Внутренний дворец. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна

– Оп-па! Его высочество!

– Ну да, он хорошо играет, – подтвердила Кадж. – А вторую команду возглавляет Эльм Хонг.

– Старший сын вана Лэя? А этот… Руэ Шин участвует?

– Да, он в команде принца-наследника, посмотри.

– Ага, вижу, – пробормотала я, раздумывая, кому предназначался приветственный взмах рукой. Учитывая, что снаружи нас не видно, в любом случае Тайрен махал наугад.

Ещё один удар колокола, и игра началась. Я не знала правил конного поло в моём мире, так что не могла сказать, насколько они отличались, но основа была та же – нужно было ударить длинной битой по маленькому мячику так, чтобы попасть в цель. Только этой целью была не лунка в земле, а круглое отверстие в вертикально стоящей доске, для каждой команды своей. При этом в отверстии висел колокольчик, издававший звон при каждом попадании, так что ошибка исключалась.

Я машинально отправила в рот что-то со стола, следя за игрой – судя тому, что это было что-то хрустящее и ломкое, со вкусом мёда и душистым привкусом, мне попался сваренный в меду цветок. Болела я, разумеется, за Тайрена, и в принципе он, хоть и с небольшим перевесом, побеждал. Всадники носились друг за другом, иногда друг дружку подрезая, кто-то уже упал, но никто и не подумал выпустить на поле другого игрока или удалить одного из противоположной команды, чтобы уравновесить количество. Колокольчики то и дело звенели, и я восхищалась меткостью этих молодых людей – попасть крошечным мячиком в дырку не намного больше него самого, при том, что запускали его порой с противоположного конца поля… Зрители хлопали при особо удачных бросках и время от времени ахали в особо напряжённых моментах.

– А сколько длится игра? – улучив момент, спросила я у Кадж.

– Пока кто-нибудь не наберёт двадцать очков.

– А-а.

В какой-то момент я всё-таки отвлеклась – в игре, казалось, наступил маленький перерыв, каждая команда сгрудилась в своём углу поля, не то отдыхая, не то вырабатывая дальнейшую стратегию. Я повернулась к столику, выбирая, чтобы ещё попробовать, и уже решила продегустировать бобовую пастилку, когда снова раздался топот копыт, а потом зрители снаружи в который раз ахнули. Я бы не обратила особого внимания, если б Кадж не вскрикнула одновременно с ними. Я быстро выглянула наружу. Звякнул в очередной раз колокольчик, но игра явно застопорилась. Несколько всадников сгрудились у барьера, двое даже спрыгнули на землю, многие зрители повскакали с мест, в том числе и Мекси-Цу, и даже император слегка привстал. А потом я разглядела, что на земле лежит кто-то в коричневом доспехе. Как раз в этот момент он попытался подняться, но не смог и снова осел на песок площадки. На поле выскочили евнухи и помчались к нему.

– Этот молодой Эльм! – повторяла Кадж. – Как он посмел?!

– А что он сделал?

– Схватил его высочество и повалил из седла на землю! А тот ударился головой о барьер!

– О! – я проводила взглядом процессию, уносившую пострадавшего. Принцесса на трибуне в сопровождении дам торопилась к выходу, а её величество что-то говорила, наклонившись к императору. – Эльм Хонг? Его накажут?

– Ну… Может и нет. В принципе это не запрещено. Некрасиво, да, но воин должен уметь защищаться от нападения.

Ну да, подумала я, все эти спортивные игры здесь воспринимаются как подготовка в главному. Если тот же Эльм-младший может засветить его высочеству в лицо, и ничего ему за это не будет, то чем нынешняя ситуация отличается от той? Игра между тем возобновилась как ни в чём не бывало, но мне уже было неинтересно, кто победит. Один из евнухов между тем взбежал на трибуну и, согнувшись в поклоне, что-то сказал императрице. Та кивнула и откинулась назад, явно успокоенная. Похоже, с Тайреном всё будет в порядке.

– Тин, – велела Кадж наливавшей нам вино служанке, – беги справься о здоровье его высочества.

Служанка поклонилась и выскочила за дверь. Судя по тому, что по галерее пробежали ещё несколько девушек, эта мысль пришла в голову не одной Кадж.

Вернулась Тин очень быстро.

