Андрей Костанян - Восьмой цикл

— Да. Иначе эта же проблема может возникнуть и в Эдваре, там не совсем стабильная ситуация с восточными землями, хоть и Грейн по сути их ставленник.

После ухода Киреена Малик поднялся в спальню и все рассказал Милене. Она согласилась с его выводами. Она пообещала поговорить с отцом, чтобы он поддержал Малика.

Посол прибыл на следующий день. Совет семи назначили через три дня.

— Мы вышли законным путем, и совет Тридцатиградья признал нас, как свободный и независимый город. От лица всех граждан Шейена просим включить нас в состав совета государств. — посол закончил свою длинную, переполненную статьями хартии союза тридцати городов речь.

Председателем совета был Малик, и он выступил с речью:

— Уважаемый посол. Мы признаем законность выхода города Шейена из Тридцатиградья. По сути, это вообще не наше дело, а ваши внутренние дела, но вы попросили признать вас, и так, как ваше отделение было на законных основаниях, и представитель Тридцатиградья Киреен не против, мы признаем вас как независимый и свободный город. Это я говорю как председатель совета семи.

Малик подписал документ о признании и передал его послу. И продолжил:

— Сейчас же я буду говорить лишь как представитель Митранда. Мы против включения вас в совет семи. Совет семи не свободный союз городов, это союз конкретных государств который создавался с определенными целями. Одна из них — поддержание стабильной политической ситуации. Решение крупных споров между нациями. Заключения торговых соглашений и многое другое. Один город слишком мелкий для этих целей объект, и это только первое мое возражение. Второе заключается в том, что в уставе четко прописано, что совет семи не приемлит сепаратисткие движения…

— Но позвольте, — посол попытался перебить, но Малик продолжил, не обратив на возражения внимания:

— Тридцатиградье устроено по-другому принципу, нежели другие державы, и там возможен законный выход города или территории и мы это признаем. Поэтому и признали ваш выход. Но мы не одобряем его. Так как он может создать опасный прецедент и поднять сепаратисткие движения в других странах. Есть и еще причины, но эти основные. Митранд голосует против включения вольного города Шейена в совет. У меня все.

На лице посла образовалось уныние. Он понял, что это будет окончательным вердиктом. Вашаэль и Орлых поддержали Малика. Грейн же не просто проголосовал как Малик, он тоже выступил с речью:

— Я сейчас говорю как представитель государства, которые не раз сталкивалась с бунтами и восстаниями. Уважаемый посол, вы думаете — это восставало в основном население? Вы думаете народ, проживавших на тех землях хотел отделиться от великого государства? Почти всегда это попытки отдельных баронов, графов и даже герцогов получить полную власть и не подчиняться столице. Спросите у жителей восточных земель, когда им лучше жилось, когда бароны были независимы или когда они вошли в состав Эдвара? Вы везде услышите ответ, что где то жилось раньше неплохо, где то невыносимо плохо, но так хорошо, как сейчас они не жили. Но каждый второй крупный землевладелец хочет быть независимым. Он думает, что сможет обеспечить себя и население сам, без указаний сверху. Даже сейчас, когда на императорский престол избрали меня — представителя восточных баронств, они мечтают не платить дань и отделится от Эдвара. В отличие от народа, они видят лишь налоги, не думая о той помощи, которую им оказывает престол. И вы своим примером лишний раз подымете нехорошие мысли в их недалеких головах. Я признаю законность вашего выхода из Тридцатигралья, но я против вашего вхождения в совет семи, я вообще о вашем городе больше слышать не хочу.

Представители Карэндра и Эзреаля были мягче, но также высказались против. Посол уехал так и не получив желаемого.

Интерлюдия 20

Мы собрались вчетвером в кабинете Малика. Он сидел за столом и правил карту, внося в нее последние изменения, связанные с отделением Шейена. Вашаэль сидел с унылым лицом, о чем-то задумавшись. Кален стоял за спиной Малика и смотрел ему через плечо.

— Народ, что унылые какие? Ну, нашлись идиоты в одном городе, и что дальше?

— Казраэль ты хоть чуть-чуть людей понимаешь? Вот мы вчетвером пришли к выводу, что это может привести к развалу статуса-кво. Своим отказом принять Шейен совет семи не гарантировал спокойствие в остальных землях, а лишь уменьшил риск. Этот пример может быть поддержан как минимум в трех странах.

— Так тебя же устраивает подобное. Страны ослабеют, твои позиции станут сильнее.

— Да нет же, — он резко встал и с раздражением отбросил карту со стола, — Моя сила заключалась в стабильности, когда я мог влиять на каждое государство, работать бок о бок с каждым крупным эгрегором. Сейчас же я могу потерять этот контакт, а в странах могут начаться войны, что окончательно уничтожит мое влияние на них. Думаешь Орлых от этого пострадает? Или твой загадочный парень из страшилок? Вот они наоборот наберут силу. Я приложу все усилия, чтобы этого не случилось. Вашаэль меня поддержит, но это может оказаться недостаточно.

Я покидал их встревоженными. Время подтвердило опасения Малика.

Часть 6: Внутренние раздоры

Глава 24: Хроники начала развала

Опасения Малика стали подтверждаться, не прошло и двух месяцев. Сначала просто пошли разговоры в северных городах Тридцатиградья, соседей Шейена, что в Шейене не так уж плохо после отделения. Через месяц шесть городов и восемнадцать деревень считали, что Шейен им показал пример как надо себя вести с центральными властями. Причем ни Киреен, ни совет семи не знали как в действительности идут дела в Шейене. Город закрылся от них. А слухи о том, что он процветает множились и распространялись, как чума. Крестьяне северных городов и деревень вместо работы на уборке урожая стояли у городских советов, требовали снизить налог, а когда вернулись на поля, было уже поздно. Половина урожая была потеряна, в этом обвинили Киреена лично. В воздухе витала угроза голода и требований, чтобы толстосумы центра выделили деньги и хлеб. А тем временем площадь потерянного урожая составляла половину северных земель и треть от всех пахотных земель в Тридцатиградье!

Главы Тридцатиградья обратились за помощью в совет семи, соседи обещали оказать необходимую помощь, тем более, что в Эдваре был переизбыток урожая и они как раз искали покупателя, но было уже поздно. Когда послы Киреена приехали с новостями, что голода не допустят, крестьяне стали жечь городские центры и требовать отделения.