Алек Экзалтер - Коромысло Дьявола

О цифровой действительности, информационной среде они понятия не имеют. Для них это суть мистика и магия.

Заметьте, мой друг, как наши соотечественники вообразили себе мистическую дихотомию, магически отделяя друг от друга понятия "виртуального" и "реального".

В реальности, как курьезно и предосудительно относятся к магии и чародейству люди, считающие себя здраво и трезво мыслящими, мы с вами хорошо знаем. Именно с априорным недоверием или же с полным отрицанием очевидного. С теми же приземленными сомнениями они относятся и к высоким компьютерным технологиям…

— А вам-то, Пал Семеныч, не трудно ли было самому овладеть компьютером?

— Намекаете на мой возраст, юноша? Так знайте. Я пользователь с 25-летним стажем.

Тогда как о чем-то подобном компьютерам, об искусственной технической реальности я начал задумываться после знакомства с дагерротипом, физико-химической фиксацией изображения и его оптическим проецированием на внешнюю плоскость где-то…

Позвольте вспомнить… Ах, да в 1844 году в Париже…

Можно сказать, о компьютере, о простом дистанционном способе обмена эйдетическими отпечатками между посвященными я мечтал полтора века. Поверьте мне, срок долгий, успел морально себя подготовить и с огромной радостью принял и продолжаю воспринимать высокие информационные технологии.

Так же как и вы, мой юный друг, аналоговым материалистическим суевериям и предрассудкам я абсолютно не подвержен. Сверхъестественно и сверхрационально. Яко на земли и на небеси…

Равным образом, я не склонен к практической абсолютизации чего-либо сверхрационального, против чего вас категорически предупреждаю. Поэтому советую в колесе видеть прежде всего возвратно-поступательное движение, но отнюдь не магическое число "пи".

Средством передвижения о четырех колесах мы всегда можем воспользоваться с необычайной простотой. Между тем прибегать к сверхрациональной математике довольно сложно, результат и эффекты ее ритуалов проблематичны и стохастичны.

Между прочим, пресловутая пифагорейская магия чисел, выраженная в строфических аллитерациях и синдетонах Продиптиха, к моему величайшему сожалению, весьма способствовала тому, как Апокалипсис Филона Иудея и Евангелие Аполлония Тианского множеством достойных людей стали приняты в качестве великого источника эзотерического знания.

В русском прозаическом переводе мы не очень много сохранили от оригинального пифагорейства, коим увлекались оба автора. Но поверьте мне, это так…

Сакральной поэтической цифири в оригинале на всеобщем койне более чем хватает для внесения дополнений во многие теургические ритуалы Архонтов Харизмы. Чем потом воспользовались их преемники — первоначальные Рыцари Благодати Господней спустя семь веков.

Иногда мне кажется лучше бы наши предшественники попросту адаптировали "Эпигнозис" для более-менее общепринятого употребления в качестве доктринальной религиозной догматики.

Мысль, конечно, еретическая и антихристианская. И многие наши коллеги могли бы меня сурово осудить за нее. Тем не менее, Продиптих не оправдал возложенных на него больших надежд.

Двукнижие Филона и Аполлония словно глубинное землетрясение породило иные упования. Оно непроизвольно вызвало мощную религиозную волну, которая затем как цунами обрушилась на античную цивилизацию и едва не утопила ее бесценное наследие в новом варварстве восточного материалистического мистицизма и западного природного скепсиса, контрпродуктивно приверженного к избыточной социальной упорядоченности и к излишнему политическому ригоризму.

Я не перестаю сожалеть, что у Продиптиха не нашлось хотя бы пары своих апостолов наподобие Варнавы Иерусалимского и Савла Тирсянина. Так как отнюдь не из первых рук, не от первых лиц, не от личного "я", "мы", но от вторых лиц "ты" и "вы" осуществляется дивульгация и евангелизация инноваций.

Не существует знания для всех вне бытия апостолов с пророческим даром и евангелистов со златыми устами, рыцарь Филипп. Причем подлинными евангелистами являются вовсе не те, кто первым изложил благую весть изустно или на восковой табличке, на пергаменте, папирусе, на бумаге, благослови, Боже, изобретателей бумагоделательных машин. Но масс-коммуникативную первооснову нового знания составляют самоотверженные благовестники и проповедники, а также преданные воители, за него ратующие.

Не будь благовестителей и воителей за инновации, в Древнем Шумере никогда бы не появилось колесо. А мудрые жрецы бога Энки втайне восхищались бы совершенством диаметра окружности, радиусов, хорд и непознаваемостью божественного числа "пи".

Так, между прочим, обошлись с колесом южноамериканские примитивные племена дикарей и варварские этносы майя, тольтеков и ацтеков. Хотя на протяжении тысяч лет неолитической миграции из Азии в Америку через Берингов перешеек и далее на юг, несомненно, вновь и вновь появлялись первооткрыватели колеса, предлагавшие его людям в качестве удобного средства перемещения грузов.

В Новом Свете племенные вожди, шаманы, цари и жрецы не пожелали стать ни пророками колеса, ни его евангелистами.

Точно так же эти туземные варвары не возжелали стать всадниками-рыцарями, поскольку в их мифотворческом сознании верховая лошадь и человек на ней представлялись противоестественным чудовищем кентавром-китоврасом, возникшем-де из-за натурального и материального полового соития человека и животного.

Тем временем вьючный скот они не отвергали. Опять же, рыцарь Филипп, во времени и пространстве мы видим омерзительный материалистический предрассудок и аналоговое похотливое низменное мышление.

Вот почему никто в христианском мире не удивляется тому, как сравнительно быстро, малой кровью благочестивые испанские рыцари-конкистадоры без остатка искоренили варварские государства инков и ацтеков купно с натуральными и греховными богомерзкими верованиями туземцев-язычников.

Во грехе и пороке язычники совершают жертвоприношения своим кровожадным естественным и эвгемерическим богам…, - прецептор Павел неожиданно прервал дискурс.

— Любопытно… Сильны же все-таки черные терьеры. Вы только гляньте, мой друг, как тот кобелина тащит в кусты свою хозяйку…

Во время прогулки по вечернему парку, где кобели и суки разнообразных пород разной степени дрессированности и воспитанности выгуливали собственных хозяев, прецептор Павел ничего такого экстраординарного не поведал рыцарю Филиппу.

Но монолог наставника неофит слушал с неослабевающим вниманием. Ему хотелось поспорить, возразить, хотя он себя сдерживал.