, и к январю осаждающих вряд ли будет больше десяти тысяч солдат и офицеров, но уже хоть как-то обученных и подчиняющихся дисциплине. Все равно англичан не больше двух тысяч, а то и меньше. Так что рано или поздно удастся сломить их сопротивление и принудить к почетной капитуляции…