Элизабет Бойе - Воин и чародей

— А, да ну его, Миклу! Он всего лишь ученик, а можно подумать, что твой господин. Что ж, ты сам на себя не полагаешься? — Мори зашелся хихиканьем и не мог остановиться, пока не запихал в рот уголок перины. Он отгрыз кусок ткани, выплюнул перья. — Хитренький он, Микла, но Бьярнхард и до него доберется, как добрался в конце концов до Вигбьеда, как доберется в один прекрасный день до Камби, когда и тому случится умереть. Ты ведь тоже умрешь, дружок, и очень скоро, но сумеешь отсрочить этот ужасный день, если завладеешь мечом Вигбьеда. Сделаешь ты то, что я тебе сказал, или дружба врозь? — Он еще раз куснул перину и фыркнул, отдувая перья.

Сигурд следил, как Вигбьед досчитал последние монеты и загасил жуткую лампу.

— Мори, а ты уверен, что все выйдет как надо?

Мори щелкнул пальцами.

— Еще бы! Когда все заснут, я приду за тобой. — Он кивнул несколько раз, чтобы усилить выразительность своих слов, и умчался в ворохе из перьев, соломы и сушеного навоза.

Драуг медленно прошлепал через комнату к двери и вышел, не озаботившись ее запереть. Сигурд не отрывал глаз от комьев могильной земли на полу и не вылезал из постели до самого утра, пока испуганный крик Камби не пробудил его от весьма неприятных сновидений. Микла проснулся огорченный, с затекшим от неудобной позы телом, а Рольф делал вид, что весьма огорчен тем, что его вовремя не разбудили и он, не по своей, конечно, вине, проспал свою стражу.

— Все это, конечно, делишки Мори, — сказал Камби, угрюмо качая головой.

— Его хлебом не корми, дай насолить кому-нибудь. Чую я, затевается великая пакость. — Говоря это, Камби глядел на Сигурда в упор, и у того опять возникло неприятное чувство, что неповоротливый старый Камби знает гораздо больше, чем может показаться с виду.

О том, как прогнать Гросс-Бьерна, не было сказано ни слова, пока все не отобедали. Усевшись поудобнее, Камби с удовольствием раскурил свою трубочку, поглядывая в синее небо, и стал говорить, что весна, мол, недалеко, не успеешь оглянуться, как придет и лето, что скоро конец окоту и стрижке. Затем Камби отложил трубку и серьезно поглядел на Миклу, Рольфа и Сигурда. Понизив голос и опасливо косясь на Ульфрун, он сообщил:

— Завтра я начну приготовления. Мне нужно сначала кой-чем запастись.

Однако, как он ни берегся, Ульфрун скоро разгадала его намерения. Она и так уже была в сварливом настроении, поскольку обнаружила, что Гросс-Бьерн загнал в расселину и загубил ее лучшего вола, а коров перепугал так, что они почти перестали доиться.

— Ха, поглядите-ка на него, тоже мне — маг нашелся! Да ведь с тех пор, как Вигбьед умер, ты все твердишь, что с ним управишься, а он все пугает и пугает нас. Не говоря уж о прочих драугах — испокон веков они буйствуют будь здоров и превратили Туфнавеллир в самое жуткое местечко на свете!

Весь остаток дня она ворчала и наконец пригрозила:

— Чернобров, если ты, осел этакий, будешь сам воевать с мороком, я на тебя так разозлюсь, что до конца дней и словом с тобой не перемолвлюсь!

Камби от такого обещания просиял. Тем же вечером, сразу после ужина, он засобирался: взял лопату, большой мешок и куда-то удалился в одиночку.

Сигурд устроил себе ложе на помосте, как можно дальше от кровати Вигбьеда, и терпеливо снес неизбежные насмешки товарищей, отлично сознавая, что заслужил их. Ему-то самому было не до шуток, особенно когда он думал о том, что предстоит нынешней ночью. Не раз и не два Сигурд уже почти решал, что никакой меч не стоит этакого риска, — но всякий раз строго напоминал себе, что мужчина без меча не может считаться мужчиной.

Вместо подушки он подсунул под голову резную шкатулку и сказал себе, что Микла не осмелится забрать у него и этот меч. Если верить Мори, Бьярнхард как-то вызнал о беде Сигурда и старался, как мог, помочь ему через Мори. А может, это все чушь. Погибнуть, доверившись упыренышу…

Он твердо решил не спать в эту ночь и все же очнулся оттого, что Мори яростно тряс его, пытаясь разбудить, и жутко скалился ему в лицо.

— Тс-с! — предостерегающе шепнул маленький морок. — Сейчас постучь Вигбьед. Я открою ему дверь, а потом мы выскользнем наружу и навестим Вигбьедову могилку. Ты ведь не передумал, а? — Он заглянул в глаза Сигурду и захохотал.

Сигурд глянул на Рольфа и Миклу, которые крепко спали в неудобных позах там, где застиг их чародейский сон. Микла, казалось, тянулся к посоху, и лицо его было напряженно-хмурым.

— Я не передумал и ничего не боюсь, — солгал Сигурд и вздрогнул от первого гулкого удара в дверь. Он съежился в своем темном углу; между тем засовы выскользнули из петель, и драуг распахнул дверь. Неуклюжими шагами упырь вошел в дом, направляясь прямиком к стенной кровати, заглянул в нее и даже пошарил по подножию, желая убедиться, что там никого нет. Мори захихикал, тыча Сигурда локтем в бок и корча дикие и немыслимые гримасы, чтобы выразить, как веселит его возможность сыграть шутку с другим драугом.

Когда Вигбьед занялся пересчетом сокровищ, Мори вздернул Сигурда на ноги и поволок к двери, ворча и издеваясь над его страхом перед привидениями:

— Ой, да какой же ты боязливец! Это же всего лишь драуги. Ну идем же, идем, надо успеть до зари!

Он повел Сигурда к могильному кургану, стоявшему неподалеку от расселины за большим домом. Это был довольно свежий курган, и кто-то выложил вокруг него камни в виде корабля. Сигурд видел, что вход открыт; каждая частица его здравого смысла была против замысла Мори. Хотя ночь была зябкая, морозная, за шиворотом у Сигурда текли струйки пота — словно кто-то дышал ему в спину. Сигурд часто оглядывался и все не мог успокоиться, хотя никого не было видно. Впервые за все время подумал он не о том, как бы не прослыть трусом, а о Гросс-Бьерне — и остановился, ощутив себя разумным, как никогда.

— Послушай-ка, Мори, — нетерпеливо начал он, — меня еще никогда не сманивали на большую глупость. Делай себе что хочешь, а я не стану заползать в могилу и дожидаться там Вигбьеда. Пускай меч останется при нем — мне он не больно-то нужен.

Мори недобро ухмыльнулся и похлопал себя по бокам руками, чересчур длинными для его тщедушного тельца.

— Но ведь курган теперь ближе, чем дом, а тебе, я думаю, укрыться не помешает.

Он взмахом руки указал на громадную черную тень, которая вынырнула из расселины и неспешно затрусила к ним, поставив торчком все три пары ушей.

Через несколько шагов Гросс-Бьерн убедился, что перед ним действительно Сигурд, и сорвался в галоп, радостно хлеща себя хвостом по бокам и кровожадно рыча в три глотки. Голубоватый нимб окружал каждую его голову, точно облачко насекомых, и в его свете глаза морока будто сверкали предвкушением.