Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

   - Сбежать хотела.

   Мрачно ответил тот, и глава клана невесело усмехнулся.

   - И сбежала. Кто яд принес?

   - С собой, должно быть, был уже он припасен.

   Ройх неожиданно понял, что не хочет выдавать первую леди. Он поискал взглядом Энцолора, но того еще не было. В вампире вдруг зажглась сумасшедшая надежда, что все подстроил клановый маг и брат Эльмины, и девушка все еще жива! Но говорить об этой шальной мысли он тоже не стал. Первый лорд присел на кровать рядом с дочерью и погладил ее по голове.

   - Моя малышка будто спит.

   Спокоен лик ее, и все еще нежна.

   Нашла покой мятежная душа.

   Как волк голодный, сердце воет,

   душа моя от горя стонет.

   Лишился дочери любимой.

   Нет больше на земле моей Эльмины.

   Эй, кто там? Энц уже пришел?

   - Да, господин.

   - Так пусть спешит сюда!

   Заснула здесь навек его сестра.

   Ройх теперь не спускал взгляда с двери, в которую вошел мрачный Энцолор. Он подошел к кровати, склонился над сестрой и неожиданно всхлипнул.

   - И вроде бы живая, но жизни в ней ни капли не осталось.

   Она мертва, мой господин.

   - Из всех детей остался ты один.

   Первый лорд порывисто прижал к себе старшего сына. Тот погладил отца по спине и отстранился.

   - Причина смерти отравленье.

   - Да, это знаю я из донесенья.

   За что мне, сын, потеря эта?

   - Отец, ты от меня ли ждешь ответа?

   Энц посмотрел в глаза старшего вампира.

   - Я говорил тебе, отец,

   какой быть может у истории конец.

   Но ты слишком горд, чтоб слушать сына.

   Итог перед тобой лежит - усопшая Эльмина.

   - Я сделал все, что было нужно!

   - Кому? Эльмине яд стал избавленьем от плена и от цепи.

   И лишь благословением была ее любовь.

   Но ты ведь не хотел с ней рядом видеть человеческую кровь.

   Отдал вампиру, что теперь?

   Она мертва, закрылась жизни дверь.

   Кровавая Луна ее венчала,

   она Эльмине счастья обещала.

   А ты отнял, и грубою рукой разбил мечту на части.

   Теперь же собирай осколки.

   А для сестры моей закончились несчастья.

   Носилки, бесы! Пора в последний путь ее отправить.

   И мертвецам в соседство вечное оставить.

   Лишь в склепе ей теперь супружеское ложе.

   - Иду я с вами тоже.

   Ройх, все это время не спускавший взгляда с лица Энцолора, пытаясь найти подтверждение для своих мыслей, так и не смог понять, верны ли были его выводы или нет. Эльмину переложили на позолоченные носилки, укрытые алым шелком. Лорд Одариан, Энцолор, Ройх и один из родственных главе клана вампиров взялись за ручки и понесли девушку в ее последнее пристанище. Покойника всегда несли только свои. Ройх стал своим, когда глава клана назвал его зятем. Этим он и воспользовался, желая сопроводить Эльмину, потому что чужие не допускались к обряду упокоения. Первые сутки отдавали дань умершему, и возле гроба стояли родственники, сменяя друг друга. После склеп запирали и уже никто не нарушал покой мертвеца.

   Медленно шли вампиры, неся на плечах свою печальную ношу. Не так давно по улицам несли Элиона, теперь Эльмину. Жители клановых территорий с тревогой поглядывали на Энцолора и шептались, что первого лорда, должно быть, прокляли, раз его дети стали уходить один за одним. Шепоток не долетал до четырех мужчин, погруженных каждый в свои мысли. Они дошли до склепа, где уже ждали их вторая и третья леди, но в склеп за носилками вошла только мать Эльмины. Она хранила отстраненное выражение. И только, когда носилки были поставлены, и девушку переложили на подготовленное для нее последнее ложе, вампирша зарыдала, склонившись над телом дочери, так похожей и непохожей на нее.

   Первым остался стоять у тела глава клана. К ночи его должен был сменить Ройх, Энцолор выбрал себе последнюю очередь, чем снова оживил подозрения в Ройхе. Он не стал возражать, но боль немного поутихла, сменившись надеждой на невероятное. Энц вывел третью леди. Оглянувшись на тестя, который так им и не стал, последним вышел Ройх. Он прикрыл глаза, подставляя лицо ветру.

   - О, если ты жива, моя любовь.

   Тебя я завоюю вновь.

   И он направился в сторону своего дворца, чтобы вернуться сюда к ночи.

   * * *

   Человеческий отряд пересек границу клана Одариан. Князь довольно усмехнулся, до дворца главы клана оставалось всего несколько часов. Разрешение на пересечение границы они получили быстро, что не могло не радовать, и теперь люди, пришпорив коней, спешили к цели своего путешествия. Анжар скакал рядом с князем.

   - Мой князь, уж скоро будем мы у главного вампира.

   - Скорей бы! Так порадовать хочу я сына.

   Анжар Дорбери усмехнулся и оглянулся на их отряд. Не так давно он ехал сюда, а за спиной скакали трое друзей. Его племянник, еще живой и жизнерадостный Нерил, юный князь Арман Монтери и Бониваль. Юноши смеялись всю дорогу, задирая и своих, и чужих. Они веселились, что-то обсуждали, о чем-то спорили. Заигрывали с девушками, горланили песни и не знали забот. А теперь один из друзей лежал бездыханным телом в родовом склепе, отданный на корм червям. Второй страдал от разлуки с любимой а третий пытался сохранить стойкость и бодрость духа.

   - От прошлого веселья не осталось и следа.

   - Что шепчешь, друг?

   - Да что-то мне взгрустнулось вдруг.

   Я вспомнил, как мы ехали сюда недавно.

   Мальчишки веселились так забавно.

   Теперь же это кажется лишь сном.

   - Приободрись, Анжар,

   наладится вся наша жизнь потом.

   Нам главное сейчас добыть Эльмину.

   Тогда верну улыбку дорогому сыну.

   - А Нерила ничто уж не вернет.

   - Прости, Анжар.

   - Не стоит грусти, государь.

   Ничто не будет так, как прежде.

   Нам новые грядут надежды.

   На внуков от своих детей.

   Тогда мы будем снова хохотать от их затей.

   Наполнит снова наш дворец счастливый детский смех.

   - Надеюсь я на наш успех.

   - Все будет так, как должно.

   - От промедленья и свихнуться можно.