Оливер Боуден - Братство

Иосиф повернулся к актеру, игравшему Понтия Пилата, и снова заговорил:

– Пилат, прошу тебя даровать мне благо, кое только ты можешь дать. Позволь забрать мне тело пророка, что умер сегодня!

Эцио проскользнул за кулисы. Микелетто занял место рядом с центральным крестом. Он сбросил свой костюм и нашел одеяние раввина, которое торопливо надел. Теперь он сам мог выйти на сцену. Пройдя по кулисам налево, Эцио сумел поближе подобраться к Микелетто так, чтобы никто не обратил на него внимания.

– Иосиф, если Иисус из Назарета мертв, и если центурион подтвердит это, я не стану отказывать тебе в просьбе. – Понтий Пилат обратился к Микелетто. – Центурион! Умер ли Иисус?

– Да, ваша светлость, – уверенно заявил Микелетто, и Эцио заметил, что он прячет в складках плаща стилет. Эцио сменил отравленный кинжал, в котором уже закончился яд, на верный скрытый клинок и вонзил его Микелетто в бок, удержав его прямо и уводя за сцену, туда, откуда сам только что пришел. Оказавшись за кулисами, он опустил противника на землю.

Микелетто смерил его сверкающим взглядом.

– Ха! – Выдохнул он. – Тебе не спасти Пьетро! Губка с уксусом была отравлена. Как я и обещал Чезаре, я дважды убедился в том, что дело сделано. – Он с трудом вдохнул. – Тебе лучше прикончить меня.

– Я пришел сюда не убивать тебя – ты помогал своему хозяину подняться высоко и падешь вместе с ним. Мне ты не нужен. Ты сам себя уничтожишь! Если ты выживешь, то, как собака, всегда возвращающаяся к своему хозяину, ты приведешь меня к моей истиной жертве.

Эцио не стал терять времени. Нужно спасти Пьетро!

Когда он снова оказался на сцене, то увидел воцарившийся там хаос. Пьетро корчился на кресте, его рвало. Лицо у него было бледно-зеленым. Зрители волновались.

– Что происходит? Что случилось? – Кричал Лонгин, остальные актеры уже разбежались.

– Снимите его! – Приказал Эцио рекрутам.

Кто-то из рекрутов-ассасинов метнул кинжал, перерезав веревки, которыми был привязан к кресту Пьетро, другие стояли внизу, чтобы подхватить актера. Остальные же вступили в схватку с солдатами Борджиа, которые появились, словно из ниоткуда, и теперь пытались штурмом взять сцену.

– Этого не было в сценарии, – булькнул Пьетро, свалившись в руки рекрутам.

– Он умрет? – С надеждой в голосе поинтересовался Лонгин. В такой жестокой профессии, чем меньше соперников, тем лучше.

– Задержите стражу! – Закричал Эцио, уводя со сцены рекрутов и унося Пьетро. Они пробежали по мелкому бассейну с водой в центре Колизея. Стая встревоженных голубей взмыла в воздух. Последний отблеск заходящего солнца заливал Эцио и Пьетро тусклым кровавым светом.

Эцио хорошо натренировал рекрутов, и те, прикрывая тылы, успешно отбили атаку солдат Борджиа, а потом все вместе выбрались из Колизея и скрылись в лабиринте улиц к северу от руин. Эцио направился к знакомому доктору. Ассасин забарабанил в дверь и, когда его не слишком охотно впустили, положил Пьетро на соломенный тюфяк, лежавший на столе в кабинете доктора. В комнате то тут, то там, были развешены пучки разных сушеных трав, их едкий запах заполнял помещение. На полках были расставлены непонятные предметы и некие создания (а так же части созданий), плавающие в стеклянных бутылках с мутной жидкостью.

Эцио приказал своим людям оставаться на улице. Он подумал, что решат прохожие, увидев целый отряд римских солдат. Наверное, что они увидели призраков, и от страха будут бросятся прочь. Сам он при первой же возможности скинул одежды фарисея.

– Кто ты? – Пробормотал Пьетро. Эцио заметил, что губы актёра посинели.

– Твой спаситель, – ответил Эцио и сказал доктору: – Его отравили, доктор Брунеллески.

Доктор быстро осмотрел актера, в глазах его сверкали огоньки.

– Судя по бледности, они использовали кантареллу. Любимый яд наших дорогих Борджиа. – И добавил, обращаясь к Пьетро. – Лежи.

– Я засыпаю, – выдавил Пьетро.

– Лежи! Он что, уже был болен? – Спросил Брунеллески у Эцио.

– Да.

– Хорошо, – доктор быстро с привычной легкостью смешал какую-то жидкость из разноцветных бутылочек и вылил смесь в пузырек. Потом приподнял голову Пьетро и поднес пузырек к его губам. – Выпей.

– Быстрее, – нетерпеливо вставил Эцио.

– Дайте время.

Эцио с тревогой смотрел на актера. Казалось, прошел целый век, прежде чем актер сел.

– Думаю, мне стало получше, – произнес он.

– Это чудо! – С облегчением выдохнул Эцио.

– Не совсем, – отозвался доктор. – У меня почти не было возможностей обследовать жертвы кантареллы, но к счастью, он принял немного яда, это дало мне возможность смешать эффективное противоядие. Теперь, – рассудительно продолжил он, – я принесу пиявок. Они полностью исцелят вас. Отдохни, мой мальчик, и очень скоро ты будешь здоров, как бык. – Он отошел и принес стеклянную банку полную черных извивающихся существ. Доктор зачерпнул горсть.

– Не знаю, как вас отблагодарить, – сказал Пьетро Эцио. – Я…

– Ты можешь меня отблагодарить, – перебил Эцио. – Ключ от калитки, через которую ты ходишь на свидания с Лукрецией в замок Сан-Анжело. Дай его мне. Быстро!

На лице Пьетро проскользнуло опасение.

– О чём ты? Я просто бедный актер, жертва обстоятельств, я …

– Послушай, Пьетро. Чезаре узнал о вас с Лукрецией.

Опасение сменилось откровенным страхом.

– О, Боже!

– Но я могу тебе помочь. Если ты отдашь мне ключ.

Пьетро, не говоря ни слова, вытащил ключ откуда-то из набедренной повязки и отдал его Эцио.

– Я всегда ношу его с собой, – проговорил он.

– Мудрое решение, – одобрил Эцио, забрав ключ.

Теперь он сможет проникнуть в Сан-Анжело, когда ему понадобиться. И это обнадеживало.

– Мои люди принесут твою одежду и проводят в безопасное место. Я пришлю пару человек, чтобы они постоянно присматривали за тобой. Тебе лучше залечь на дно.

– Но… мои поклонники! – воскликнул актер.

– Им придется обходиться Лонгином, пока не наступит момент, когда ты сможешь без опаски выйти на сцену. – Эцио усмехнулся. – Но я не волнуюсь. Он тебе не чета.

– Ты правда так думаешь?

– Абсолютно уверен.

– Ой! – Вскрикнул Пьетро, когда доктор прицепил первую пиявку.

Эцио в мгновение ока оказался снаружи и раздал приказы своим людям.

– Избавьтесь от этих костюмов, как только появится возможность, – добавил он. – Термы Траяна недалеко. Если повезет, то одежда, которую вы оставили, по-прежнему там.

Эцио тоже собрался уходить, но заметил фигуру, прячущуюся в тени. Как только человек увидел, что Эцио заметил его, он кинулся прочь. Эцио узнал в нем Паганино, вора, который должен был погибнуть в Монтериджони.