Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 2.
Новые люди появились тут совсем недавно. По меркам истории — мгновение назад. И до поры сидели тихо. Никто даже подумать не мог, что в глуши объявились любители старых камней.
Ворота стояли новые. В надвратных башнях мелькали головы дозорных. По лугу, вдоль сухого рва носились кони. Жизнь в крепости не то что бы кипела, но таки побулькивала.
— Что везете? — поинтересовался часовой.
— Шпионов! — Откликнулся конвоир, державший в поводу двух навьюченных лошадей.
— Давай. Арбай с утра злой ходил, как три собаки сразу. Ему сейчас шпионы будут как раз впору. Разделает за милую душу. Каравана с провизией не встретили?
— Цыганка вчера уехала. Так быстро не обернется.
Лошади и люди прошли через коридор, запирающийся железной решеткой, в замковый двор. Расчищенной оказалась только середина. По углам, у стен, у основания донжона лежали кучи битого камня, мусора, черепков. Лестницу донжона почистили так, чтобы могли пройти рядом двое. В общем, крепость изнутри имела вид полуживой, в смысле — полу жилой. Рыжего парня первым стащили с седла и развязали. Но не полностью. Руки остались спутанными. Вышедший из донжона брюхатый дядя потыкал в куль, притороченный к седлу другой лошади.
— Задохнулся? Трупешник притащили?
— Нет, господин Арбай. Я ему голову размотал. Это он притворяется.
Арбай откинул край накрученной на тело палатки, рассмотрел, кого тут привезли, и полез чесать затылок.
— Второго такого носа в ойкумене не найти. Стало быть, приперли вы мне моего старинного товарища. Шум, что скажешь, рад ты меня видеть?
— Не поверишь, Кабан, рад.
Голос у Шума хрипел, губы причмокивали на каждом слове. Ехали часа три, наверное, а пить как сразу не дали, так и по дороге никто не поднес. Молодой рыжий парень вообще находился в полубессознательном состоянии. Его как стащили с лошади, так и лежал словно куль с мокрой соломой. Кабан подошел к нему, потыкал сапогом в бок, но сильно бить не стал. Ленился.
— И чего ты, Шум, сюда припожаловал? Или опять в наемники подался? Я слышал, ты при королевской гвардии капитаном осел.
— Это когда было!
— Стало быть, поперли тебя из дворца. Или сам ушел?
— Ты б меня развязал, что ли.
— Ага! Нашел дурака. Нет, дружище, останешься ты у меня спутанным с головы до пяток. Тебя развязывать себе дороже. Я к тебе и товарища твоего примотаю. Напару подыхать веселее.
— Подыхать в любой компании скучно.
— Ну, тебе виднее. Ладно, так и быть, с лошади я тебя сниму, даже водички дам. Цени мою доброту. Развязывать не стану, ты уж не проси. Но все блага при одном условии: ты мне как на духу расскажешь, зачем явился. Только песню про честного наемника не начинай.
— Позови Насту.
— Это кого? Это принцессу Анаис в изгнании? Эк, чего захотел!
— Я к ней приехал на переговоры.
— Об чем говорить собрался?
— О деньгах.
— И много денег?
— Тебе столько не приснится.
— Про мои сны ты знать не можешь. А принцессу прямо вот сейчас я позвать не могу. До завтрева беспокоить не велено. Занятые они.
— Понятно. Но если я до завтра загнусь, она тебя не похвалит.
— Шум, ты не поверишь, как мне охота тебя на дыбе покрутить. Прям руки чешутся. Но так и быть. Раз дело о деньгах до завтра я подожду. Пока твоим сотоварищем займемся.
— Он мне никто. Прибился по дороге вчера. Я его завернуть на тракт собирался, да не успел. Твои люди опередили.
Кабан кивнул своим. Спеленатого рыцаря отвязали от седла и начали потихоньку разворачивать. Кабан стоял рядом — тесак наголо. Если что, располосует. Но Шум даже легких поползновений к свободе не делал.
— Правда что ли договариваться приехал? Эй, парни, четверо верхами в дозор. Посмотрите, не привел ли мой старый товарищ за собой отряд. Если привел, все сюда, садимся за стенами и режем этих по кусочкам. Слышишь, Шум, на полоски тебя распластаю своей собственной рукой. Ну да это успеется. Ты мне про попутчика своего расскажи. Он к примеру кто?
— Инженер по фортификационным сооружениям, приехал на работу проситься, — безразлично откликнулся Шум.
Ему наконец-то протянули чашку с водой. Рыцарь ухватился за край связанными руками и выпил всю, кажется, одним глотком. Рыжий так и валялся без движения. Кабан опять полез чесать в затылке. Крепость нуждалась в подновлении. Инженер тут бы пришелся как раз ко двору. А с другой стороны, неизвестно, сколько они тут просидят. Может, завтра удирать придется. Такого как Шум зря посылать не станут.
