Алексей Андреев - Охота на Крыс

— Говорить уже можешь, а сидеть сможешь к вечеру, через сутки встанешь на ноги. Быстрее никак. Ты ночью потерял слишком много крови. И не меньше недели ты будешь не сильнее котенка.

— Хорошо, — хрипло ответил ему Винт. — но говорить я буду прямо сейчас. Вначале приведите сюда Константинуса под любым предлогом

Редрик потянулся с грацией дикой кошки и хищно ухмыльнулся:

— А он здесь. Сидит в соседней комнате. Похоже, что его возвращение домой несколько откладывается?

Ловкач лишь растянул в улыбке бескровные губы:

— Карло, пойди, отнеси почтенному лекарю рыбку. Только пусть она будет свежая…

ГЛАВА 17

Шуршанье паучьих лап теперь раздавалось в подземелье постоянно. Урук и Рогволд с луками в руках посменно прикрывали Карим-Те, шедшего впереди их маленького отряда как лунатик, не видя и не слыша ничего вокруг. Пальцы нганги сжимали бронзовую брошь, служившую путеводным клубком. Поначалу орк хмурил брови, но волей-неволей соглашался с выбором пути. Колдовское украшение с успехом заменило орочье чутье, выводя прямо к храму бога-Паука.

К вечеру уже все, включая Кетрин, слышали шелест, даже не прикасаясь к костяной пластине, оправленной в бронзу. Девушке приходилось тяжелее всего. Перед внутренним взглядом руса и Урука теперь непрерывно плясали блики на металле «Равного». Чары меча Стражей Перевала прогоняли отчаянье и усталость, донимавшие остальных. Путники шли в полной темноте, касаясь правой рукой неровного камня стен. Мрак подземелья прятал свод, давно ушедший вверх. И поэтому, когда в конце туннеля внезапно полыхнул казавшийся нестерпимо ярким свет факела, именно рус и орк оказались на острие атаки.

Вернее, не атаки, а обороны, но дела это не меняло. Свет полоснул по глазам не хуже отточенного кинжала, но стрелы Рогволда и Урука уже сорвались в свой гибельный полет. Рогволд отшвырнул за спину шедшего первым Карим-Те, не успевшего прийти в себя. В следующий миг разум руса стал подобен чистому листу бумаги. Пальцы рук вытягивали из колчана стрелу за стрелой, снова и снова впивался в тетиву костяной зуб кольца лучника. Орк стоял рядом, проворством и меткостью не уступая Рогволду. Два лучника щедро сыпали смерть в сгусток строя врага. Тяжелые наконечники прошибали доспехи и рвали плоть высыпавших им навстречу людей. Людей?

Глаза врагов были закрыты, по телам в добротных кольчугах густым потоком стекала мутная слизь, вскипавшая от прикосновения холодной стали. Снова и снова выбрасывал вперед свой лук Рогволд. Стрелы уже кончались, но от жеста Бронеслава новый пук стрел оказался в колчане руса. Урук уже отбросил в сторону лук и с мечом и ятаганом в руках обрушился на шагающих первыми врагов. Плечо к плечу рядом с ним рубились Кетрин и Бронеслав, прикрывая от вражеских мечей не знающего промаха лучника.

Стрелы руса основательно проредили четыре десятка порождений Паучьего храма, но и для мечей нашлась работа. Встретившие их волнистые клинки, обильно покрытые багровым налетом ржавчины, запаздывали блокировать удар или выпад, а если и успевали, то ломались от столкновений с мечами отчаянной тройки мечников. Слепцы явно уступали в воинском мастерстве своим врагам, но давили числом, наваливаясь беспорядочным кублом. Их тела слипались, превращая бывших когда-то людьми в клубок покрытых слизью рук, ощетинившихся ржавой сталью. Тела, пробитые стрелами, поднимались с пола, слипаясь с еще шевелящимися, липкая слизь заливала пол.

Пришедший в себя Карим-Те мягко выхватил из своего мешка бутыль из синего стекла, вьюном скользнул сквозь беспощадный буран стали своих спутников. Пальцы нганги сорвали печать с узкого горлышка, и вновь, как когда-то в подземелье некромантов, рванулся вперед поток игл из синего льда. Шевелящийся клубок тел отшатнулся назад, но иглы уже впивались в плоть, превращая окутывающую их слизь в ледяную корку. Удары мечей разносили ее в мелкое крошево, было похоже, что для этого достаточно и малейшего прикосновения, но опьяненные боем мечники щедро вымещали свою злость.

Когда последний ледяной идол осел на камень пола грудой трухи, пятерка, не сговариваясь, бросилась вперед. За их спинами вновь начала булькать колдовская жижа, но теперь, лишенная плоти, она могла лишь ждать неловкого, прикоснувшегося к ней. Карим-Те пояснил это на бегу, и над выброшенной вперед ладонью нганги плясал огненный шар, освещающий дорогу впереди на добрую дюжину шагов.

Прямо перед ними оказалась развилка, и, не сговариваясь, они повернули направо. Сама судьба вела их. Вскоре впереди заплясали далекие отблески факелов, и, пробежав по узкому мостику из серого гранита, проложенному над глубокой расщелиной, пятерка оказалась в коридоре с каменной кладкой. Новые стражи храма ждали их, но теперь это были обычные степные воины. Ливень стрел — верная гибель, когда некуда отшатнуться, не за что спрятаться, — обрушился на путников.

Но прежде чем Урук успел отбить ятаганом первую стрелу, вперед шагнул Бронеслав, поднимая руку в вековечном жесте запрета. Призрачное пламя потекло с поднятой ладони ведьмака. Стена призрачного огня встала перед ним, и стрелы бессильно вспыхивали еще в полете, осыпаясь на землю горстью трухи. Степняки опустили бесполезные луки. Послышался гомон изумленных воинов. Было похоже, что таких чар ни они, ни их шаманы не знали. Губы старого сотника тронула легкая улыбка, тут же спрятавшаяся в усах:

— Старый трюк. Но весьма полезный.

Он говорил нарочито громко, говорил на наречии степи, и чары Светлояра услужливо перевели его слова для руса и орка. Непрост был Бронеслав, — старый сотник ведьмачьей дружины, прошедший по бесконечным дорогам жизни. Гомон в рядах степных батыров усилился, и Урук, застывший с обнаженным ятаганом, пользуясь передышкой, тихо шепнул замершему рядом Рогволду:

— Их плохо учили. Никогда не нужно слушать, что говорит враг.

— Слушай, а что нужно делать при виде врага? Я думаю, убивать, пока враг не убил тебя?

— Не только. — Орк поднял забрало шлема и растянул губы в довольном оскале. — Сейчас увидим, знают ли они это!

Кое-кто из степняков тут же поспешил переместиться назад. В гомоне послышались отчаянные вопли:

— Дэв! Джин! Ифрит! Шайтан!

Но почти десяток вновь метнул стрелы и отчаянно завизжал, распаляя себя перед рукопашной. В ответ Урук опустил забрало и повернулся к русу:

— Рогводд, когда Бронеслав снимет свои чары, то в первую очередь стреляй по этим. Они обучены хорошо. Настоящие батыры!

— Ясна ли опасность или не очень, первым стреляй и ори что есть мочи! — громко продекламировала Кетрин, прокручивая в кистях свои мечи. Стишок на наречии степи вызвал новые гневные вопли. Девица тоже приметила главных противников и намеренно дразнила степняков. Лишь орк скромно поддержал ее выходку: