Ирина Сыромятникова - Житие мое

Потом в книгах напишут о процветании наук и искусств, но на самом деле обитатели Белого Халака не способны были сделать ничего такого, что потребовало бы творческих мук, усилия на протяжении трех-четырех дней или сложного обучения. А им и не требовалось - это была имитация жизни, словно экскурсия на тот свет.

Столь странное извращение человеческой природы не вызывало у меня какого-то сверхъестественного ужаса (к слову, настоящие нежити меня тоже особо не пугали), но выглядело на редкость омерзительно. Нет, пусть лучше белые будут такими, какими я привык их видеть - безобидными дуралеями. Не такие уж они бесполезные, если подумать. Я буду обращаться с ними аккуратно (с Лючиком ведь у меня получается), защищать и немножко баловать, а они не станут создавать мне каких-либо экстраординарных проблем.

Чем не идиллия?

Глава 22

И вот, сорок дней моего "карантина" закончились. Нет, не так.

Они закончились!!!!

Особенно тяжело дались последние два дня - проклятый нежить освоился в моей голове и оттягивался, как мог. Остаться дома я был не в состоянии - часы начинали оглушительно тикать, а на улице взгляд на любой живой объект вызывал стремительную вереницу образов его прошлого, настоящего и, временами, будущего. Ну, нафига мне знать, что сожрала утром соседская собака, почему котенок - голодный или как мается от похмелья мистер Ракшат?! И как последний штрих: прочитать книгу об изгнании Шороха мне не удавалось - зрение отказывало.

Никогда бы не поверил, что черный всерьез может задумываться о самоубийстве.

Сил хватило едва-едва, но, стоило волшебной дате миновать, проблемы с нежитью резко пошли на нет. Организм, что ли, приспособился? Блеклые видения и моменты обостренного слуха еще пару раз заставили меня вздрагивать, но потом я понял, что победил. В остатке оказалось то, что одна мысль о белых теперь вызывала во мне нервную дрожь и понимание, что навеянные Шорохом воспоминания останутся со мной навсегда.

Зачем, скажите, мне их проблемы?! У меня своих полно.

Я тихо блаженствовал, постепенно связывая оборванные нити планов и событий, раздумывал, где найти покупателя на дядин раритет и, почти ласково, предвкушал страшную месть, которую обрушу на убогое чудовище. В энциклопедии говорилось, что Шорох - почти единственный потусторонний феномен, который черный маг может призвать по своей воле (были прецеденты). Интересно, сколько их всего и как мне выбрать нужного? Буду вызывать по одному, и гнобить, гнобить, гнобить... Хорошо!

Окружающие, не знавшие сути моих проблем, дружно решили, что я не высыпаюсь. Мне было все равно - пусть думают, что хотят. Я не видел и не слышал их мыслей, от чего чувствовал себя безмерно счастливым.

Однако мир лишился привычной простоты. Эйфория и то временное помешательство, которым меня наградил Шорох, не могло скрыть неприятного факта - на меня странно смотрят. У меня что, какие-то знаки появились на лице? Об этом я напрямую спросил у Четвертушки, и получил неожиданный ответ:

- Так ты же, вроде, Искусникам дорогу перешел.

- Когда?!!

- А ты чё, сам не понял?

Я глубоко задумался, перебирая в памяти события этих нелегких дней. Ну, допустим, обладая изрядно больной фантазией, распространение слухов об Утере можно принять за враждебный выпад. С другой стороны, ни одна злобная сила не могла переплюнуть в своем паскудстве Шороха, это просто не реально, а на все, что проще, мне было сто раз чихать, о чем и было заявлено Четвертушке.

- Как скажешь, Том, - покачал он головой. - Все-таки мне вас, черных, не понять.

Бравый задира Четвертушка... перепуган?

Как оказалось - не только он. Белые за пределами Университета теперь перемещались только группами по трое-четверо, у них прошли какие-то собственные занятия "по безопасности", после которых все стали нехарактерно тревожными. Первокурсников пересчитывали дважды в день - утром и вечером, среди студентов появились какие-то многочисленные звеньевые и дежурные, а в общежитии был введен комендантский час. Интересно, как они собирались заставить черных соблюдать все эти правила? Особенно - свежеобретенных магов, которые заканчиваю занятия за полночь и в таком состоянии, что никаких Искусников не надо.

Оказалось - элементарно, наняли извозчика и организовали бесплатный ужин. С пивом. Халява! Все черные появлялись к двенадцати ноль-ноль как штык. Даже я почувствовал искушение вернуться в общежитие и подавил его не без труда. Неужели мы настолько предсказуемы?

Такие экстраординарные меры настраивали на серьезный лад. Какое-то время я честно пытался себя напугать, ну там, представить, что меня выслеживают маньяки и хотят зарезать, но долго продолжать в том же духе не смог - скучно. И потом, что они могли со мной сделать? Убить? Самая страшная вещь, которую я мог вообразить - перегоревшая лампочка в подъезде и Шорох, дожидающийся меня у дверей, но в городе такого (тьфу, тьфу!) быть не могло - слишком много кругом отвращающих заклятий понатыкано, да и "надзор" тоже не зря кашу ест. Как максимум мне удалось привить себе привычку поглядывать на улице по сторонам и не напиваться в незнакомых местах.

На занятия по черной магии меня не пускали - краухардский врач каким-то образом известил о моей травме университетское начальство (Жалкий стукач, одно слово - белый!). Все освободившееся время я, как порядочный студент, проводил в библиотеке.

Интереса у меня было два. Во-первых, нужно было тщательно спланировать компанию против Шороха. Наверняка, я - не первый черный маг, которого он задевает, значит, изжить его и раньше пытались, должны остаться какие-то отчеты о достигнутых успехах. Что бы наш брат сделал гадость и не похвалился? Не может такого быть! Однако материалов по опаснейшему потустороннему феномену оказалось до изумления мало. Причин у этого могло быть две: либо Шорохом никто кроме меня не интересовался (нонсенс!), либо полученные результаты значились под грифом "не для простых смертных". Вот о чем надо было расспросить капитана, а я про каких-то белых идиотов выяснял.

Во-вторых, мне жгла руки дядина книжка. Хитро извернувшись и потеребив Йохана, я узнал, что обозначенный на посылке адрес - это даже не здание, а ботанический сад. Имя тоже казалось сомнительным, ибо Пьеро Сохане был персонажем одной довольно известной басни. В сочетании оба факта указывали на белого мага, живущего в уединении и сохраняющего нейтралитет. И фиг лишь? Торговцем он явно не был, потому что продавец не станет называть покупателя "мой драгоценный друг" и сетовать "не чаял уж застать тебя живым". И уж тем более не станет убеждать в письме, что "без всякой низкой мысли торжественно хранил" неназванное нечто "соблюдения преемственности только ради". У меня от одного ритма этих фраз закладывало уши, и встречаться с "ничтожным мастером зеркал" совершенно не хотелось. Таким образом, необходимо было понять, что я имею на руках, иначе при первой же попытке продать раритет меня попросту удавят. И потом, вдруг книга ворованная?