Лис Арден - Алмаз темной крови. Дудочки Судного дня

— Вряд ли. Многие покинули Ирем перед проведением ритуала, а те, кто остался… слишком много лет прошло, Виша.

— Тогда что нам остается? — спускаясь из капсулы, спросил Иво. — Задание не выполнено, значит, о возвращении речи не идет. Может, полетаем еще, поищем?

— Да с таким же успехом можно камни переворачивать и под ними искать! — Виша топнула ногой, подняв облачко рыжеватой пыли. — Хотя летать, конечно, приятнее.

Они сидели вокруг небольшого костерка, устроенного эльфами из высохших до окаменения веток степного кустраника, пили травяной чай из запасов шаммахита. Вокруг были тишина, темнота и огромное, черное шаммахитское небо, настолько великолепное, что и смотреть на него было страшновато. Тихий их разговор был нарушен брохусом: он вдруг как-то подобрался, жестом приказал всем замолчать и с минуту вслушивался в ночь. Потом, не вставая, повернул голову вправо и сказал кому-то, находящемуся за пределами света костерка:

— Вы слушаете нас уже довольно давно. Видимо, ничего интересного мы не сказали, иначе вы подошли бы поближе, ведь так?

— Возможно. — Кто-то ответил Тойво из темноты, но подходить не стал.

— Может, вы разделите с нами этот ночлег? — пригласил неизвестного брохус. — Скучно быть одному в этой пустыне.

— Разве это пустыня, — и в свете костра появился незваный гость. — Даже ваш мирок знавал такие пустыни, по сравнению с которыми эта — цветущий сад. — Он подошел ближе и спокойно уселся на камень, на котором днем сидел альх-Хазред.

Это был мужчина средних лет, седой, одетый в подобие рясы, подпоясанной простой веревкой, в руках его был посох, с плеча свисал тощий мешок.

— Эээ… всегда рады гостю, — Маульташ справился со своим лицом и выдал несколько торопливое приветствие. — Чем обязаны такой честью? То есть, тьфу… Виша, ну скажи уже что-нибудь!

— Добро пожаловать, — тоже не слишком радушно выдавила Виша. — Тойво, ты что-нибудь понимаешь?

— Не очень, — признался брохус. — Я почувствовал, что мы не одни минут десять назад; сначала подумал, почудилось… а потом вы сами окликнули меня, ведь так?

— Так, — кивнул пришлец и внимательно оглядел всех сидящих у костра. — В этих краях меня зовут Пьющий Песок. А вы, как я понимаю, и есть те самые неудачливые паломники в Ирем?

— Ага. — Гном кивнул, ополоснул свой стакан, налил в него травяной отвар, пахнущий чабрецом, и подал гостю.

— Благодарю. — Тот принял стакан, вдохнул горячий пар и с наслаждением глотнул. — Что ж…могу быть вашим проводником.

— То есть? — подалась вперед Виша.

— Так и есть. Проведу вас в Ирем, город тысячи колонн и прочей чепухи.

— Каким образом? — спросил Ика, насмешливо приподнимая брови.

— У меня свои секреты, остроухий. И я держу их при себе.

— А какой ценой? — этот вопрос задал Иво.

— А вот это уже интереснее. — Гость поставил стакан рядом с собою, еще раз оглядел собравшихся, словно выбирая кого-то. — Один из вас сыграет со мной. В полночь, когда звезды занимают подобающее положение, партия в махшит с одним из немногих уцелевших шаммахитов — что может быть лучше? В последний раз я проиграл и это немного беспокоит меня. Ты ведь нашла игральную вышивку? — Пьющий Песок обратился к собирательнице. — Она вполне заменит нам доску.

— Но… там был совсем другой рисунок, не для махшита, — Виша даже не спросила, откуда пришелец знает о вышивке.

— Ничего, и тот подойдет. Неси, чего сидишь.

Недоумевая, Виша поднялась, залезла во флюг, нашла свою сумку и спрятанную на самое дно вышивку. Не разворачивая ее, и зачем-то прихватив разворошенную сумку, она вернулась к костру и протянула гостю вышивку. Тот взял ткань, одним движением встряхнул и расправил в воздухе — и она зависла, паря над землей, поблескивая золотыми нитями.

— Ничего себе… — протянул гном. — Старая магия. Впечатляет. И чем тебе, Виша, рисунок не угодил? Самый что ни на есть правильный.

Виша присмотрелась — действительно, прежние, виденные ею узоры куда-то пропали, а на их месте оказались спирали махшита.

— Неплохое начало, — подал голос альх-Хазред. — А как насчет фигурок?

— Найдутся и они. — Гость запустил руку в свой мешок и, пошарив там, достал пригоршню разноцветных агатовых фигур. Он высыпал их небрежным жестом на вышитое игровое поле, и фигурки сами по себе встали на отведенные им тысячелетним обычаем места. — Готово. Ты играешь, альх-Хазред?

— Я играю. — Шаммахит встал, подошел к игровому полю. — Но никто не играет в махшит без ставок. Твоя понятна — ты проведешь нас в Ирем, если проиграешь. А моя?

— Если я выиграю, ты умрешь. — Совершенно спокойно сказал Пьющий Песок.

Неловкая тишина, повисшая над собравшимися, была нарушена гномом.

— Что?! — Взревел Маульташ. — Где это видано…

— Не надо, Маульташ, — остановил его шаммахит, улыбаясь так коварно, как может только шаммахит. — Иво, сядь, и даже не думай меряться силами с нашим гостем. Вы и пикнуть не успеете… Удивительно, у эльфов отшибло память, а люди помнят.

— Что помнят? — Виша дернула шаммахита за рукав. — Ты с ума сошел, разве можно такие ставки делать? А вы… откуда вы только взялись… Тойво, ты почему молчишь?!

— Виша, замолчи. — Альх-Хазред погрозил ей пальцем, не сводя глаз с игрового поля. — Он запросил несказанно мало, всего-навсего одну мою жизнь. Я согласен.

— Я рад. — Кивнул Пьющий Песок. — Твой ход, мальчик.

— Тойво… — Зашептала Виша в ухо брохусу, сбиваясь и глотая слоги, — это что ж такое… Они что, серьезно? Сделай что-нибудь, кто он такой вообще…

— Тихо… — Так же шепотом ответил ей брохус, — не мешай ему. И если не боишься, попробуй сама посмотри, кто он такой.

Виша возмущенно посмотрела на Тойво, но он и бровью не повел. Она пожала плечами и попыталась сосредоточиться на усвоенных от братьев приемах. Осторожно, деликатно, не привлекая внимания, заглянуть в мысли человека, снять верхний слой непрекращающейся болтовни, которую Тень именовал словесным поносом, и прочесть то, что прячется за этой шуршащей пеленой.

— Ай! — Виша вздрогнула и оглянулась — она могла поклясться, что кто-то только что дал ей хорошего подзатыльника.

— Ну что, — невозмутимо поинтересовался Тойво, — много разглядела?

— Вообще ничего. — Виша потерла затылок. — Тойво, там нет ничего, пусто… — и в этот момент ее снова треснули, не так сильно, но все же вполне ощутимо.

Тойво не выдержал и захихикал.

— Дурочка, думай, что говоришь…Скажи еще что там, — и он показал взглядом на бескрайнее небо, — пусто и ничего нет. И замолчи уже, и сиди тихо, и не вздумай что-нибудь выкинуть. Альх-Хазред не дурак. Из всех нас только он один, похоже, и знает, кто предложил ему партию в махшит посреди пустыни. Все, тихо. Альх-Хазред сделал свой ход. Игра началась.