Рубежи (СИ) - Штенье Робин

— Ты спас.

— Не перебивай!

— А то получу?

— Ага, — Мигель беззлобно усмехнулся и легонько толкнул Дениса в плечо, а потом вновь стал серьезным. — Перед твоим последним испытанием со мной говорил Густаф Маркони. Пообещал, что если я сорву твое прохождение, то смогу вернуться домой. Я подумал: почему нет? Отличный шанс же! Еще и тебе услугу окажу — кому в здравом уме захочется переться к богине Сарасвати в темницу? Вот я и расстарался: и деве реки про нечистокровность наябедничал, и метку, на крови своей сотворенную, на руке тебе выжег. Только ты взял и все равно в Подземелье спустился. Я тогда испугался, что не вернешься… А потом злился, потому что Лин Вей приказал меня в Шамбале оставить. Типа раз ты испытания не прошел и не Калки, а я в прошлый раз по наущению отца испытания завалил, то может Калки как раз я? Ну и решил, что мол за нами обоими следить надо. Я тебя за это убить был готов, хотя ты тут совершенно ни причем. Вот злость на тебе и срывал, когда ж дошло — тупо не знал, как остановиться. А в тот день, когда ты из Лабиринта шел, я вдруг понял… Понял, что нет у меня никакого дома, никому я не нужен. Разве что Лин Вею для его партии против Конклава Огня сгодился. «Угадай, кто избранный» называется.

Он замолчал, и они долгое время просидели в тишине, потому что Денис не знал, что ответить. Слова пришли с воспоминаниями о братишке и его предложении «оставить Мигеля себе». Денис грустно улыбнулся своему воспоминанию.

— Знаешь, а ведь я, несмотря на то что мои родители живы, такой же сирота, как и ты.

— Значит, надо вас усыновить, чтобы стали братьями, — раздался позади них голос Макса Нилана.

Мальчишки обернулись. Улыбающийся Макс парил на уровне моста на широко распахнутых белоснежных крыльях и добродушно взирал на них.

— Ты откуда такой неприлично счастливый? — удивился Денис, а потом запоздало вспомнил о спасенном позавчера мальчишке.

— Запомните, дети, — наставительно изрек мужчина, — счастье всегда прилично!

Через неделю Денису сделали новые документы. Раз свои имя и фамилию ему оставить не разрешили, он взял девичью фамилию матери — Давыдов. Усыновить их с Мигелем Максу, конечно же, не дали, но сделали официальным опекуном обоих, отобрав опеку над Мигелем у любовницы Густафа Маркони. И для всех троих началось прилично счастливое время.

Глава 20. Рок-н-рольщик

— Девяносто девять маленьких багов в коде, — устало протянул Дэн и, закрыв глаза, откинулся на спинку компьютерного кресла.

Получив вчера вечером от Ланы этот мем, он не мог на нее не разозлиться и выбил в ответ: «Сегодня снова одна». На что получил лаконичное «хорошо» с точкой на конце, всегда означающей «сам дурак». Он и был дураком. Программа, над которой Дэн трудился уже больше месяца, отказывалась работать. Не просто отказывалась — ошибки, как в том меме, множились после каждой отладки, и казалось, что он не правит, а наоборот, портит. Он! У которого все всегда получалось. Который даже не бежал вверх по карьерной лестнице, а несся со сверхзвуковой скоростью, получив, наконец, место в долгожданном проекте, должного стать делом всей жизни!..

— Take one down, patch it around, — раздалось за его левым плечом.

Поначалу показалось, что бог Огня решил вдруг забыть о ссоре из-за поединка воли и заглянул посмеяться над когда-то опекаемым парнем. И Дэн почти ответил, куда следует пойти шутнику, когда понял, что не услышал ни мурлыкающих ноток, ни треска Изначального Пламени.

— Профессор Крэнстон, — Дэн подорвался на месте, но стоило открыть глаза, как в них ударил яркий дневной свет. — Я не…

— Не спал на рабочем месте вместо того, чтобы делать это дома? Сколько ты торчишь тут безвылазно?

— Со вчера…

— Мне попросить по камерам проверить?

— Третьи сутки. — Глаза, наконец, привыкли к освещению, и Дэн смог разглядеть дату и время на центральном мониторе — 9:15. — Ладно, можно считать, что сейчас пошли четвертые.