– Лекарь говорит, что здоровье наследного принца вне опасности, – доложила она то, о чём я догадалась и сама. – Ему нужен длительный отдых и постельный режим, но никаких травм, кроме ушиба головы, он не получил. С ним сейчас её высочество.

– Ну, хвала Небу, – вздохнула Кадж.

– Надо будет его навестить, наверное, – сказала я.

– Конечно, надо будет. Но это обязанность Кольхог, как наложницы-подруги – привести дам Восточного дворца отдать поклон его высочеству. Должно быть, завтра пойдём, раз лекарь говорит, что принцу надо отдыхать.

– Госпожа Шэйн Кадж, – в дверях возник один из прислуживающих в Восточном дворце евнухов. – Госпожа Луй Тальо.

– Да? У вас есть дело, брат Цза Чуали?

– Его высочество хочет видеть госпожу Луй Тальо.

– О! – Кадж посмотрела на меня.

– Значит, мне не придётся ждать завтрашнего дня, – я поднялась.

В Восточном дворце было тихо и полутемно – во всяком случае, в покоях принца. Тайрен лежал на столь хорошо знакомой мне кровати, а рядом сидела принцесса. Когда я вошла и поклонилась, он сделал супруге знак. Та поджала губы и поднялась.

– Послужи его высочеству как следует, младшая сестра, – с обычно несвойственной ей надменностью произнесла Мекси-Цу и вышла. Тайрен похлопал ладонью по постели, и я присела на край.

– Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

– Могло быть и хуже, – он усмехнулся. – В прошлый раз я завоевал приз и отдал его Кольхог. Думал, на этот раз отдам тебе. А оно вот как получилось.

– О… Я польщена.

– Какой там теперь счёт?

– Не знаю. Я не следила после того, как вас унесли.

– Надеюсь, этот лисий сын Хонг не победит.

Я сочувственно вздохнула. Тайрен поморщился и дотронулся рукой до головы:

– Демон, как же голова болит…

– Вашему высочеству надо больше спать.

– Да знаю я… Но если я сейчас засну, она вернётся.

– Её высочество? Она беспокоится о вас.

– Беспокоится, – согласился Тайрен. – Но почему нельзя беспокоиться за дверью?

– Ну… Вообще-то близким людям свойственно желать быть рядом, ваше высочество.

– Считаешь, что она мне близка?

– Она ваша жена.

– Да, жена. Матушка выбрала её. Я не спорил – мне было всё равно. Да если бы и не всё равно – что бы я мог сказать? Законы и нравственность предписывают чтить волю родителей, а я стараюсь их соблюдать, что бы там отец ни думал.

– Вам не нравится принцесса? – помолчав, спросила я.

– Не нравится. И не не нравится. Какая-то она… никакая. Мы женаты уже почти три года, я а до сих пор не могу сказать, какой у неё характер, что она любит, чего не любит, о чём думает. О чём не спросишь: да, конечно, ваше высочество, как скажете, ваше высочество, ваша мудрость несравненна, ваше высочество!

– Насколько я понимаю, так и должна вести себя воспитанная жена.

– Да, – Тайрен тяжко вздохнул. – Должно быть, я и в самом деле испорченный. Но меня от неё тоска берёт. Мне не в чем её упрекнуть, она прекрасно справляется со всеми своими обязанностями, она всегда со всем соглашается, она образец добродетели и безупречного поведения – не то, что я. Но вот не лежит к ней душа. У тебя было когда-нибудь такое – вроде ничего человек такого не делает, а ты рядом с ним всегда напряжена, словно подвоха ждёшь?

– Было.

– Тогда ты поймёшь. Ты вот говоришь – близкая, а мне она всё время чужой кажется.

Мы снова помолчали.

– Ты первая женщина, не считая матушки и тётушек, которая смеет мне возражать, – с улыбкой сказал Тайрен. – И, как ни странно, именно это мне в тебе и нравится.

– Возможно, ваша слуга просто не прониклась величием вашего положения.

– И не проникайся как можно дольше.

На следующий день, как и говорила Кадж, Кольхог собрала всех нас и повела на поклон к нашему общему господину. Но в передней нас встретил лекарь, сообщивший, что его высочество спит и не нужно его беспокоить ещё как минимум неделю. Так что, поклонившись дверям (теперь я убедилась, что выражение «отдать поклон перед дверями» вовсе не вежливая фигура речи, тут действительно принято кланяться закрытым створкам, если вышестоящий тебя не принял), мы разошлись по своим делам.