Анфиса Кохинор - Тайна заброшенного хутора

Йозеф в замешательстве смотрел на довольного собой Константина и вспоминал, как пятьдесят лет назад тот валялся у него в ногах, умоляя отправить в Тинус вместе с сыном-изменником. "Ради Яна он бросил блестящую карьеру при дворе, замки, любовниц… Он так хотел быть рядом с сыном, и так жестоко обошёлся с внуком!"

- А Ян? Он знал? - хрипло спросил Йозеф.

Константин нахмурился, залпом допил чай и уставился в пустую чашку.

- Нет, - чуть слышно ответил он и потёр переносицу. - Зачем мальчику лишние переживания? К тому же, Даниэль с самого рождения только и делал, что разочаровывал его. Ян легко смирится с тем, что Дан перестанет быть магом.

- А о Дане ты подумал? Каким бы он ни был, магия - его жизнь, и потерять дар для него - равносильно смерти!

- Мне плевать, что станет с этим недоумком! - разозлился корифей. - Главное, чтоб выполнил то, ради чего был создан! Пусть благодарит Экру, что вообще в живых останется! Он изменник и сын изменницы! Меня волнует только Ян! Я хочу, чтобы мой сын остался жив и вернулся в Тинарис! Он не должен прозябать в этом отсталом Мирке! Ради сына я готов взойти на эшафот! Я верю: император сдержит слово и простит моего мальчика!

- Что ты несёшь?! - возмущённо вскричал Йозеф. - Миссия в Тинусе провалилась! Даже если каким-то чудом император остался жив - он не простит!

- Не тебе решать за императора! - взорвался Константин. Он вскочил и забегал по комнате взад-вперёд. - Я вернусь домой, расскажу императору всё, как есть, и попрошу помощи. Он поймёт и поможет. Приговор должен быть исполнен! Нам достаточно десятка сильных мозгоправов, и изменники за год перережут друг друга!

- А если они последние тинарисцы?

Константин остановился и ткнул пальцем в сторону Йозефа:

- Не смей хулить императора! Он лучший маг Тинариса, и знал, что делал! Тинарис процветает, а ты просто сгораешь от зависти, потому что вынужден жить в этом помоечном Мире! Ты бесчестный и бессовестный трус! Ты предал свой род и своего императора! Спасая шкуру, ты забыл о долге!

- Хватит! - прервал его Йозеф. - Мой моральный облик обсудим в другой раз, а теперь рассказывай о Дане.

Корифей вздрогнул, как от удара: ему было гораздо приятнее бросать в лицо Йозефу обвинения, чем раскрывать их с Ремом секреты. Но магия Серёг не позволила увильнуть от ответа, и, стиснув кулаки, Константин нервно заговорил:

- Когда Дан родился, мне хватило одного взгляда, чтобы понять: наш эксперимент удался на славу. Мальчик обладал огромным магическим потенциалом и был невосприимчив к магии Заброшенного Хутора. Я лично проверил это, переместившись с ним к мёртвой зоне. Оставалось лишь настроить детонатор. Но для этого нам нужна была бомба.

- Кирик?

