Линн Абби - Взлет и Падение Короля-Дракона

Иди, псионически прорычал мне Раджаат. Твоя судьба ждет тебя.

Судьба. Дэш и Дорин. Джиккана и Балт. Мирон Сжигатель-Троллей и Хаману… Моя судьба была моим правосудием и моим выбором. Я повернулся ко второй тележке, поднял руку и слегка коснулся горы сожженого мяса. Она вздрогнула и завыла, старашный, душераздирающий крик, непохожий ни на что, что я слышал раньше. Пара тлеющих красных глаз появилась на в остальном совершенно невыразительном лице, и, вместе с ними, псионическая стена недовольства.

Кто ты? спросил я, с размаху ударяясь в эту стену, хотя мой настоящий вопрос был совсем другой: ты тот, кем я стану?

Раджжат вмешался прежде, чем я получил ответ на любой вопрос. Холодный серый туман окутал меня. Иди! скомандовал он во второй раз, его воля окутала и подавила мою, и я вошел в Серость.

Я оказался в небольшой комнате, внутри которой плясали яркие всплески света. Под моими голыми ногами был пол из ртутного стекла, холодный, как могильная плита в полночь. В шаге от меня ртуть переходила в спокойную, темную воду. Потолок надо мной походил на радугу из разноцветных кристаллов; шесть камней образовывали круг вокруг седьмого, который был воплощенной темнотой.

Пока я смотрел на него в молчаливом восторге и страхе, внутри каждого из кристаллов радужного кольца забились огоньки света, с каждым ударом они разрастались и наконец выплеснулись наружу, зубчатые колонны разнообразных цветов становились все сильнее, все ближе и ближе приближались к центру темного кристалла.

Смотри, сказал мне Раджаат, хотя я не нуждался в его словах, во все глаза смотря на чудо перед собой.

В то мгновение, когда зубчатые разноцветные колонны сошлись вместе, внутри темного кристалла появилось крошечное пятнышко, бесцветный шарик света. Он притянул к себе цветные колонны, сожрал их и начал распухать, становясь все больше и ярче, до тех пор, пока темный кристалл наполнился таким ярким светом, что мои смертные глаза не могли смотреть на него. Я закрыл глаза и отвернулся, погрузившись в мою собственную темноту. В то же мгновения я почувствовал слабый толчок. Когда я снова открыл глаза, комната была темна, а из камней высовывались маленьки цветные колонны, не больше моего пальца.

— Черная Линза в Хрустальном Зале Башни Пристан, — прошептал Раджаат мне на ухо. — Не спрашивай, что это такое, как это сделано и откуда взялось. На всех планах существования нет ничего, что сравнилось бы с этим. Войди в бассейн и стань моим величйшим созданием, моим последним Доблестным Воином.

Моя семья не выращивала своих сыновей дураками. Мне не надо было вопросов, чтобы понять, что дар, который мне предлагает Раджаат, был не тем, который мог бы принять любой разумный человек. Тем не менее я очень хорошо знал, что умру в то же мгновение, когда откажусь от него. Однажды я уже выбрал смерть, когда стоял лицом к лицу с Мироном Сжигателем-Троллей — и Раджаат восстановил меня. Моя жизнь стала слишком драгоценной, чтобы отказаться от нее вторично. Я победил свое упрямство, и мои ноги понесли меня вперед, по ртутному стеклу в непроницаемо-черную воду, а потоки света опять стали извергаться из кристаллов.

— Ты не пожелеешь об этом, — уверил меня Раджаат.

— Я уже-

Световые потоки собрались в копье ослепительно белого света, который ударил в мой череп и обжег меня как огнем. Я закричал от смертельной боли и стал медленно подниматься в воздух. Внезапно Черная Линза открылась. Внутри оказалось ниша, высотой с человека и такая широкая, что там можно было стоять с вытянутыми руками. Когда мое сердце оказалось в ее центре, она закрылась, опять превратившись в идеальную сферу. Магия Раджаата стала многоцветной сферой вокруг меня. Потом она превратилась в столб и подняла меня и Линзу в ночное небо.

Что я могу рассказть о моих последних мгновениях, как смертного человека? Моя плоть стала огнем, мои кости — красной раскаленной сталью на наковальне кузнеца. Даже мои воспоминания превратились в пламя и пепел. Потом, когда не осталось ничего, кроме света, Линза сфокусировалась внутрь. Вытащив материю из умирающего солнца, восходящих лун и бесчисленных звезд, горевших на безоблачном небе, Раджаат сотворил своего последнего Доблестного Воина.

Мое сердце билось в одном ритме с миром подо мной, бессмертие вливалось в мои вены и я радовался, я наслаждался им. Я увидел Атхас таким, каким я хотел, чтобы он стал: рай, на поверхности которого раскинулось изобилие цветущих полей и зеленых лесов, перемежаемых огромными горами со снежными шапками на вершинах могучих пиков, голубыми озерами и реками, связанными между собой, а над ним парило затейливое кружево облаков.

Никогда! Раджаат вдребезги разбил мое видение. Атхас не принадлежит нам. Мы нечистые, осквернители. Наши дети выростают из дерьма. Наша кровь испорчена. Не нам мечтать о будущем. Ты и твои товарищи должны вычистить мир, вернуть его к чистоте прошедших лет. Синий мир, который он уже показывал мне раньше — бесконечный океан Атхаса и плавающие города — вытеснил мое собственное видение. Я вгляделся пристальнее и увидел, что города населены халфлингами, что поразило меня до глубины душе, ведь как тогда, так и сейчас халфлинги не жили в городах. Долг человечества лежит на ваших плечах. И он должен быть выплачен, Ману из Дэша. Он должен быть выплачен полностью, без остатка .

Сети волшебства окружили меня, сомкнулись вокруг меня, оплелись удавкой на шее, приказывая принять свою судьбу, подчиниться Принесшему-Войну, уважить Раджаата, моего спасителя, моего создателя. И я уступил.

Великий, ваша воля — моя воля.

Сети исчезли, и Раджаат закончил создание своего последнего Доблестного Воина. Не мне говорить об ошибках и слабостях, которые, по менению Раджаата, существовали в моих товарищах, но я точно знал свою собственную слабость, знал еще до того, как Черная Линза вернулась обратно к радужное кольцо на потолке Хрустального Зала. Я принял дар первого волшебника, потому что у меня не было выбора, но ко мне прилипли осколки моего тогдашнего видения, картины многоцветного Атхаса, увиденной сыном фермера.

Так что семена моего восстания были уже посеяны, когда Черная Линза выплюнула меня. Не было и не могло быть никаких секретов от Раджаата, пока я лежал на ртутном стеклянном полу, а моя полупрозрачная, натянутая до предела кожа вбирала в себя свет бесчисненных звезд, равнодушно глядевших с полуночного неба.

— Встань.

Пальцы молний гладили меня, пока я собирался с духом, изображал нечто вроде глубокого поклона своему создателю, а затем медленно вставал. Затем я уставился на мои руки — черные кости. Я спросил себя самого, как это я вообще что-то вижу, но не осмелился коснуться своего лица.