Крис Хамфрис - Вендетта

Скай посмотрел на нее, задержал взгляд на волосах цвета воронова крыла, волнами спадающих на плечи, затем — на миловидном смуглом лице, искаженном злостью и разочарованием. Как бы он хотел объяснить все Жаклин! Но как?

— Это долгая история, — вздохнул Скай, — а автобус в Каурию отправляется через двадцать минут.

— В Каурию? К камням? — Гнев уступил место любопытству. — Хочешь осмотреть достопримечательности?

— Вроде того, но не совсем.

Что он мог сказать Жаклин, когда сам точно не знал цели своей поездки?

— Я собираюсь остановиться в долине за мегалитами. — Скай опустил взгляд и добавил: — Не то чтобы в палатке и все такое… Там есть ориу.

— Oriu? Ты имеешь в виду пастушью пещеру?

Девушка произнесла эти слова со столь явным отвращением, что Скай не удержался от смеха.

— Она не так уж плоха, как можно подумать. А я отлично экипирован.

Он кивнул на новехонький альпинистский рюкзак, рядом с которым были сложены утепленный спальный мешок, газовая плитка и куча разнообразных полуфабрикатов — все от лучших производителей. Хорошо иметь кругленькую сумму на банковском счете.

Жаклин скептически изучала груду вещей на полу.

— И надолго ты?

Скай подумал: «Пока не узнаю то, что необходимо», а вслух произнес:

— Посмотрим. Там видно будет.

Девушка по-прежнему недоверчиво спросила:

— Где эта пещера?

Когда Скай описал каменную стену, проходящий через нее туннель и расположенную по ту сторону долину, Жаклин кивнула.

— Кажется, я знаю, где это. Я охотилась там с бабушкой. — Она содрогнулась. — Холодное место. Что ты будешь там делать?

Он пожал плечами.

— Думать.

— О маццери?

— И о других вещах.

Жаклин подалась вперед.

— О каких?

Ну как он объяснит ей? Скаю предстояло еще так много узнать о Корсике, о тайнах своего рода. И он надеялся выведать все без очередного «путешествия». Всякий раз, когда Скай перемещался в прошлое, он что-то приобретал, образно выражаясь — включал что-то, что уже нельзя было выключить. Одно такое включение помогло спасти девушку, которая стояла сейчас рядом; другое же обнаружило таящегося внутри него берсерка и яростное желание Бьорна убивать и убивать. А что касается Тиццаны…

Мысли о ней вернули Ская к реальности. Он выглянул в окно. На улице ярко светило утреннее солнце, но к вечеру оно зайдет, и на небе появится луна. Это будет первое полнолуние после того, как он вернулся от своей много раз прапрабабки. Сегодня ночью Скай узнает наверняка, сколь многое от нее сохранилось в нем.

И конечно, он не мог дожидаться ночи в квартире Паскалин!

— Мне пора, — сказал он.

Жаклин молча наблюдала, как Скай приторачивает к рюкзаку спальный мешок.

— Возможно, ты улучишь как-нибудь время и расскажешь мне все? — нарушила она наконец тишину. — Ты ведь вернешься в Сартен?

— Я буду приходить по крайней мере раз в месяц. Купить еды, принять душ. — Он принюхался и ухмыльнулся. — Не знаю, насколько меня хватит нырять в эти ледяные ручьи.

«Болван!» — обругал себя Скай.

Вот он стоит перед Жаклин — весь из себя таинственный, полный загадочных сил, собирается жить в горах отшельником, — и о чем он с ней говорит? О немытом теле! Нет, ему действительно пора в горы!

Девушка, казалось, не обратила на это особого внимания.

— Что, если я приду навестить тебя?

Скай посмотрел на нее.

— Буду рад.

— Хорошо.

Она поднялась, поцеловала юношу в обе щеки и пошла к выходу, но у двери остановилась.

— Bon chance,[34] — сказала Жаклин.

— И тебе, — ответил Скай и добавил: — Да, Жаклин, если соберешься ко мне…

— Что?

— Убедись, что не близится полнолуние.

Он высадился из автобуса в полдень, но до пещеры добрался, когда стрелки часов уже приближались к трем: в этот раз у него была более тяжелая поклажа, а на ногах — ботинки, и он не мог передвигаться с быстротой и легкостью Тиццаны. Всю дорогу в лицо неизменно дул ледяной ветер с северо-востока — грекаль, так она его называла.

Жилище оказалось холоднющим, словно камень, из которого было сложено. Точно морозильная камера в холодильнике. Но, как заметил Скай, за время, прошедшее с его поспешного бегства, в пещере никто не побывал — заготовленные им дрова лежали на прежнем месте, и вскоре в очаге запылал огонь.

Некоторое время он просто сидел, положив подбородок на колени. Он наблюдал за игрой пламени, представляя, что Жаклин сидит в каком-нибудь кафе Сартена рядом с ним.

— КЧВМЗ? — громко вопросил Скай.

Нет, не так. На этот раз он знал, куда, черт возьми, его занесло, но вот зачем, черт возьми, его сюда занесло?

В волнении он открыл боковой карман рюкзака и, достав резец из белого кварца, поднес орудие к свету. Впервые сжав его в руке, Скай сразу ощутил и увидел клубящуюся внутри тьму. Позднее он узнал, что она означает: убийство Эмилио Фарсезе. Но быть может, его собственные последующие действия немного ослабили исходящие от инструмента темные эманации?

Возле очага лежали нетронутыми девятнадцать камней. Из кармана Скай вытащил те пять, что захватил с собой в ту ночь, когда чуть не лишился руки, и положил на земляной пол рядом с необработанными. Собрать полный алфавит — такова была одна из задач на ближайшее время. И Скай не будет торопиться. Он может себе позволить хоть целую неделю размышлять над каждой руной перед тем, как воплотить ее в камне. Каждая руна должна принадлежать ему, и только ему, должна отражать его индивидуальность. Эти камни послужат инструментом в достижении поставленных целей.

Скай окинул взглядом пять кругляшков из своего расклада. Он поработал уже со всеми, кроме одного.

— Наутиз, — произнес он и протянул руку.

Крепко зажав руну в кулаке, Скай понял, что именно потому его, черт возьми, сюда и занесло. Руна силы, руна свершившегося предназначения. А путь к нему — как только он разберется здесь со всеми вопросами — лежит назад в Англию.

Где томится в неволе душа его кузины.

Оглядевшись по сторонам, Скай осознал и другие причины.

— Очевидно, все так или иначе связано с камнями, — прошептал он, и в этот самый миг его осенило.

Ответы всегда заключены в камне. Камень. Его собственный рунный расклад и инструмент, которым Скай вырезал символы; орудие, некогда принесшее и смерть, и жизнь. Им создавали замечательные рисунки на стенах пещеры. И в их авторе уживались убийца и художник. В предке Ская.

Он встал. Отблески пламени мелькали на стенах пещеры и будто заставляли изображение двигаться. Теперь Скай знал кое-что о Тиццане и мог прочитать ее истории, вырезанные в граните. Сейчас он, углубляясь в ее память, понимал, какие картинки были здесь во время его последнего «путешествия», а какие появились позже. Вот пастуший посох как будто вырастает из ветви каштана. Вот колыбелька, значение которой Скай теперь хорошо понимал. И кроме того…