- Да. Правда, с бомбой возникла заминка. Нам никак не удавалось отыскать нужную женщину. Но, в конце концов, Рем обнаружил подходящий экземпляр среди отщепенцев, и мы приступили к работе. Сначала всё шло по плану. Мы успешно трансформировали плод в утробе матери. Но проклятая магичка, - лицо Константина исказила ярость, - поняла, что происходит, и сбежала от Рема. Хитрая стерва! Мы искали её семейку больше шести лет. А они всё это время сидели в Скайлете и потихоньку разрушали нашу магию! Когда мы нашли их, то обнаружили, что им почти удалось обратить трансформацию. Но Экра была на нашей стороне! Мы забрали мальчишку и поместили в специальную сферу, имитирующую материнскую утробу. Мы заставили Кирика вновь пережить рождение, и всё вернулось на круги своя. У нас получилось даже лучше, чем мы ожидали. Мальчишка потерял память о годах, проведённых с родителями, и почитал Рема как отца и спасителя. Он поверил всему, что рассказал Рем, и беспрекословно слушался его, в отличие от Дана, который никого ни во что не ставил. Даже меня! Я с трудом справлялся с его желанием крушить и ломать, бить и калечить. Сущность убийцы так и пёрла из него. Конечно, он никого не убил бы, поскольку его жертва - Кирик, но хлопот с ним было по горло. В результате Дан сбежал от меня. Первый раз мне удалось его выловить и вернуть в Ингур, но вскоре этот хитрец сбежал вновь, да ещё прихватил с собой Серёги Божены. Будь мальчишка поумнее, он бы затерялся в Тинусе навсегда. Но история с жаулетами выдала его с головой. Я послал магическое письмо в Берну, вскрыв которое, Дан попал бы под заклятие, и оно вернуло бы его в Ингур. Но письмо попало в руки Аверию. Не знаю, что произошло - то ли он не успел отдать его Дану, то ли вовсе не собирался - переворот спутал мне карты, и когда письмо всё-таки дошло до Даниэля, он не открыл его, почувствовав магию Плеяды. Правда, Ян сумел поймать беспутного сыночка, да не надолго. Какие-то придурки-отщепенцы напали на его отряд. Дан сбежал, и на какое-то время словно исчез с Тинуса. Мы с ног сбились, разыскивая его, но разве я мог подумать, что сам князь Андрей пригреет моего блудного внучка на своей груди. Что он в нём нашёл?! - Константин обратил глаза к позолоченной лепнине потолка и недоумённо поморщился. - Но, слава Экре, во время представления в Велишаре, Даниэля узнал Владимир, его бывший учитель. Владимир больше других пострадал от выходок моего внучка и много лет точил на него зуб. Мне даже пришлось отослать его из Ингура. Ненависть Владимира была настолько велика, что его не обманули ни грим, ни магия. Он немедленно сообщил в Ингур о местонахождении Даниэля, и Ян бросился в погоню. Каково же было его удивление, когда оказалось, что за пару лет Даниэль поднаторел в поисковой магии. Щенок почувствовал приближение карателей и удрал. Мы бы, конечно, нашли его, но вмешался ты! - Корифей вскинул голову и уничижительно посмотрел на Йозефа. - Возомнил себя наставником? Да зубы обломал! - презрительно хохотнул он. - Предназначение Дана не в том, чтобы стать великим магом. Он лишь сосуд с магией, которую в нужный момент заберёт Кирик.

Йозеф почувствовал себя виноватым: он презирал Даниэля за безалаберность и нежелание учиться, а тот просто не мог иначе - Дан был не оболтусом, а жертвой бесчеловечного эксперимента. И что самое ужасное, Йозеф не знал, что теперь делать. Он с молчаливой ненавистью смотрел на корифея, который продолжал вдохновенно говорить:

- Ты отсрочил завершающую стадию нашего эксперимента. Ты прикрыл Дана, и нам пришлось ждать почти три года, прежде чем ты окончательно разочаровался в нём и отпустил на все четыре стороны. Подвиги наглого и ловкого вора, объявившегося в Стрэне, заинтересовали Рема, и Дан попался! Сейчас мы уже были бы в Тинарисе, если б Рем, по глупости, не попался гранской страже. Он оставил Кирика без присмотра. Мальчишка занервничал, и спящая в нём магия начала пробуждаться. Сам не понимая почему, Кир покинул Грану и отправился в Стрэну, где разбойничал мой любимый внучок. Бомба и детонатор потянулись друг к другу, и две недели, проведённые Кириком в дороге, стали для Даниэля настоящим кошмаром. Дан почуял родственную магию. Он жаждал соединиться с ней, но не осознавал этого и изо всех сил цеплялся за разгульную жизнь. А когда желание уйти становилось нестерпимым, напивался в дым и падал в объятья продажных женщин. Мой внучок допился до состояния полной невменяемости. В результате, прибыв в Стрэну, Кирик не нашёл того, кого искал. Бедняга Кир, - Константин хихикнул, - потерял цель и едва не сошёл с ума. Его спас голод. Поиски еды заменили Кирику поиски Дана. Но даже в полубезумном состоянии, он отправился искать еду туда, откуда веяло магией. И, как по заказу, наш малыш притащился на хутор пройдохи Никандра. Никандр, конечно, задержал Кирика. Ник всегда был любопытен, и юный маг-беспризорник заинтересовал его. - Корифей откинул голову и зло расхохотался. - Кирик мог бы служить Никандру до седых волос, но на какой-то миг сознание Даниэля прояснилось, и я тут же явился ему во сне и слегка припугнул. Этого оказалось достаточно: мой храбрый внучок сломя голову бросился совершать подвиг. И долгожданная встреча, наконец, состоялась! Скупердяй Никандр продешевил! Дан купил бы Кирика и за тысячу золотых крон, ибо для него Кир бесценен! - Константин согнулся пополам, словно живая подкова, и зашёлся в бешеном хохоте. Изящный чайный столик задрожал, тонкая фарфоровая чашка полетела на пол и раскололась пополам, но корифей ничего не заметил. Он хохотал и хохотал, и Йозеф стал опасаться за его рассудок.