Кабан получил свое прозвище за массивность, широкий плоский нос и поганый нрав. С Шумом они сталкивались пару раз. Давно уже. Лет, наверное, десять назад. И все время оказывались по разные стороны конфликта. Однажды Шум чуть его не достал. Кабан тогда, признаться, наложил в штаны. Смертушка рядом вжикнула. И вот Шум тут. Слюнки текли, только успевай подбирать.
Кабан много лет прошатался по миру. В королевство Синего орла попал случайно и совсем недавно. Занесло. Проще говоря, спасался он. А как перешел границу, да доковылял до первого городка, к нему на площади привязалась цыганка. Слово за слово, чудес наговорила. Такого про него наплела, аж самому приятно, что он за герой. Она его и сговорила в гарнизон заброшенной крепости. Арбаю было по большому счету все равно, лишь бы кормили, да подальше от многолюдства. Не ровен час в королевство нагрянут его преследователи. А если они еще и с местными властями стакнутся, вообще — хана.
Крепость поразила вековой разрухой. Гарнизон — человек двадцать отпетого народа. А хозяйка — пряник. Правда, называть ее следовало не иначе как принцессой Анаис. А то он принцесс не видел. Спору нет, дама из благородных. Только она такая же принцесса, как Арбай эолов жрец. Сто демонов ей в глотку! С провиантом все обстояло более или менее нормально. Арбай быстро выдвинулся из общей массы, за что и удостоился места коменданта. А уж когда они на веслах поднялись вверх по реке, и добыли мальчишку, Арбай вошел в ближний круг и получил первые свои денежки. Делов на копейку, а награда оказалась вполне ничего себе. Да Арбай скольких детишек переловил за свою жизнь! За такие деньги он их дюжину принесет. Не надо, запретила Анаис. Нас и один прокормит.
Цыганка, с которой он познакомился на площади, периодически появлялась в крепости. Арбай, как ни старался, так и не смог подслушать, о чем они с принцессой самозваной шептались. Чуткая черная ведьма, его пару раз на этом поймала и пригрозила: еще раз ухо свое выставишь, вообще без этого украшения останешься. Но Арбай и сам догадался, когда Анаис ее отправила за деньгами к родителям пацаненка. Ой ума! Сиди себе в тихом месте и щипли папашу с мамашей. А если те вздумают силой дитя выручать, можно его на стену поставить. Хотите поглядеть, как чадо ненаглядное летает? Не хотите — п-шли отседова!
Цыганку вчера за провиантом отрядили. Поначалу Арбай сомневался: цыганская верность — известное дело. Но что-то связывало ведьму и Анаис сильнее денег. Хотя, не его это дело. Королевство отдаленное, захудалое. Совсем недавно тут чуть все поголовно с голоду не померли. Хотя, говорят, в последние годы дела пошли лучше. По всякому выходило, что толковой полиции тут нет. Неоткуда взяться в бедной стране хорошим блюстителям порядка. Они тогда не о деле думают, а о том, как собственную семью прокормить. А если какой бледный сеньорчик вздумает против Анаис с ее наемниками выступать собственными силами, так они его в один щелчок, как комара!
А в дальнейшие рассуждения Арбай не пускался. Ему и так все хорошо стлалось. Завтра Анаис, принцесса отовсюду изгнанная, со своим юным полюбовником из постели вылезет, и с Шумом разберемся. Торопить хозяйку Кабан не станет. Шум договариваться приехал — прекрасно. А если, нет — еще лучше. Заплечное дело Кабан знал и любил. С душой работал. И, если счастье повернется, еще поработает. Так что нечего на солнцепеке торчать.
— Обоих в колодец… то есть в подвал. Да леший с ними, развяжите. Никуда они не убегут. Шум, ты ведь бежать не станешь? Нет. И товарища своего отговори. Убечь-то не долго. А как поймаем? То-то. Что раззявился? — заорал Кабан на одного из подручных. — В подвале развяжешь. Идти не могут? Волоком, мордой об землю, доедут!
До полного безобразия, однако, не дошло. Шума и рыжего, проволочив под ручки сначала по двору, потом по лестнице, бросили в сумеречном каземате. Длинный нескладный наемник, косоватый на один бок, быстро подсек веревки на руках и выскочил, бухнув дверью и лязгнув засовом. Народец в крепости все же собрался тертый. Сильно тертый. Некоторые почти уже до основания сошли, зато и опаску имели соответствующую. Мало ли что залетный про договоры напел, а кинется, да горло перегрызет? Глаз-то, как у волка на исходе зимы.
Шум быстро выпутался из веревок. Рядом сопел Анхель. Рыцарь немного подождал и распутал его тоже. Каземат оказался мало приспособленным для пребывания людей. Тут бы и крыса заскучала. Одна радость — в углу на деревянном кругляке стояло ведро с водой. Они по очереди напились. Что касается иных потребностей, ни лохани, ни других каких приспособлений не имелось. Солома на полу давно превратилась в труху. Но все лучше, нежели сидеть на голом камне. Зато тут присутствовала ощутимая прохлада, от которой ночью они вполне могли если не околеть, то уж насморк схватить — точно. Анхель озирался. Шум обустраивался: сгреб остатки соломы в один угол, стащил куртку, постелил сверху и прилег.
