Джульет Маккенна - Огонь с юга

— Я все еще с трудом могу этому верить. — Голос Сафара зазвучал сухо и насмешливо. — Вы уверены, что это было не ложное видение, что его не вызвало какое-то снадобье в вашей воде для питья или дым, окутавший ваши корабли?

— Поверь этому, — холодно произнес Кейда, — прежде чем основание твоей крепости охватит колдовской огонь.

— Ты уверен, что это не обман и не подделка? — спросил Корон.

Кейда уставился на него в упор, не мигая.

— Не ложное видение разорвало Атуну лицо и облило меня его кровью. Не безобидный дым опалил Олкаи, так что ее рука стала обугленной костью, и обрек ее на смерть в течение нескольких дней, полных невыразимых страданий. Мы можем призвать Чейзен Итрак, чтобы она поведала, что пережила, если тебе угодно мне не верить. Хотя, должен тебя предупредить, Джанне Дэйш не будет довольна, если Итрак подвергнется такому испытанию. — Он отвел взгляд от Сафара. — Кто вздумал бы без надобности заявить, будто его владение стало жертвой вторжения волшбы и осквернено ею? Чейзен Сарил? Что он мог бы надеяться выиграть?

— Кто знает? — Сафар поглядел на него с вялым безразличием. — Предлагаю тебе вернуться на твои острова и приготовиться к встрече с угрозой. Я предприму что нужно, чтобы совладать с ней, когда она подступит к моим рубежам. Может статься, дикари и их колдуны найдут то, что ищут, среди народа Чейзенов, и ничем не побеспокоят нас.

— Но как мы справимся с их кознями, если они придут на север? — Корон определенно был на взводе и даже не обращал внимания на своего доверенного раба, который явно хотел что-то ему шепнуть.

— Представить себе не могу, как это чародей лучше защищен от удара стрелы в глаз или меча по шее, чем любой другой человек, — Сафар пожал плечами. — Сколь многих мог бы такой убить, прежде чем один из нас доберется до него и положит конец злу? У меня полно людей, готовых на него броситься.

— Рад это слышать, — сказал Кейда. — Все они понадобятся на юге.

— Откуда ты знаешь, что эти колдуны не защищены от любых мечей и стрел? — Редигала Корона, похоже, одолела дурнота. — Древние предания рассказывают о чудотворцах, что не поддаются ни железу, ни камням из пращи, не горят в огне, не тонут в воде.

— Тогда давай поищем в тех же преданиях хоть какие-то намеки, как одолевали подобную волшбу, — настойчиво предложил Кайд.

— Если меня что и беспокоит, то это колдовская скверна, — нежно проговорил Сафар. — Мой долг перед людьми — хранить их от любого соприкосновения с этой мерзостью.

— Я всегда верил в невиновность тех, кого против воли коснулась волшба, — твердо сказал Кейда.

— Как и я, — кивнул Кайд.

— Между тем многие из моих книг утверждают обратное. — Сафар покачал головой, прекрасно изображая сожаление. — Очищение приносит плоды далеко не всегда. Те, кто отправится на войну, вполне могут оказаться изгнаны со своих островов.

— В этом споре приводятся несокрушимые доводы с обеих сторон. — Когда Редигал Корон заговорил, его раб подался вперед и шепнул какие-то торопливые слова.

— Тем больше причин не лезть на рожон, пока не возникнет угроза для моих вод, — вздохнул Сафар.

— Ты думаешь, твои люди поблагодарят тебя за то, что ты тешился отвлеченными вопросами когда однажды, проснувшись, они увидят, что колдовство осаждает их? — отрубил Кайд.

Думаешь, я поверю, будто ты изучаешь свои летописи и все эти обширные тома доводов и наблюдений, когда ты едва ли научен грамоте, и, что еще хуже, ты этого не стыдишься, жирный и потный боров, не видишь позора в подмене мудрости наглостью, с помощью которой и правишь своим огромным владением?

Кейда изучал хитрое лицо Сафара. Ниже покрытых растительностью челюстей он увидел решительно выпяченный подбородок, а светлые глаза излучали неприязнь.

Я мог бы сидеть здесь и болтать, пока солнце не сядет, а обе луны не взойдут и не зайдут, а ты так и не согласишься биться с этими неведомыми захватчиками. Я бы мог привести сюда Итрак и добиться, чтобы она вновь пережила каждый чудовищный миг своего испытания, но результатом станет то, что у тебя вызовет приятную щекотку вид женщины в горе. Телуйет говорил мне, как тебе по вкусу синяки у твоих наложниц. Ты засядешь здесь, в своей огромной крепости, точно жаба под скалой, и будешь наблюдать, как владения к югу от твоего одно за другим попадают в руки этих нечестивых колдунов, и даже счастлив будешь видеть, что твои соперники достались в жертву такому врагу. Ты станешь биться только тогда, когда чародейство начнет угрожать владению Улла.

Тут ужасное подозрение холодом пронеслось по хребту Кейды.

А будешь ли ты биться? Или, если найдешь то, что ищут эти мерзостные дикари, ты предложишь им сделку ради мира в твоих землях? Тебя не обеспокоит, если любой чужой остров в южных морях осквернится волшбой, лишь бы все, над чем ты властвуешь, продолжало служить твоим гнусным прихотям.

Кейда принялся разглядывать ползущие вперед бесчисленные усики зеленых лоз и более темные листья, которые вились по рыжеватому шелковому ворсу ковра. Синие цветы лоджена, казалось, в беспорядке мелькают среди белых трубоцветов и путаницы желтых ползучих огоньков.

Ковер может выглядеть как мешанина видений, посетивших ткача, пока он работал за станком. В конце концов, никто не видел ткача, повторяющего узор, и нет украшения, которое одинаково использовалось бы дважды на расстоянии вытянутой руки от тебя, не так ли? Встань, сын мой, и раздели разные сущности. Проследи каждую отдельную составляющую. Тогда ты увидишь рисунки, сокрытые от неопытного глаза теми, кто их создавал.

Кейда оторвался от изысканного переплетения темных лоз, бегущих наискось через ковер, от трубоцветов и ползучих огоньков, образующих свой особый узор на пустых участках.

Он поглядел на Сафара, а затем на Редигала Корона.

— Есть другие возможности, которые мы могли бы рассмотреть.

— Послушаем! — Судя по отчаянию Ритсема Кайда, он осознал: Улла Сафар не собирается ничего делать.

— Даже собственными глазами посмотрев на этих чудовищ, мы ничего не узнали о чародействе, кроме того, насколько большое зло влечет оно за собой. — Кейда сглотнул. — Как ты говоришь, на памяти живущих никто в этих краях не видел волшебников. Но жителям северных островов не выпало такого счастья. Мы все слышали о варварских набегах, о захвате пряностей и рабов и о грабеже купеческих галер.

— Это ничего нам не дает. — Сафар не сдвинулся с места. — Мой отец говорил мне, что в минувшие дни страны, терзаемые волшебниками и находившиеся у границы беспредельных земель, дорого платили варварам за драгоценные камни. Таким образом в тех краях царил мир — до тех пор, пока было возможно откупаться от захватчиков, возомнивших о себе невесть что из-за своих чар, а не проливать кровь жителей Архипелага. — Кейда порадовался тому, что увидел на лице Кайда, застигнутого этим неожиданным замечанием врасплох. Раб позади Корона тоже внимательно наблюдал. — Не можем ли мы попросить северных владык поделиться знанием о том, как им удалось удержать в стороне чародейство и не позволить колдовству запятнать их земли?