Елена Бычкова - Рубин Карашэхра

— Обопритесь. Стоять можете?

Эмилу на какое-то мгновение захотелось по-демонски поиграть — потерять сознание, грохнуться в обморок, чтобы неприступная красавица, разбрасывающаяся дареными рубинами, похлопотала над его неподвижным телом. Положила голову к себе на колени, обтерла платочком лоб, или что там еще делают красотки со свалившимися с лошади поклонниками…

— Ничего, — пробормотал Эмил, стискивая зубы. — Я живучий.

— Я помогу, — сказала она, все еще поддерживая его. — Одному вам до замка не добраться.

— Что, жалеешь меня? — надменно спросил колдун. Она только улыбнулась в ответ…

— Хорошее у тебя имя, — промолвила Нельга, аккуратно складывая полотенце. — Эмил… милый. Совсем тебе не подходит.

— Полное мое имя — Эмил Александер Рэми де Кодье, — ответил колдун, любуясь ее задумчивым лицом.

— Да. Известное имя. — Она помолчала.

— Не мое, — резче, чем хотел, возразил Эмил. — Моего отчима. Я не знаю своего настоящего имени.

— Скажи, ты всегда жил здесь, — спросила девушка, снова присаживаясь рядом, — в этом замке?

Эмил предпочитал не говорить на эту тему, но Нельга была не любопытна и редко интересовалась его полудемонической жизнью. Он любил, когда она о чем-нибудь спрашивала, поэтому ответил:

— Сначала я жил в доме отчима.

— А потом?

— Потом он умер, и я купил этот замок. Купил! Взял почти даром. Прежний владелец был счастлив, что может избавиться от него. Человек не в состоянии понять красоту этого места, его величественную архитектуру. Им везде мерещатся демоны.

— А что стало с твоей матерью?

Эмил взглянул на Мёдвика, тихонько сидящего на стуле, и сказал негромко:

— Она умерла. Здесь. В замке. Через год после того, как я привез ее сюда. Тихо угасла… Она ведь тоже была человеком… А я этого тогда не понимал.

Он тогда многого не понимал.

Не мог понять, почему его красивая добрая мама всегда такая грустная, почему смотрит на него с непонятной тревогой, почему ее пугает каждая его детская выходка. «Ты должен быть хорошим мальчиком. Нельзя стрелять в птиц…» — «Но, почему, мама?! Почему другие стреляют?!»— «Тебе нельзя! Ты… потом поймешь».

Она хотела уберечь сына от него самого, от демона, что жил в его душе. Никаких историй о насилии, никакого оружия, добрые сказки, спокойные игры. «Ты должен быть хорошим мальчиком…»

Светлая комната с огромным окном, книги, бумага для рисования, на стене картина с белокрылым ангелом, красивая одежда с кружевными воротничками, но все это бесполезно. Из зеркала по-прежнему смотрит угрюмый мальчишка с жесткими кудрями и раскосыми недоверчивыми глазами.

— Дорогая моя, вы напрасно стараетесь приручить его. Сколько волка ни корми… а он и есть волчонок.

— Генрих, что вы говорите?! Это мой сын!

— Не ваш. А того чудовища… простите, что я вспоминаю о нем. В мальчике нет ничего от вас.

— Он добрый, хороший мальчик. Просто немного…

— Немного дикий, злобный. Диана, мне больно смотреть, как вы страдаете из-за него. Давайте отправим его к моему кузену в Анжевьен. Там хорошо… Вы станете навещать его и не будете видеть постоянно этот кошмар…

— …Мама, за что он так ненавидит меня?!

— Что ты?! Барон беспокоится о тебе. Он тебя… любит.

— Давай уйдем отсюда.

— Куда же мы пойдем? Нам некуда идти.

— К моему отцу. К моему настоящему отцу.

И тогда она начинала плакать. Тихо-тихо. По бледным щекам медленно катились слезы…

Эмил вскочил с постели, швырнул на пол полотенце, подошел к окну:

— Нельга, уйди. Мёдвик, проводи ее. Я… я хочу остаться один!

Негромко скрипнула дверь за стеной, и стало совсем тихо…

Глава седьмая

Когда Нельга была маленькой, по вечерам бабушка рассказывала им с сестрой страшные истории про черного колдуна, живущего в огромном замке на краю пустоши.

— Каждый раз, — неторопливо говорила старушка, помешивая ложкой кипящий суп, — в полночь, выходит он из своего замка, превращается в черного волка, рыщет по лесу и убивает всех, кто случайно встретится ему. А маленьких детей хватает своими страшными, огромными зубами и тащит в Черный замок.

— Зачем, бабушка? — удивлялась Вельяла, сестренка Нельги.

— Варит из них всякие колдовские зелья.

— А какие?

— Не знаю, деточка. Разные.

— А кто с ним еще живет в замке? — спрашивала Нельга.

— Один он там живет, — охотно отвечала бабушка. — Говорят, раньше у него было много слуг, но он их всех извел своими злыми чарами.

Сестренка испуганно ойкала, закрывая рот ладошкой, а Нельга, продолжая смотреть, как танцует над поленьями красное пламя, говорила задумчиво:

— Наверное, ему одному там скучно.

— А чего ему скучать?! — Старушка энергично ворошила кочергой в печке, заставляя дрова вспыхнуть еще жарче. — Каждую ночь к нему в замок слетаются демоны и прочая нечисть. И начинается там у них веселье. Поют, пляшут, в карты играют…

— Бабушка, — снова дергала ее за передник любопытная Вельяла. — А правда, что у него в замке золота полным-полно?

— Правда. Полные сундуки. И золото, и камни драгоценные. Все, что хочешь.

— Ух ты, — завистливо вздыхала девочка и тихонько толкала сестру ногой. — Вот бы нам немножко. Мы бы дождались, пока он уедет куда-нибудь, забрались к нему и набрали золота, камней, нарядов всяких.

Нельга насмешливо косилась па сестру:

— Как же! У него, наверное, замок чудовища охраняют, а на золото заклятие наложено. Только тронешь — и сразу в жабу превратишься.

— А вот и нет! — Вельяла сердито ерзала на стуле. — Вот и не превращусь!

— Превратишься-превратишься! — обещала Нельга. — Или прилипнешь к сундуку. Колдун вернется, увидит тебя и съест.

— А вот и не съест! — хихикала сестра. — Он меня увидит и сразу влюбится. Как в сказке! И скажет: «Прекрасная принцесса, вы сняли страшное заклятие, лежащее на мне и на замке. И теперь я прошу вас стать моей женой!»

Нельга хохотала, слыша эти глупости.

— Прин-цес-са! — тянула она, насмешливо фыркая. — Уши мыть не умеет, а туда же, замуж собралась.

— Неправда! — взвизгивала оскорбленная сестрица. — Умею я уши мыть! Это ты не умеешь! Бабушка, ну скажи ей!

— Тише, девочки. Нельга, перестань дразнить сестру, — отзывалась всегда старушка.

— А пусть она глупости не болтает, — сердито говорила Нельга.

— Это ты глупости болтаешь, — обычно хныкала Вельяла.

— Я сказала — тихо! —сердилась бабушка и снимала с огня кастрюльку с подоспевшим за время разговора супом. Накрывайте на стол. Сейчас будем ужинать.