Профессор задумчиво покивал, окинул мимолетным взглядом экраны с разноцветными строчками кода в раскрытых окнах и вздохнул. Из чего следовал вывод, что у остальных членов группы тоже ничего не выходило с их задачами. Радоваться чужим неудачам Дэн не любил, а потому почувствовав удовлетворение, что не один такой, нахмурился. Крэнстон истолковал это на свой лад и успокаивающе похлопал по плечу.

— Ничего, — сказал он. — Пару дней отсыпайтесь все, а потом соберемся обсудить кто на чем застрял и не лучше ли обменяться заданиями. Да не кривись, это пока просто мысли вслух. Вдруг отдых окажется волшебной пилюлей, дарующей выход из матрицы. Да-да, вон конкретно из той, где у тебя какие-то иероглифы вместо формул.

Дэн посмотрел, куда указывал профессор, и увидел вязь округлых букв:

തിരികെ

പോകാൻ

അതിന്റെ

സമയം

От напряжения, с которым он вглядывался в завитки и символы, глаза начали слезиться. А когда моргнул, показалось, что иероглифы слились в русские буквы, образуя фразу: «Пришло время вернуться». Дэн снова моргнул и потер переносицу, растягивая время, потому что объяснения происходящему у него не было и разбираться не хотелось.

— Поторопился и решил проверить языковые пакеты? — «подсказал» ответ Крэнстон, за который следовало ухватиться, дабы выбраться сухим из воды.

— Не помню, — зачем-то признался Дэн, убрал руку, вновь уставился на вернувшие себе округлость иероглифы. — Скорее всего, но, правда, не помню. И для языковых пакетов действительно рано…

— Ладно. — Профессор кивнул на монитор: — Сохраняй все и поезжай домой отсыпаться. Только за руль не садись — такси возьми.

Дэн согласился, но такси вызывать не стал. Купил по привычке кофе, прошел к расположившемуся неподалеку облюбованному месту для телепортации, где не было никаких камер, и, сделав большой глоток, свободной рукой начертил привычную руну. И то ли координаты сбились, то ли он оказался слишком сонным, но вместо кабинета своей квартиры очутился на кухне у Ланы.

«Или ты просто по ней соскучился» — подсказал внутренний голос.

Залпом допив кофе и выкинув стакан, Дэн поплелся в комнату девушки, сожалея, что его хватит разве что на объятия и может еще поцелуй. У самой двери он остановился, услышав показавшийся знакомым мелодичный женский смех.

— И зеленая борода Алекса тебе тоже нравится? — возмутилась Лана.

На что собеседница, все так же смеясь, ответила:

— Зеленобородые парни — моя тайная страсть! А Алекс — особенно! Но, повторюсь, они там все красавчики.

— Кому-то придется гарем организовывать, — усмехнулась Лана.

Дэн неслышно приоткрыл дверь и смотрел, как она сидит за компьютерным столом и с кем-то болтает по скайпу. Монитор отсюда не было видно, и следовало решить: хочет он себя обозначить и посмотреть на подругу Ланы с показавшимся знакомым голосом, или послушать, к каким откровениям девушки по итогу придут. Здравый смысл призывал постучаться и войти. Ревность требовала доказательств только что выдуманной измены.

— О, это мы завсегда! — не стала отпираться незнакомка. — А самой-то не хочется?

— Гарем? — удивилась Лана. — Не, мне моего парня хватает.

— И даже ради Чешира исключение не сделаешь? Он же лапушка!

— Ну… Не знаю. Чешир ведь и впрямь лапушка, так что тебе в гарем его точно отдавать нельзя!

— Ну так? Может и нафиг тогда твоего? Все равно днем с огнем не сыщешь. А тут молодой, красивый, на все согласный Чешир.

— И не вылезающий из сомнительных скандалов?

— Статус обязывает. Секс, наркотики, все дела…

— Ага, настоящий рок-н-рольщик, — в улыбке Ланы промелькнула грусть, и Дэн понял, что его заметили. — Ладно, мне пора. Увидимся завтра на парах. — Она помахала рукой монитору, сделала пару кликов мышкой и обернулась к двери. — Ты давно пришел?

Дэн устало мотнул головой и покосился на кровать — спать хотелось больше, чем скандалить. Особенно из-за обсуждения каких-то там модных музыкантов.

— Много услышал? — продолжала докапываться Лана.